Игорь Матвеев - Прощай Багдад
Лена взглянула на часы: половина пятого. Как быстро летело время во время их первой встречи, и как невыносимо медленно оно тянется сейчас! Почему она сказала в семь? Почему не в шесть… Тогда оставалось бы всего полтора часа. Почему не в пять? Тогда они вообще увиделись бы уже через полчаса! Черт, что со мной творится? Не хватало еще втрескаться по уши накануне госэкзаменов!
Мысли ее вернулись на землю. Она вскочила с кровати и, открыв шкаф, стала решать, что надеть на свое первое свидание с Ахмедом. Не то чтобы выбор был большой, но все же…
10 июля 1978 года. Багдад
— По радио и телевидению было выступление Хусейна, — объявил вернувшийся со службы Ахмед. Он поцеловал жену в щеку и поставил портфель с бумагами на тумбочку в прихожей. От Лены не ускользнуло, что ее муж чем-то озабочен.
— Ну и что? — пожала она плечами.
Вице-президент Ирака Саддам Хусейн в последнее время развил небывалую активность, его имя упоминалось на телевидении и в прессе намного чаще, чем самого президента — Ахмеда Хасана эль-Бакра. Он постоянно выступал с речами, призывая арабскую нацию к единению, клеймил империалистов и сионистов, наносил визиты в зарубежные страны. Ходили слухи, что Бакр тяжело болен, и переход всей власти в стране к Хусейну — лишь вопрос времени.
Ахмед приложил палец к губам, напоминая, что здесь говорить нельзя. Елене давно уже пора было привыкнуть к тому, что в стране не только прослушиваются все телефоны, но в большинстве домов государственных чиновников, ученых и лиц, работающих на оборонных предприятиях, также установлены «жучки».
Она кивнула и последовала за мужем на улицу. Они сели на резную скамейку в саду под огромной финиковой пальмой, роскошная крона которой надежно защищала их от горячего полуденного солнца. Прежде чем начать говорить, Ахмед внимательно огляделся.
— Оказывается, недавно в армии были обнаружены подрывные коммунистические элементы, — вполголоса произнес он. — Несколько дней назад прошла э… чистка. Так по-русски?
Лена машинально кивнула.
— А это значит, опять горы трупов. Они всегда говорили, что военные не могут быть в стороне от политики, — продолжал Ахмед. — Что партийная деятельность в армии разрешена при условии, что это партия Баас, — он усмехнулся. — Помнишь, ты рассказывала анекдот, как Брежнев пришел на базар выбирать арбуз, а продавец дает ему один и говорит: «Выбирайте, Леонид Ильич». А тот ему: «Что же здесь выбирать, когда он один?» — «Вы у нас тоже один, Леонид Ильич, — отвечает продавец, — но ведь вас мы выбираем!» У нас, как видишь, то же самое: можно состоять в какой угодно партии — только эта партия обязательно должна быть социалистической партией Баас. Полная свобода политического выбора — как у вас в Союзе!
— Но ведь ты и сам баасист, Ахмед!
Он криво усмехнулся.
— Баасист, конечно. Без этого я не смог бы сделать себе карьеру.
Ахмед еще раз огляделся и, не обнаружив никого поблизости, тихо спросил:
— Ты не догадываешься, что за работу они предлагали тебе в прошлом месяце?
Она недоуменно посмотрела на него, не понимая, к чему он клонит.
Когда в январе 1978 года Елена прибыла в Ирак без диплома, но со справкой, гласившей о том, что она прослушала пять курсов политехнического института по специальности «мастер по ремонту промышленных холодильных установок», она сразу поняла, что с подобной бумажкой устроиться на работу будет трудно. Не то чтобы ей так уж необходимо было работать: Ахмед получал столько, что хватало не только на жизнь, но и на то, чтобы откладывать или делать какие-то не очень крупные покупки. «У нас женщины сидят дома, ведут хозяйство и воспитывают детей», — с самого начала заявил ей Ахмед. «Когда будут дети, тогда и посмотрим», — ответила Лена, и он уступил. Однако неделя проходила за неделей, она обходила большие и малые предприятия иракской столицы и везде получала от ворот поворот. Прямого отказа, впрочем, не было. Из вежливости ее просили оставить свои координаты, обещали перезвонить, если возникнет надобность в ее услугах, — и не звонили. Дело усугублялось тем, что арабский язык она знала еще довольно слабо. То есть Ахмед научил ее трем-четырем десяткам фраз для общения на бытовом уровне, еще сотню-другую слов она выучила сама, но для работы на производстве этого, естественно, было мало. Английский, который еще со школы давался ей очень легко, их не интересовал.
И вдруг, по прошествии какого-то времени, когда она была уже на четвертом месяце беременности, ей пришло письмо из некоего Багдадского рефрижераторного центра. Ее приглашали на собеседование. После небольшой семейной сцены с Ахмедом, который был категорически против, она убедила его позволить ей хотя бы посмотреть, кто же это, наконец, заинтересовался ей. На следующий день Ахмед отвез ее по указанному адресу на улицу Аль-Садун.
Толстый лысый араб в очках, представившийся господином Абдулом Керимом, пригласил ее с супругом в свой кабинет, угостил чаем, задал Елене несколько вежливых вопросов о России (Ахмед выполнял роль переводчика), после чего приступил к делу.
— Я прочитал ваши бумаги. Ну что ж, давайте попробуем, — он вытащил из ящика стола несколько чертежей с надписями на арабском и английском языках. — Вы разбираетесь в этом?
Лена бегло просмотрела чертежи. Все ей было знакомо и понятно со студенческих лет. Это были рефрижераторы-трейлеры французского производства двадцати — двадцатипятилетней давности.
— Довольно старое оборудование, — заметила она.
Господин Керим развел руками и виновато улыбнулся:
— Мадам Аззави, Ирак — не такая богатая страна, чтобы позволить себе приобретать все самое новое и суперсовременное. Вы можете заняться ремонтом этих рефрижераторов? Причем самым срочным ремонтом. Они без надобности простояли много лет, но вот э… — он замялся. — В общем, надо вернуть их к жизни. Разумеется, ваш труд будет оплачен.
— За ходовую часть машин я не отвечаю, — предупредила Лена.
— Об этом не беспокойтесь, — успокоил ее араб. — Я в курсе, что вы не автослесарь. Этим займутся. Мы дадим вам двух помощников, опытного электрика и слесаря, и каждое утро будем присылать за вами машину.
— Как я смогу объясняться с ними? — спросила Лена.
— Ваши помощники немного говорят по-английски. К тому же мы предоставим вам переводчика.
Работа была временной, но, учитывая ее положение, это было ей как раз на руку. К тому же Лена надеялась, что если зарекомендует себя с лучшей стороны, когда-нибудь в будущем сотрудничество может продолжиться. Провожая, господин Керим задержал их у двери и проговорил:
