Ирина Щеглова - Майский поцелуй
— Ну, значит, не судьба. — У меня не было сил терпеть.
— Еще чего! — И она потащила меня вверх по лестнице, энергично расталкивая очередь: — Пропустите, человеку плохо! Ребята, пусть она пройдет без очереди!
И, как ни странно, толпа расступилась, открывая передо мной заветные двери.
— Ну, давай, ни пуха! — напутствовала меня моя спасительница.
Как только я оказалась в кабинете, страх исчез, как будто его и не было. А вместе с ним и резь в животе, и озноб. Я удивительным образом успокоилась. Комиссия весьма доброжелательно задавала вопросы: как учусь, чем увлекаюсь, почему хочу покинуть старую школу…
И я рассказала, как-то само собой получилось. О том, что люблю читать и сама пишу стихи и рассказы. О любимых авторах: Альбере Камю, Сартре, Кортасаре, Маркесе… О том огромном впечатлении, которое произвел на меня «Степной волк» Гессе. Причем никто из комиссии не удивился и не обмолвился о том, что у меня довольно странные литературные пристрастия. Не было ни намека на мой возраст. Наоборот, сидящие передо мной взрослые люди внимательно слушали меня, задавали вопросы и вели себя со мной как с равной.
Помимо литературы мы побеседовали о живописи и музыке. Я рассказала о выставках и музеях, которые мне удалось посетить. Меня расспрашивали о современном искусстве, о направлениях в живописи. Я призналась, что меня восхищают Сальвадор Дали и Модильяни. И еще я очень люблю наших русских передвижников: Саврасова, Куинджи, Поленова, Репина, Серова…
Кажется, я понравилась комиссии. Они просмотрели мои документы, благосклонно покивали головами и сказали, что я принята.
Я выпорхнула из кабинета абсолютно счастливая. Моя спасительница стояла на площадке. Я бросилась к ней с благодарностью, но она отмахнулась:
— Да, ладно, хватит тебе! Лучше расскажи, как там?
— О! Меня, кажется, приняли!
— Отлично! Ну, будем надеяться, что и меня возьмут.
— Возьмут, — уверенно сказала я, — не могут не взять.
Мне очень хотелось, чтоб мы оказались в одном классе.
— Как тебя зовут? — спохватилась я.
— Ирина.
— А меня — Яна.
Я оказалась права. Иру взяли.
С тех пор мы сидим за одним столом. Мы дружим в школе.
То, что происходит в школе, никак не стыкуется с тем, что вне ее. Ирка не может жить в том мире, где живут Лика и Ксанка. А я могу. Легко.
И еще: раньше я думала, что мир беспросветен и черен. Утро — это только насмешка для тех, кто по наивности думает, будто за ночью всегда наступает рассвет.
При свете дня ужасы мира только отчетливее видны. Повсюду противоречия и преступления, достаточно включить телевизор или зайти в Инет, как вся грязь мира обрушивается на тебя зловонным потоком.
Ну и как прикажете жить? Да еще и радоваться жизни?
Оказывается — можно.
Когда я перевелась в гимназию, то увидела по-настоящему увлеченных людей. Они писали стихи, рисовали, занимались музыкой. Участвовали в различных конкурсах, буквально каждый второй. Конечно, были между нами и имущественные отличия, и проблемы возникали, но почему-то не так остро, как в старой школе.
Сначала меня это удивляло, даже пугало.
Дома телевизор с плохими новостями и озабоченные этими новостями родители, на улице бомжи, обкуренные подростки, никому не нужные старики на фоне новых особняков и дорогущих машин. А личная жизнь? Об этом вообще лучше не вспоминать, а то я снова погружусь в депрессию.
Так вот, мы с Ирой подружились.
Ирка — настоящая оптимистка. Вот что удивительно: она умеет вывернуть наизнанку любое мое представление, а может, наоборот, вернуть мне лицевую сторону бытия…
Я ей говорю — все плохо!
А она — нет, не так чтоб очень.
Я: Мир катится в тартарары!
Она: Но постепенно все как-то налаживается.
Я: Миром правят деньги.
Она: Любовь!
И что интересно, пока я с ней, потихоньку начинаю верить в ее правоту.
Может быть, поэтому я ей рассказала о Лехе и своих сомнениях и страхах.
Глава 4
Леха
Леха нравился всем, даже моей маме.
— Я даже не думала, что такие мальчики еще существуют, — призналась мама, впервые пообщавшись с ним.
Я была с ней согласна. Ведь я тоже не думала. Хотя временами мне казалось, что он придумал меня так же, как и я его. Наши представления друг о друге не совпадали с реальностью. Или с нашими представлениями о реальности… О! Как все сложно! Я совершенно запуталась!
Весь день думала о синей розе. Почему он выбрал именно этот цветок? Хотел показаться оригинальным? Или меня порадовать?
То есть я в его глазах выгляжу эдакой экзальтированной девушкой с завышенными претензиями. Такой девушке ни в коем случае нельзя дарить обычные цветы, она обидится. А я обычная девушка или нет?
Но не спрошу же я его об этом. Надо быть круглой идиоткой, чтоб обсуждать со своим молодым человеком цветы, которые он подарил.
И потом, чем я недовольна? Ни одной девчонке парни цветов в школу не приносят. Из-за розы я целый день в центре внимания. Это необычно и, как оказалось, приятно. Так чего же мне еще?
Мы не виделись целых две недели! Я так соскучилась! Так извелась! Но он вернулся. Мы снова будем вместе. Будем гулять по вечерам, он будет говорить мне о своей любви и мечтать о нашем будущем. Да, он уверен, что мы никогда не расстанемся. Он все распланировал заранее и поделился со мной своими планами. Мне немного странно и… страшновато. Но это ничего, пройдет. Ведь я люблю его. И пусть будет так, как он хочет.
До самого вечера я держала в голове вопрос:
— Как соревнования?
Стыдно. Я почти не интересуюсь его жизнью без меня. Не живу его интересами. Наверное, я эгоистка, потому что думаю только о себе, своих страхах и своей ревности. К тому же я абсолютно не разбираюсь в спорте. Нет, шахматы от тенниса отличу, конечно, но не больше.
В программировании я тоже ноль. До Лехи я даже пользователем себя могла назвать с большой натяжкой. Надо отдать ему должное, кое-чему он меня научил и продолжает учить.
Жаль, что у него так мало свободного времени. Зато каждая наша встреча — праздник.
Томительное ожидание вечера и — Леха позвонил!
