Валентина Седлова - Сорока
Ксению все это не очень-то и расстраивало. Главное, что ее любимый Барс был на ее стороне! Триумфом Сороки стал тот момент, когда Маргарита Петровна набросилась на нее на кухне с упреками по поводу вони от костровых котлов, которые они с Олегом хранили на балконе. Ксения прекрасно знала, что все обвинения гроша ломаного не стоят — котлы давно вымыты и запаха от них никакого быть не может, но на этот раз сварливая карга довела ее до кипения своими глупыми придирками. И как раз тогда, когда она уже была готова взорваться и высказать все, что думает по поводу Маргариты, а заодно и всей родни, в дверях кухни появился Барс. Отослав Ксению в комнату под каким-то выдуманным предлогом, что-то типа «ты замерзла, оденься», он устроил своей мамочке такой разнос! После этого Маргарита долго еще ходила с мокрыми глазами и шипела по поводу плохого влияния на сына отдельных личностей (кивок в сторону Ксении), которые при полном попустительстве некоторых (характерный прищур в сторону мужа) творят в доме сущий беспредел!
Неприятности начались примерно через месяц после свадьбы, и, что самое ужасное, пришли они оттуда, откуда Ксения их и не думала ждать. Олег не пришел домой ночевать! Как потом оказалось, однокурсники пригласили его на день рождения, который несколько затянулся и закончился далеко за полночь. Родители виновника торжества свалили ради сына на дачу, и в условиях трехкомнатной квартиры разместить на ночевку десяток гостей хозяин мог без проблем. Но об этом Сорока узнала уже значительно позже. А тогда она всю ночь провела без сна, гадая, что могло случиться с ее ненаглядным Барсом.
Утром, усталая и издерганная, Ксения собралась в университет. Слава Богу, в коридоре она ни с кем не столкнулась — выносить глубокомысленные намеки и колкости сейчас было выше ее сил. Кое-как высидев три пары, она покинула журфак и со всех ног бросилась домой — узнать, нет ли новостей от Барса. Каково же было ее удивление, когда она застала Олега сладко спящим перед включенным телевизором! На смену чувству облегчения, что все в порядке и ничего не случилось, пришло закономерное желание узнать, что же произошло. Ксения принялась будить Олега.
— Господи, ну разве нельзя хоть раз дать человеку поспать столько, сколько ему хочется! Что случилось? Ядерная война, катастрофа, наводнение?
— Олег, как ты можешь такое говорить, я так волновалась, всю ночь не спала, переживала за тебя!
— Раскудахталась! Я был у друзей.
— А почему не позвонил?
— Кажется, я тебе ясно дал понять, что женаты мы или нет, в наших отношениях это ничего не меняет. Я остаюсь свободным человеком и имею право быть там, где хочу, не объясняя тебе причину своих поступков!
— Но, Олег!
— Ты хотела получить статус замужней женщины — ты его получила. Сейчас тебе уже этого мало, пытаешься контролировать каждый мой шаг. Не выйдет, девочка. Я буду делать то, что захочу, и тогда, когда захочу. А теперь, будь добра, не мешай мне отдыхать.
Ксения выбежала из комнаты. Слезы душили ее. Как Олег может быть таким слепым! Принял ее любовь и беспокойство за чувства собственницы! Разве он не видит, что Ксения совершенно неревнива! Олег часто знакомил ее со своими бывшими подружками, и ни разу, ни разу Сорока ни словом, ни делом не дала ему понять, что это ей, возможно, неприятно. Решил, что она пытается ограничить его свободу! С чего он это взял! Она ни разу не высказалась плохо о его друзьях, ни разу не дала понять, что ей не нравится то, как Барс проводит свободное время, хотя, сказать откровенно, кроме просмотра телевизора и ночных сеансов в Интернете, Олег дома ничем не интересовался. Порой он даже ленился оторваться от дивана, чтобы отнести свои ношеные носки в бак для грязных вещей. Когда Ксения робко намекнула на то, что неплохо бы убраться в комнате, в ответ услышала: «Ты — женщина, ты и убирайся». Тогда она попыталась обратить все в шутку, но сейчас память услужливо подсовывала ей все новые и новые поводы для обиды на Олега. «Он просто использует тебя в качестве дармовой рабочей силы», — словно наяву слышала Сорока голос своей однокурсницы Майи.
В голове у нее все перемешалось. Запершись в ванной и пустив воду, Ксения сначала от души наревелась, а потом села обдумывать свое безрадостное положение. В том, что она любит Барса, Ксения не сомневалась. Значит, паниковать рано, надо искать выход из сложившегося положения. В конце концов, они оба взрослые умные люди, значит, могут прийти к взаимоприемлемому решению. Просто Олегу надо объяснить свою точку зрения, в конце концов, просто сказать о том, что она хочет от него!
После того как ей в голову пришла эта мысль, Сорока окончательно успокоилась. Действительно, Олег просто может не знать о ее потребностях, и от этого и идут все проблемы. Значит, надо обдумать, как просто и ясно донести до Барса, что же она ждет от их брака и от него лично. Сегодня подходить к нему не стоит — Сорока и так, правда, не желая этого, вывела его из себя, поэтому надо подождать, пока Олег перестанет на нее сердиться. Так что, пока все уляжется, неделя у нее в запасе есть, чтобы еще раз хорошенько обдумать, как преподнести все Олегу. И Ксения, припудрив покрасневший от недавних слез нос, отправилась гладить мужу рубашки.
Вечером она приготовила чашку ароматного кофе из свежеобжаренных кофейных зерен так, как учила когда-то ее любимая тетка, поставила на поднос хрустальную корзинку с любимым печеньем Олега и тихонько прошмыгнула в их комнату. Олег уже не спал, а с интересом следил за перипетиями очередного боевика, попутно доламывая старенький магнитофон, из которого он собирался сделать не то самодельный плеер, не то какую-то хитрую рыболовную приманку в подарок своему другу Вадиму, заядлому рыболову, не то и первое и второе одновременно — Ксения в тонкостях радиоэлектроники разбиралась слабо.
Она села рядом с Олегом, поставила поднос на табурет и, взяв в руки спицы, стала довязывать теплый свитер для мужа. Минут через десять, когда по телевизору побежали кадры рекламы, Олег, допив кофе, повернулся к Сороке и сказал: «Спасибо, малыш». Ксения про себя облегченно вздохнула: на сегодняшний вечер мир в семье был восстановлен. Самое главное, что Барс на нее больше не сердится.
И снова потянулись серые будни. Сорока по утрам убегала на свой факультет журналистики. Когда лекции выдавались особенно скучными, в специальном блокнотике записывала свои мысли по поводу их взаимоотношений с Олегом — готовилась к предстоящему разговору. Днем она иногда засиживалась в редакции журнала для подростков «Метеорит», где подрабатывала внештатным корреспондентом, отвечая на многочисленные вопросы читательниц.
![Филип Дик - Доктор Бладмани, или Как мы стали жить после бомбы [litres]](/uploads/posts/books/67884/67884.jpg)