Трое шведских горных мужчин (ЛП) - Голд Лили

Большой обеденный стол, окруженный разномастными стульями. Гостиная открытой планировки, и я могу видеть сквозь нее маленькую, ярко освещенную кухню.

— Рив! — кричит Илай позади меня, снимая пальто. — Смотри, что мы нашли!

В дверях кухни появляется мужчина с дымящейся кружкой в руках. Я слегка моргаю, когда он выходит на свет. Святое дерьмо.

Он потрясающий. Темно-коричневая кожа, высокие скулы, полные губы. На нем белая отглаженная рубашка с расстегнутым воротом. Рукава закатаны, демонстрируя впечатляюще крепкие предплечья, покрытые темными волосами. Его проницательные и холодные глаза скрываются за парой очков в черной толстой оправе. Когда он пробегает по мне взглядом, я чувствую, что меня осматривают.

— Привет, — говорю я смущенно. — Прости что так врываюсь.

Он игнорирует меня и смотрит через мое плечо.

— Илай. Что это такое? — Его голос спокоен и глубок, без малейшего акцента.

— Это девушка. — Илай помогает мне снять пальто. — Я знаю, что ты пробыл здесь много времени, но наверняка ты должен был видеть такое раньше.

На челюсти мужчины дергается мышца.

— Почему она здесь? — он подчеркивает.

— Ее машина сломалась. Мы не могли просто оставить ее в шторм, поэтому привезли ее сюда.

— И что теперь? Она просто собирается остаться здесь?

— Что я должен был сделать? — Илай мягко подталкивает меня к креслу и наклоняется, чтобы снять с меня ботинки. Я пытаюсь оттолкнуть его — я не ребенок, — но когда я наклоняюсь вперед, боль пронзает мою шею, и мне приходится выпрямиться, морщась. Он бросает на меня сочувственный взгляд, опускаясь на колени у моих ног и дергая за шнурки моих заснеженных ботинок. — Или мы должны были оставить ее умирать?

— У нас нет комнаты для гостей, — ледяным тоном говорит мужчина.

— Она очень маленькая, — весело говорит Илай. — Я уверен, что мы сможем втиснуть ее куда-нибудь.

— У нее есть имя, — вмешиваюсь я, устав от того, что они говорят у меня над головой. — Я Дэйзи. Приятно познакомиться.

Взгляд мужчины снова скользит по мне.

— Ривен.

Дверь позади меня открывается, и в коридор врывается снежок, когда Коул заходит внутрь, стряхивая снег с ботинок.

— Коул, — рявкает Ривен. — Что происходит?

Коул дергает подбородком в мою сторону.

— Осмотри ее, — хрипло приказывает он.

— Зачем? Почему? — требует Ривен. — Кто эта девушка?

Я качаю головой. С меня хватит этого. Очевидно, что Илай — единственный человек, который хочет, чтобы я был здесь.

— Знаете что, может быть, мне стоит просто уйти. Я уверена, что поблизости есть отель или что-то еще, где я могла бы остановиться.

Я пытаюсь соскользнуть со стула, но, видимо, после всего, что произошло сегодня, мое тело наконец сдалось. Мои колени дрожат и подгибаются подо мной.

— Воу. — Три пары рук хватают меня: руки Коула находятся на моих плечая, Илая на моих бедрах, а Ривена на моей талии. Я не знаю, как он так быстро пересек комнату. Мне приходится бороться с желанием ахнуть, когда трое мужчин толкают меня обратно в кресло. Это ошеломляюще — чувствовать прикосновения в стольких местах, стольких больших, теплых рук.

Илай сжимает мою икру.

— Мы думаем, что она ударилась головой во время аварии. Она не слишком хорошо себя чувствует.

Внимание Ривена возвращается ко мне.

— Ты ранена? — требует он.

— У меня немного болит шея, — признаюсь я.

— Тебе следовало об этом сказать. — Он поворачивается и направляется на кухню. — Положи ее на стол. Мне нужно осмотреть ее на свету.

Я вскрикиваю, когда руки Коула снова обхватывают меня, и я поднимаюсь прямо с пола. Он несет меня к обеденному столу из темного дерева.

— Я могу идти сама, — бормочу я.

— Ты недавно научилась? У тебя плохо получается.

Ривен моет и вытирает руки, затем подходит и встает передо мной. Я не могу поверить, в то, какой он большой. Несмотря на то, что я сижу на столе, он все еще возвышается надо мной. Все мужчины кажутся неестественно большими: Илай самый низкорослый, и он все еще определенно выше шести футов^[2].

Темные глаза Ривена пристально изучают мое лицо.

— Тебя тошнит? Сбита с толку?

— Немного. — Кто бы сейчас бы не был сбит с толку?

— Голова болит?

Я вздрагиваю.

— Она убивает меня.

Его губы опускаются вниз.

— Хм. — Он берет мою голову в свои руки. Я слегка вздрагиваю от его холодных ладоней. — Хорошо. Я просто собираюсь проверить твою голову и шею на предмет травм. Пожалуйста, не шевелись. Это может быть больно.

ГЛАВА 4

РИВЕН

Я собираюсь убить Илая.

Это его вина. Иного не может быть. Я не знаю точно, как он планировал найти заблудшую девушку на дороге, но я уверен, что он сделал это нарочно. Это похоже на него. Он не смог бы держаться подальше от красивой женщины, даже если бы от этого зависела его жизнь.

И, конечно, она должна быть красивой. Было трудно не смотреть, как она, с помощью Илая избавляется от зимней одежды. Ее толстое пальто и пушистый капюшон упали, обнажив плавные изгибы, длинные каштановые волосы и милое личико в форме сердечка. На ней синие джинсы, обтягивающие бедра, и обтягивающий термо-топ, демонстрирующий ее полную грудь. Я вижу бледную линию ее лифчика сквозь ткань.

Теперь она сидит передо мной, и я должен прикоснуться к ней, ощутить кремовую текстуру ее нежной кожи. Она смотрит на меня снизу вверх, ее карие, как у лани, глаза не моргают, пока я манипулирую ее шеей, осторожно поворачивая ее из стороны в сторону. Моя рука выглядит гигантской под ее изящной челюстью. Она крошечная, наверное, едва ли достигает пять футов^[3]. Я дотрагиваюсь до ее затылка, и она немного морщится.

— Больно? — Я прикасаюсь к мышце, слегка нажимая. Она кивает, затем издает тихий стон, когда я массирую большим пальцем это место. Я стискиваю зубы, чувствуя, как член твердеет в моих брюках.

Точно. Я собираюсь убить Илая. Прямо сейчас.

Дэйзи, должно быть, уловила мое плохое настроение, потому что неловко откашливается.

— Мне жаль, что я так беспокою тебя. Вероятно, не так ты хотел провести свой вечер.

— Это моя работа, — просто говорю я.

— Ты врач?

Я киваю, заканчивая с ее шеей и переключая свое внимание на ее голову. Мои пальцы гладят ее волосы, пока я ощупываю кожу ее головы в поисках раны. Это все равно что провести руками по шелку. Ее волосы до смешного мягкие, ниспадающие до самой талии. Когда я осторожно раздвигаю их, в поисках крови или отека, сладкий аромат персиков наполняет мой нос. У меня буквально слюнки текут.

Она внезапно вздрагивает, дрожь пробегает по ее спине.

Я делаю паузу.

— Тебе холодно? Принести одеяло?

— Все нормально.

— Мы можем увеличить температуру, это не проблема.

— Мне не холодно. Прости. Просто… так приятно.

Я пристально смотрю на нее.

Она ерзает, явно испытывая дискомфорт.

— Так… эм… ты все время здесь работаешь как врач? Тебе вообще есть кого лечить?

— Поблизости есть деревни. Некоторые поселения коренных саамов. Я выезжаю на дом, в основном навещая людей, которые не могут дозвониться до городских больниц. — Я заканчиваю проверять ее голову. — Посмотри вверх, пожалуйста. — Она так и делает, слегка морщась. Что-то скручивается у меня в животе.

Я подвергаю ее всем тестам, которые могу провести дома, проверяя ее равновесие, рефлексы, расширение зрачков. Она проходит все испытания с достоинством. Наконец, я достаю ручку из кармана, чтобы посмотреть, насколько хорошо она может отслеживать движение. Я поднимаю его перед ее лицом.

— Хорошо. Я собираюсь двигать ручкой влево и вправо. Я хочу, чтобы ты проследила за ней своими глазами.

Она кивает, поворачивая голову, когда я двигаю ручкой.

Я беру ее за подбородок своей рукой.

— Держи голову неподвижно, — тихо приказываю я. Она просто смотрит на меня, немного ошеломленная. Я держу руку под ее подбородком, пока мы заканчиваем тест, чувствуя, как ее пульс бьется под моими пальцами.