Нора Филдинг - Приговоренные к любви
— Выключи этот грохочущий водопад звуков! — набрав побольше воздуха в легкие, закричала я.
Музыка в квартире Энн звучала громче, чем на популярной дискотеке «Министерство звука» на площади Элефант-энд-Касл. К моему удивлению, мое первоначальное предположение о происходящей здесь вечеринке оказалось ошибочным. Энн находилась в квартире в гордом одиночестве и, по ее словам, предавалась отдыху в тишине и покое.
Когда визжащие, воющие, пронзительно скулящие звуки смолки, я погрузилась в вакуум. Тишина была такой абсолютной, что я чуть было не попросила Энн снова включить музыку. К счастью, адаптация произошла быстро. Я с наслаждением сделала глоток ароматного чая и приступила к рассказу.
ГЛАВА 2
— Завтра переезжаем! — объявил Эрик, входя два дня назад в мою давно уже проданную квартиру.
Сказать, что я готова была танцевать от счастья, значит, не сказать ничего. Я вихрем пронеслась по комнатам, проверяя, все ли я упаковала в чемоданы, коробки и узлы.
— Надо вызвать грузовое такси! Мы не сможем увезти все вещи на двух машинах, — подвела я итог своим лихорадочным метаниям из комнаты в комнату и тут же прикусила язык. Я проболталась, а хотела осторожно подготовить Эрика к появлению у меня машины. Курсы вождения я успешно закончила тайком от него. Что же теперь будет?
Реакция на мое неосторожное заявление не заставила себя ждать.
— Каких двух машинах? — удивленно протянул Эрик, хмуря брови.
—Я приобрела «до-шво», это такой французский автомобиль «ситроен». Стоил всего 200 фунтов, совсем ничего за машину, которая даже ездит, — тараторила я, словно боясь, что Эрик не даст мне возможности все ему рассказать, а повернется и уйдет от меня — лживой, глупой женщины.
К моему удивлению, он даже не разозлился. Напротив, расхохотался, услышав мои пояснения.
— Ха-ха-ха! Это надо же — машина даже ездит! Вот удивила!
Сначала его смех вызвал у меня легкую несмелую улыбку, потом я с облегчением вздохнула и через некоторое время уже смеялась над собой вместе с Эриком.
Вопрос о грузовом такси он взял на себя и вскоре договорился с агентством, что такси придет завтра днем.
— Котенок, тебе придется одной съездить к мистеру Кларку. Он будет ждать тебя в кафе рядом с Чатерхаузом на площади Кларкенуэлл. Он не может нас сопровождать до Лонг-Мелфорда. Ты заберешь у него ключи и подождешь меня. Мне хочется, чтобы мы вошли в наш дом вместе, — прошептал он, нежно меня целуя.
Я ничего не имела против. Весь остаток вечера и ночь мы провели, блаженствуя в объятиях друг друга.
— И что случилось дальше? Рассказывай! — нетерпеливо вставила Энн, когда я надолго замерла с поднятой чашкой чая.
— На следующий день, то есть вчера, — сказала я, стряхивая с себя оцепенение, — все произошло так, как планировал Эрик. Я встретилась с мистером Кларком, забрала у него ключ. Вскоре подъехал Эрик. С грузовым такси вышла какая-то проблема: вещи погрузили, но обещали привезти только на следующий день.
— И что? Их украли?
— Что? Багаж? Не знаю. Проблема не в этом.
— Так говори, не тяни. Зачем нудно рассказывать о подробностях, если они не имеют никакого отношения к происшедшему с тобою?
Энн была права, но мне казалось, что я должна вспомнить все мельчайшие детали. Только так я смогу разобраться, кто меня обманул — та рыжая ведьма или... Даже мысленно я не могла назвать это имя.
И все-таки реплика Энн возымела действие. Я не стала рассказывать о том, как мы с Эриком провели день. Да и что я могла поведать ей? Разве можно описать то безоблачное счастье, в которое я была погружена? Все меня радовало, всем я восхищалась, а Эрик даже разделял мое хозяйственное рвение. Он наравне со мною все осматривал, не забывая поминутно меня целовать.
Ближе к вечеру ему кто-то позвонил. Я слышала из телефонной трубки мужской голос, что-то возбужденно говоривший моему жениху. Лицо Эрика посерьезнело, и он слегка отодвинулся от меня, ибо именно в этот момент я блаженствовала в его объятиях.
— Хорошо, мистер Переел. Я уже выезжаю. Скоро буду на месте, — ответил Эрик в трубку и, поцеловав меня, сказал:— Дела, котенок, чёрт бы их побрал! Мне очень жаль, но тебе придется провести первую ночь в нашем доме одной. Постараюсь вернуться побыстрее.
Он уехал. Я осталась одна. Хотя мне и было грустно без любимого, но волшебная атмосфера счастья и уюта, навеваемая домом, придавала мне бодрость. Эрик не был спасателем, полицейским или пожарным, и, как бы мне ни хотелось быть рядом с возлюбленным, тревоги от его внезапного отъезда я не испытывала. Высокие технологии, по моему мнению, опасности для жизни не представляют.
Весь вечер я хлопотала по хозяйству, а ночь провела, погрузившись в глубокий сон.
На следующий день я спокойно пила кофе на террасе, купаясь в теплых солнечных лучах. Стоящие осенние дни вполне могли сойти за летние, но вязы и грабы уже были покрыты золотой листвой и сверкали на солнце, словно облаченные в доспехи средневековые рыцари.
Я сидела в плетеном кресле. Моему взору открывалась клумба цветущих хризантем. Воздух был чистым, а кофе — крепким и горячим. И то и другое доставляло мне огромное наслаждение. Я предавалась безделью и покою.
— Ты можешь представить себе подобную красоту? — обратилась я к Энн.
Подруга промолчала, посчитав вопрос риторическим, потом неуверенно протянула:
— Ну...
Я решила, что Энн вполне прониклась тем океаном волшебства, в котором я плавала всего несколько часов тому назад, и продолжила:
— И вот я вкушаю кофе, дышу божественным нектаром осеннего утра, как в ворота, так и оставшиеся открытыми после отъезда Эрика, влетает...
— Жена? — не выдержала интригующей атмосферы моего повествования Энн.
Я остолбенело уставилась на подругу и не нашла ничего лучшего, как промямлить:
— Не знаю...
— Так кто же влетел в ворота?
Энн была настойчивой. К неторопливым воспоминаниям о моем счастье подруга интереса не проявила. Она требовала динамизма в рассказе. Я пошла ей навстречу.
— Машина! Круто развернувшись, она чуть не зацепила огромный куст белых камелий. Там растет особенный сорт, сохраняющий нежную белизну цветков до самой поздней осени. Он называется...
— Перестань демонстрировать свои знания в ботанике. Не томи душу! Давай покороче!
Видимо, я хотела хотя бы мысленно остаться подольше в том спокойном мире и никак не могла перейти из света во мрак. Собрав всю волю и чеканя слова, я продолжила:
— Из машины вышла дама средних лет, одетая в пестрые брюки желтых оттенков и сиреневую блузку. Яркость одежды меркла перед пунцовым румянцем, заливавшим ее щеки.
