Бризин Корпс - Осколки
От неожиданности я не могу ничего сказать: одновременно накатывает и радость, и непонимание, и неловкость. Слова вертятся в голове, однако на язык сходить не желают, и я просто стою напротив Аси, открывая-закрывая рот, как рыба. В свою очередь, встреченная мною особа также поражается моему явлению. Правда, не так сильно, как я – ее. Однако все-таки.
Стоит пояснить пока что, по какой причине мы (так часто общающиеся в действительности) так очумели, встретив друг друга в вагоне метро.
Перво-наперво замечу, что даже наяву вероятность подобной встречи мизерна – вы должны в один и тот же день, в одно и то же время поехать в одно и то же место, зайдя в один и тот же вагон в одну и ту же дверь. Нельзя не согласится, что статистика ставит крест на надежде наткнуться на давнего знакомого в пространстве городского подземелья.
– Здравствуй, – наконец говорит мне Анна, а я все так же ловлю ртом воздух и не могу ничего сказать.
* * *
Возможно, это намекает мне на то, что в скором времени мы прекратим общаться, и я, надорвав свое сердце, оставлю мою darlin где-то в прошлом.
И все для того, чтобы позволить до невозможного крошечной доле вероятности вновь узреть ее и быть не в силах показать, как я рада этому.
Memoria.3
Мне было очень и очень страшно. Я сидела на железном своде моста, вцепившись в его пупырчатое покрытие мертвой хваткой.
– Я не пойду дальше, – голосом, который нельзя описать, крикнула я Асе и оторвала взгляд от своих напряженных пальцев. – Мне и здесь хорошо. Там высоко. Я не пойду!
Ася летящей походкой приблизилась ко мне.
– Эй, – позвала она, лучезарно улыбаясь. Этот прием всегда на мне работал (работает и до сих пор). – Пошли, трусишка. Давай, еще немного, мы же почти дошли до верха.
Я кинула взгляд за ее спину. Ничего себе «почти дошли»! Оставалось пройти еще примерно столько же плюс несколько сантиметров. Пройти за ней и словить сердечный приступ, потому что я ужасно боюсь высоты.
– Я с тобой уже на стройку ходила, – пробурчала я. Не злобно, но умоляюще. – Зачем еще сюда? Внизу тоже неплохо. Ась, ну пошли вниз, а. Знаешь же, что я боюсь. Ну пошли!
– Пойдем за мной, – не сдавалась та и уже отошла на несколько шагов вверх. – А то я обижусь.
Чуть что – сразу вот это. Обидится она! А я страдай.
Зажмурившись и стараясь не думать о том, что взбираюсь на чертов мост, я проползла еще на метр-полтора вперед.
– Пропустите, пожалуйста, – донесся до меня голос сверху, и я была вынуждена разлепить очи. Я посмотрела вверх – надо мной стоял какой-то мужчина, а сзади – его спутница. Очевидно, они спускались, а я им загораживала дорогу.
– О господи, только не скидывайте, – по-идиотски сострила я, наполовину реально боясь этой возможности. – У меня дома жена и дети…
Спускающиеся улыбнулись, и это вселило в меня непонятную радость. Забавно: так всегда бывает, когда кто-то улыбается мне, когда я чувствую тепло, исходящее от людей. Душевно становится как-то, легко на сердце и в мыслях.
Неловко отодвинувшись куда-то вправо, я уступила им дорогу и посмотрела на стоящую впереди меня Асю.
У меня прибавилось сил. Когда с души сдвигают тяжелый камень, становится проще двигаться, кровь насыщается адреналином.
Я продвинулась еще немного по своду и посмотрела вперед, надеясь увидеть, что пришел конец моим мукам и мы уже на вершине. Ан нет! Оставался буквально метр. Но сил, недавно меня наполнивших, уже и след простыл.
– Хватит, может быть? – понадеялась я.
Ася посмотрела в мою сторону и покачала головой.
– Нет. До самой вершины давай ползи.
– Но я боюсь! – истерически протянув гласные в глаголе, запела я и оглянулась. На меня смотрели все, кто находился на этом мосту. Я чувствовала себя животным в зоопарке. Но ничего плохого в этом не было. И даже улыбки, не сходящие с губ наблюдавших за мной, не были злобными или насмешливыми – они были дружелюбными.
Снова пропитавшись положительной энергетикой, я наконец-то долезла до Аси и села рядом с ней, положив рядом с собой рюкзак.
– Ну красиво же, – проговорила darlin, заворожено глядя перед собой – на небо над рекой и заходящее солнце, чуть-чуть скрываемое облаками. Лилово-фиолетовые оттенки с проблесками небесной голубизны успокаивающе действовали на мои нервы, заставляли пульс сбавить ход. Уже скоро сердце билось как положено.
– Ага, – согласилась я и достала из рюкзака термос с чаем и телефон.
Ася отошла немного вбок и встала в метре от меня, желая посмотреть на площадку для танцев где-то внизу и слева, что было возможно сделать только с того места, куда она, собственно, в итоге и встала.
Мне так понравилась игра света за ее спиной, лучи солнца, очерчивающие ее фигуру, что я сделала на память несколько снимков.
– Эй! – протестующе вскрикнула она, заметив мои действия. Я поспешно убрала телефон, а Ася приблизилась ко мне и села напротив. – Удали! – потребовала она, но по улыбке на ее губах я поняла, что это требование можно и не исполнять.
Я показала ей снимок, и она согласилась, что его можно не удалять.
– Девушки, привет, – к нам приблизились два парня. – А что это вы тут делаете?
Я уже налила чай в крышку из-под термоса и теперь тряхнула ею перед лицом вопрошающего.
– Да вот чаец пьем, – прокомментировала я свои действия. – Из травок всяких.
– Травок? – удивился второй. – Каких это?
– Ну, – решила продолжать начатый идиотизм я. – Тех самых, смешных. Хи-хи-хи, – сымитировала я смех накуренного человека.
– О как! – они явно не понимали, что такое «ирония». – Можно мы присоединимся?
– Да шутка это, – прервала мои хохмы Ася, приятно улыбаясь мне и говоря этим, что мое дурачество ей нравится. – Это обычный черный чай.
– Ааа.
Но они все-таки подсели к нам, и я продолжала щеголять своим умением подшутить и посмеяться. Мне было легко в этой компании. Да пусть вместо этих двух с нами сидели Джек-Потрошитель и Фредди Крюгер – даже и тогда мне было легко. Просто потому, что я непосредственной близости сидела Ася, делавшая все вокруг в разы лучше.
Когда наши случайные спутники ушли, вечер уже давал о себе знать: вокруг зажигались фонари, с площадки внизу доносилась музыка, да и темнее стало, а солнце уже практически наполовину купалось в реке.
– Наверное, надо и нам спускаться, – нарушила мои размышления Ася. Я согласилась.
Странно: пару часов назад я не хотела подниматься на эту верхотуру, а теперь я уже не хотела спускаться с нее! Здесь было так спокойно и волшебно. Тут сидели такие прекрасные люди. Тут царила такая атмосфера, что я согласилась бы провести тут остаток своих дней! Но нет – всему приходит конец. И теперь, шагая за своим рыжеволосым шантажистом, я про себя согласилась с этим утверждением еще раз.
Слева, на втором своде моста, я заметила мило сидящую пару: парень обнимал девушку за талию и что-то ей вполголоса говорил, а она, положив голову ему на плечо, слушала. Я запомнила этот эпизод, потому что в нем была такая странная, такая удивительная гармония – казалось, что пара безоговорочно подходит под пейзаж и смену красок на горизонте. Пока я смотрела на этих людей (не более двух секунд), во мне вдруг расцвело чувство сродни любви.
К кому?
Я посмотрела вперед – darlin уже стояла на дорожке внизу, а я все копошилась, спускаясь.
К кому?
– То не затащишь ее, то не стащишь!
К кому?
Я встала двумя ногами на асфальт и посмотрела в пасмурно-синие глаза.
«Мы могли бы сидеть так же, как и та пара», – подумалось мне. «Если бы только я смогла разогнать эти тучи в небе ее души».
Somnus.2
Я, Ася и Лиза лежим на кровати. Место, в котором стоит кровать, мне знакомо, но сейчас я назвать его не смогу по одной простой причине – не помню. Вокруг темнота и мы о чем-то премило беседуем. Darlin лежит посередине – между мною и Лизой.
Вдруг Лиза привстает, опирается на один локоть и поворачивается к нам.
– Может, го целоваться? – предлагает она без экивоков.
Я отказываюсь – мол, нет, спасибо. Последнее время я действительно замечаю за собой такое – мне не хочется «кутить» так сильно, как раньше. Не хочется «гулять» и все такое прочее. И несмотря на то что Ася мне дико нравится, что она вызывает у меня желание поцеловать ее, я все-таки решила, что если когда-то вновь прикоснусь к ее губам, то это будет означать, что мы вместе. Великое искушение, надо отметить. Великая боль.
Лиза пожимает плечами и нагибается ближе к Асе. Я стараюсь подавить в душе ревность, злобу и страдание и отворачиваюсь.
– Ты должна это попробовать, – снова говорит Лиза, словно предлагая мне испить винца. – Это что-то новенькое.
Я снова отказываюсь, но Ася поворачивается ко мне и говорит, мол, ну а почему нет? Она всегда придерживается этой позиции в состоянии подшофе. Ася продолжает смотреть на меня своими бездонными глазами, и в следующий миг я уже ощущаю ее руки на своей шее и ее губы на своих губах.
