Эмералд Бакли - Нежнее чем шелк
С того дня, когда Джулия рассказала ему о себе и о своем прошлом, отношения между ними резко изменились. Для Джулии настали счастливые времена. Она впервые в жизни чувствовала себя так легко, спокойно и естественно. Она заглядывала в будущее и видела там Дика. Джулия не представляла, что придет время, когда Дик перестанет ей нравиться, когда она не будет его уважать или не сможет доверить ему свою жизнь. Даже в те моменты, когда он будет выводить ее из себя, что случается в жизни любой пары, эти три позиции останутся для нее неизменными.
Короче говоря, Джулия полюбила Дика, и это обстоятельство поражало ее. Кто бы мог подумать, что малышка Моника Джулия Хауэл вырастет в женщину, подобную Джулии, которая повзрослеет, расцветет и снова превратится в Монику Джулию Хауэл? Кто бы мог предположить, что именно мужчина осуществит этот процесс? Мужчина с легкой улыбкой и твердой решимостью завоевать ее доверие, вернуть ее самой себе.
Кто бы мог сказать, что она когда-нибудь будет лежать на скалистом берегу под звездным небом и думать о том, что она самая счастливая женщина в мире?
В небе вспыхнула яркая полоса — след падающей звезды. Джулия ахнула от восторга. Она сожалела, что рядом нет Дика, который разделил бы с ней эту радость и затем заставил ее ахнуть от еще большего удовольствия. Какого черта он не пришел?! У них все хорошо, если не считать одной странности — отсутствия страсти. Дни напролет Джулия сгорала от желания, глядя на Дика. А когда он дотрагивался до нее, воспламенялась еще сильнее. Проблема была в нем.
Иногда Джулия ловила на себе его взгляд, он смотрел на нее голодными глазами. Но Дик тут же опускал веки. Иногда она чувствовала его возбуждение, когда он целовал ее. Но, если Джулия пыталась распалить его, он отстранял ее, бормоча что-то насчет того, что всему свое время и место. Он приводил ее в восторг даже в мелочах, овладевая ее мыслями и сводя с ума, вызывая желание, которое было гораздо глубже сексуального.
Ну и что ей делать с этим?
Усилившийся ветер нагнал небольшие облака, закрывшие часть звездного неба. Джулии стало холодно. Наверное, сейчас и дождь пойдет. Джулия встала и пошла по тропинке к дому.
В кухонном окне маячила высокая фигура Дика. Он прижимал к уху телефонную трубку.
Глаза Джулии сверкнули озорным блеском, на губах заиграла плутовская улыбка. Она решила подкрасться к Дику сзади, прижаться к нему, положить руки на «молнию» джинсов и попытаться вывести его из равновесия. Просто доказать себе, что она может это сделать. По-детски, конечно, но этот мужчина сводит ее с ума.
Джулия выключила фонарь и, стараясь двигаться бесшумно, осторожно ступила на лестницу веранды.
— Не знаю, Генри, сколько еще смогу удерживать ее здесь. Наверное, она скоро захочет вернуться к привычной для нее жизни, и у нас могут возникнуть осложнения.
Джулия застыла и перестала дышать. Затем сработал инстинкт. Джулия тенью скользнула под высокую веранду. Она обхватила себя руками — у нее появилось ощущение, что ее тело превращается в лед, — и скрючилась среди штабелей дров.
— Думаю, она ничего не знает, но я… Подожди секунду.
Джулия услышала над головой скрип половиц, когда Дик вышел на веранду. Вселяющее ужас поскрипывание, слишком громкое в ночной тишине. Джулию начало трясти.
— Мне показалось, что она вернулась. — Дик невесело засмеялся. — Этого мне только не хватало. Она начинает доверять мне. Возможно, мне удастся вытянуть из нее что-нибудь, если есть что вытягивать. Но она неглупа. Я должен действовать предельно осторожно, чтобы… Что? Ты их знаешь? Хорошо, давай. Узнай, что им нужно. Будь осторожен.
Джулия не хотела верить в то, что услышала, и в то же время горько смеялась над собой. Там, на лондонском вокзале, она, очевидно, решила, что в минуту опасности к ней, как в сказке, явился очаровательный принц и предложил укрытие, в котором она нуждалась. А потом, естественно, увез в свой замок, окружил таким вниманием и заботой, что она не переставала удивляться, как жила до их встречи. Да, он был заодно со Сломанным Носом и Гелем. Джулия тихо всхлипнула. Они угрожали ей, а Дик, как благородный рыцарь, подлетел на белом коне и спас ее.
И она всю эту развесистую клюкву проглотила. Вернее набросилась на приманку, как голодная собака.
Как я могла позволить Дику сломать защитный барьер, который создавала в течение нескольких лет? — спрашивала себя Джулия. Это единственное давало мне возможность сохранить себя, свою независимость и свою личность, а он, негодяй, лишил меня этого!
— Генри? — В голосе Дика появилась тревога. — Генри!
Джулия услышала, как он бормочет ругательства, от которых на ее лице выступила краска. Дик нервно ходил по веранде и тяжело, отрывисто дышал.
— Рассел, это Ричард Хартли. На Генри напали. Двое или трое парней… Я не знаю, где он, проверьте сначала его дом. Да, хорошо. Позвоните мне, как только узнаете что-нибудь.
Дик снова выругался. Джулия посмотрела вверх и увидела его силуэт. Она прислушалась к своим ощущениям — ничего. Ни сочувствия, ни ярости. Внутри у нее была лишь огромная черная пустота. Словно ее эмоции получили хороший урок и навсегда умерли. Не было ни радости, ни любви, ни счастья. Но, по крайней мере, не было и боли.
Слава богу, была хотя бы уверенность, что она больше никогда не допустит предательства по отношению к себе.
Ванесса лежала в постели и уже в который раз пересчитывала трещины на потолке. Это занятие отвлекало ее от необходимости думать о самом главном — о Генри. Уже несколько раз звонила Элис, чтобы сообщить ей массу интересных фактов о психопатах, которые она вычитала в медицинской энциклопедии. Элис обращала особое внимание своей подруги на то, что даже очень умные и проницательные люди не могут знать, когда превратятся в трупы. Какая чуткость!
Ванесса повернулась на бок. О сне не могло быть и речи. Генри не звонил, но она знала, что будет находиться в напряженном ожидании, пока не услышит его голос. А после того, как он позвонит, почувствует себя еще хуже.
Что она сможет сказать ему, если по-прежнему представляет собой комок нервов, противоречий и неуверенности? Ванесса шумно вздохнула. Какая разница? В присутствии Генри ее всегда одолевали сомнения и неуверенность. Так что ничего нового в ее теперешнем состоянии нет. А то, что Генри может убить ее — о чем она узнала сразу после того, как призналась Элис, что любит его, — это еще не повод подвергать себя дополнительному стрессу.
Ванессу больше беспокоило то, что, несмотря на советы Элис, она продолжала сходить с ума по Генри, а капитан Маклейн, на ее взгляд, обладал обаянием крокодила.
