Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема Книга 1
— Что же?
— Ой!
— Ну успокойся, — старик взял со стола стакан с водой и поспешил к жене.
— Ой!
— На, попей, дорогая, и тогда скажешь.
Старушка отпила немножко из стакана и потрясла головой:
— Она еще разбила посуду!
— Много?
— Да!
— Сколько?
— Похоже, на целый месяц работы.
— Ужас!
— Что же будет?
— Она разломает нашу гостиницу, если проработает месяц. Надо что-то делать.
— А что?
— Не знаю.
— И я не знаю.
Старички посмотрели друг на друга. Старик взял жену под руку, и они направились к внутренней двери.
— Это стихийное бедствие, — сказал старичок уже около дверей.
— Стихия уносит годы и жизни, — в тон ему сказала жена еле слышным голосом, и они скрылись за дверью.
Глава 9
Джон Фархшем сидел на скамейке в парке, который был недалеко от спортивного клуба, и отдыхал после партии в теннис. Партнер был хороший, и он был доволен своим результатом. Тело его слушалось, не то что мысли. А мысли его занимала Стэфани. Он не видел ее уже несколько месяцев, и это было не только любопытством.
На скамейку рядом с ним присела очаровательная молодая особа, которую он заметил в спортклубе.
Она кивнула ему в знак приветствия и расслабленно отдыхала от партии в гольф.
Джон Фархшем приободрился и решил заговорить с очаровательной соседкой:
— Вы тоже любите спорт?
— Вы правильно заметили, сэр.
— Я тоже, — не нашелся что еще сказать Джон.
Но незнакомка, видимо, решила сама продолжить разговор:
— А что еще вы любите, кроме спорта?
Фархшему не хотелось говорить о творчестве, которое он забросил, — творческий застой — так он себя успокаивал.
— Читать книги.
— Это все любят.
— Не скажите. Есть люди, которые и в доме не имеют ни одной книги, кроме молитвенника.
— Молитвенник — это неплохо.
— Но, уважаемая госпожа, мысли в молитвеннике известны всем с детства.
— А вы берете мысли только из книг?
— А где же их берут еще?
Расслабленность у женщины прошла, она выпрямилась и уже с усмешкой спросила:
— А как насчет собственных?
— Чего, мэм?
— Мыслей.
Джон понял, что над ним начинает издеваться эта респектабельная красавица, решил перейти к любимой теме:
— Я люблю спорт.
— Но вы, кажется, занимались литературой? А теперь?
— Нет, конечно.
— Почему, конечно?
— Я сейчас занимаюсь тренировкой тела, мышц, совершенствую себя физически.
Фархшем отодвинулся немного от женщины, уже начиная себя проклинать за то, что заговорил с ней.
Но она не собиралась оставлять его в покое:
— А физические упражнения не тренируют ум?
Фархшем еще немножко отодвинулся, как ему казалось, незаметно, собираясь попрощаться, но решил еще спросить:
— А почему вас это интересует?
— Интересоваться людьми — моя профессия.
— Это интересно.
— Да.
Фархшем не понял, на что она ответила «да», но переспросить не решился и настороженно смотрел на женщину. Она пришла ему на помощь:
— Я интересуюсь людьми, которые занимаются спортом.
— Почему?
— Это тема моей диссертации.
Джон Фархшем хотел подняться и убежать: его страшили теперь слишком умные, слишком образованные дамы. Но мужское достоинство не позволило ему.
— И что же вы знаете про спорт?
— О, очень много.
Эта тема всегда интересовала Джона, и он решил, что убегать еще не надо.
— Расскажите.
— Что?
— О спорте.
— Что именно?
— Меня интересует все.
— Но вы меня немножко неправильно поняли.
— В чем?
— Ладно. Я сейчас вам расскажу, что спорт существует для людей, которые не умеют ни читать, ни думать.
— Однако.
— Мужчины легкомысленно относятся к своему делу и к политике, но очень серьезно относятся к спорту.
— Не все.
— Не конкретизируйте. Гольф позволяет мужчинам хотя бы в воскресенье собраться с мыслями. Через него они познают истинный порядок вещей.
— Интересно.
— Хорошо, если интересно. Нельзя сделать вид, что ты выиграл, если ты проиграл, или, что ты сделал хороший удар, если ты промазал.
— Это точно!
— Англичане, например, выгоднее всего выглядят на поле для гольфа и хуже всего — в кабинете министров.
— Ну и что?
— Но страна нуждается не в вашем теле, а в вашем разуме. И я вас предупреждаю самым серьезным образом: если вы не будете развивать свой ум — вы не вернетесь к творчеству.
— Не надо.
— Надо. Я не случайно села возле вас.
— Ах, так!
— Сидите, я сейчас сама уйду. Но я продолжу: плохо упражняемый ум куда пагубнее для здоровья, чем нехватка физических упражнений для мышц и тела.
— Никогда не думал.
— Вы должны знать, что тело дрябнет от недостатка физических упражнений.
— Знаю.
— Так вот. Мозг тоже дряхлеет от недостатка умственной активности, а если природа создала вас мыслящим существом, последствия этого просто трагические.
— Какие же?
— От вяло работающего мозга проистекают самые различные заболевания и телесные недуги, ибо мозг формирует наш организм.
— Не понял.
— Я так и думала. Это непонятно многим.
— Почему?
— Потому, что это мое открытие при работе над диссертацией. Я подтверждаю это многими примерами из собственных наблюдений и опытов.
Джон Фархшем хотел попрощаться и уйти, но леди уже поднялась сама и приготовилась уходить.
— Прощайте, — усталым голосом сказала она.
— Простите, — не утерпел Фархшем, — а кто же вы по профессии и почему так пространно говорили со мной? Это не просто…
— Да — это не просто, — поспешно сказала она, явно спеша куда-то к определенному времени. — Я врач-психолог. А за вами в клубе наблюдала несколько месяцев. Прощайте.
Она повернулась и широким шагом спортсменки быстро удалилась от Фархшема.
Джон потряс головою, как будто хотел стряхнуть с себя неожиданно свалившуюся на его лекцию. Он давно не любил неожиданностей, которые его бесконечно поджидали, пока он жил со Стэфани. Умные женщины его утомляли. Он и теперь почувствовал большую усталость, чем когда садился на скамейку.
Он встал, оглянулся кругом, и не спеша, но еще красивым спортивным шагом направился к воротам — выходу из парка. Он не смог обдумать один вопрос, который собирался, присев на скамейку. Эта женщина спутала все его мысли и направила их совсем в другую сторону.
«Пойду к Полленьке», — сам себе пробормотал он.
