Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема Книга 1
— Да успокойтесь же!
— Ой, ой!
Очевидно, услышав вопли жены и посетительницы, в кофейню встревоженно заглянул, а потом и как-то впучился старичок-хозяин.
— Что здесь происходит?
— Ой, ой, — все вопила старушка, показывая скрюченным пальцем в сторону Стэфани.
— Успокойся, милая, — ласково сказал старик.
— Она, она!
— Я сейчас во всем разберусь. Присядь!
Он осторожно усадил старушку на стул и мелкими шажками удалился за дверь.
Старушка как-то свяла и уже молча с ужасом смотрела на Стэфани.
Стэфани, закинув ногу на ногу спокойно наблюдала за этой трогательной сценой.
Старичок вернулся со стаканом воды и протянул его жене.
— На, выпей воды, дорогая!
— Благодарю, милый.
Она трясущимися руками взяла стакан и, обливаясь, стала пить воду.
Стэфани смотрела на стакан, который был таким поцарапанным и старым, что стал уже даже не прозрачным.
Попив воды, старушка протянула мужу стакан и с ужасом посмотрела на Стэфани.
— Она разбила две чашки, — скрюченным пальчиком старушка показала на Стэфани.
— Для чего вы это сделали, мадам?
— Нечаянно.
— Не слушай ее, милый!
— Почему?
— Я же видела сама, как…
— Я нечаянно, — настаивала Стэфани.
— Бывает.
— Вы разумный человек, — сделала комплимент старику Стэфани. Было заметно, что эта мелкая лесть попала в цель — морщинистое лицо старичка подобрело.
А старушка опять всплеснула ручками:
— Не слушай ее!
— Хорошо, хорошо, дорогая. Мадам сейчас за все заплатит, и мы расстанемся.
— Но она, она…
— Что она?
— Не собирается платить!
Старичок вопросительно посмотрел на Стэфани:
— Как это понимать?
— А очень просто.
— Что значит, просто?
— Эта посуда рассыпалась сама.
— Не говорите глупостей. — Теперь у старичка начинал дрожать подбородок.
— Это не глупость.
— А что же?
Стэфани поправила на голове свою измятую шляпу. Она не собиралась вступать в пространные объяснения.
— Факт.
Старик погладил усохшее плечико своей жены, чтобы она успокоилась, и продолжал выяснять происшествие:
— И что же дальше?
— А вы что думаете?
— Я думаю, мадам, что вы сейчас за все заплатите и уйдете подобру-поздорову.
— И не подумаю.
— Почему?
Стэфани поняла, что пора приступать к главной цели своего прихода:
— Потому, что у меня нет денег.
— Что?
— Как? — воскликнули оба старика.
— Нет и все!
— Как это, все?
Стэфани посмотрела на стариков, удивляясь, что они еще чем-то занимаются в этой гостинице.
— Я пришла наниматься к вам на работу.
— Какую?
— Любую.
Старик со страхом посмотрел на нее.
— А что же вы можете делать?
Это уже было теплее. Стэфани быстро ответила:
— Что скажете.
— Но у нас нет денег платить вам, — это вступила в разговор старушка — она уже начала отходить от происшествия.
— Мне нужен прожиточный минимум.
— И этого нет. Мы еле сводим концы с концами сами. У нас так мало посетителей, — старик удрученно опустил голову.
— Удивительно!
— И мы удивляемся, мадам.
— Я не о том.
— А о чем же вы? — спросил старичок.
— Я о том, что сюда еще кто-нибудь заходит.
Старушка мечтательно воздела глаза к небу.
— Помнишь, милый, сколько у нас жило людей, когда мы были молодыми! Столько иностранных гостей из Европы, Англии, Америки!
— Не надо, милая, это тебя опять взволнует. Так что же мне с вами делать? — повернул он голову к Стэфани.
— Взять на работу.
Он посмотрел на Стэфани и повернулся к жене.
— Я присяду, дорогая. Сейчас мы все обдумаем.
— Не бери ее, милый!
— Почему?
— Я ее боюсь!
Старик медленно, со сдерживаемым кряхтением уселся на неудобный высокий стул и посмотрел на Стэфани. Она улыбнулась ему своей самой милой улыбкой.
— Не надо меня бояться.
— Я не уверена.
— Вы еще будете радоваться, что взяли меня.
— Дай Бог!
Старичок посмотрел на жену — он явно принял решение:
— Мы возьмем ее посудомойкой.
— Но она перебьет всю посуду.
— Я буду стараться, — весело заметила Стэфани и еще удобнее устроилась в своем кресле.
— Мы возьмем ее, чтобы она отработала за разбитые чашки и кофе.
— Это на какое время?
— На два дня.
— Немало, — сказала Стэфани и улыбнулась.
— Что вы сказали? — переспросила хозяйка.
— Я сказала, что дорогой у вас кофе.
— Теперь все дорого.
Старичок успокоился, довольный своим разумным решением, потом спросил:
— А когда вы приступите к работе?
— Сейчас, — с готовностью ответила Стэфани.
— Уже?
— Да.
Старики посмотрели друг на друга. Поморгав глазками, старушка осмелилась спросить:
— А где вы будете жить или вы устроены?
— В вашей гостинице.
— А плата?
Стэфани не замедлила с ответом:
— В долг.
— Что?
— Чего?
— Я отработаю у вас и гостиницу, и питание. Не пожалеете. — Сказала она, поднимаясь с кресла и направляясь к внутренней двери.
Старички продолжали сидеть.
— Минуточку, — крикнул ей вслед старик.
— Что еще? — оглянулась Стэфани.
— Но мы же договорились на два дня, а это все будет значительно дороже.
— Кому?
— Вам разумеется.
— Разумеется, разумеется. Вставайте, покажите, где тут что делать. Сейчас разберемся, — она нетерпеливо посмотрела на с трудом поднявшегося на ноги старика. Он встал и помогал подняться жене.
— Ты проведи ее, дорогая, а я здесь немножко приберу, — он указал на разбитые чашки.
— Хорошо, милый.
Старушка посеменила вслед за Стэфани и обе скрылись за внутренней дверью.
Старичок открыл за вешалкой плохо замаскированную дверцу, достал совок и метлу и с кряхтением, уже нескрываемым, наклонился подметать. Осколки чашек зашаркали под метлой.
В это время где-то в глубине помещения раздался страшный грохот. Старик выпрямился и стал смотреть на дверь. Он не двигался, очевидно, на время отнялись ноги.
Он смотрел на дверь не зря. Оттуда сначала послышалось: «Ой, ой!», потом показалась старушка, которая медленно вплывала в кофейню. Грохот еще продолжался.
— Ой, ой! — причитала старушка, взмахивая ручками.
— Что еще случилось?
— Случилось! Случилось!
— Что же?
— Ой!
— Ну успокойся, — старик взял со стола стакан с водой и поспешил к жене.
