Анна Берсенева - Рената Флори
– Что есть, то и говорю, – жестко отрезала Рената. – Вы, судя по всему, человек увлекающийся. Причем увлечения у вас определенного толка. И все эти возвышенные игры – роды в сакральную воду и прочее в том же духе – ваше очередное увлечение. Но одно дело – расставить у себя в квартире тарелочки с благовониями, и совсем другое – рисковать ради подобных увлечений жизнью своего ребенка. Это уже, извините, просто непорядочно.
– Но я же не хочу рисковать, – со слезами в голосе проговорила Тина. – Я же наоборот!.. Если бы вы знали, сколько у меня выкидышей было! А тогда ведь я и в больнице лежала, и все-все, что врачи говорили, делала. И все равно… Я потому теперь к врачам и не хочу… Ничего же они не могут! Только организм медикаментами травить. А наставник меня ободряет, – серьезно добавила она.
Последняя фраза была произнесена тоном наивного и немного – не слишком, но достаточно – капризного ребенка. Обходиться с такими женщинами было нетрудно, и Рената знала, что умеет это делать. Правильное сочетание доверительности и решительности в голосе – и их мысли потекут в нужном направлении.
– Возможно, никакие медикаменты вам не понадобятся, – уверенно сказала Рената. – Но постоянный медицинский контроль понадобится точно. Срок у вас, наверное, недель пятнадцать?
– Шестнадцать.
– Скоро ребенок начнет шевелиться. Вероятно, он уже шевелится, но вы этого еще не чувствуете. А шевеления его надо контролировать – нет ли у него гипоксии, то есть дышит ли он. Для этого даже одного стетоскопа мало, не говоря про сакральные выслушивания руками, которые, видимо, производит ваш наставник. Нужна допплерометрия, кардиотокография… – Тина слушала завороженно, как первоклассница, чуть не с открытым ртом. Непонятно, что именно так на нее действовало, Ренатин тон или медицинские термины, но это было и неважно – следовало ковать железо, пока горячо. Рената продолжила: – Может быть, понадобится небольшая терапия для маточно-плацентарного кровотока, но, повторяю, необязательно…
– А откуда вы узнали, что у меня дома тарелочки с благовониями расставлены? – неожиданно спросила Тина.
Откуда случайно встреченная в парке женщина знает, что такое допплерометрия и маточно-плацентарный кровоток, ее не заинтересовало.
– Вы не первая беременная, которая уповает на расхожую эзотерику, – сказала Рената. – И, к сожалению, также не первая, кто обращается к врачам слишком поздно.
– Я не знаю… – проговорила Тина. В ее голосе уже не слышалось ни горячности, ни слез. Она посмотрела на Ренату вопросительно. – Вы думаете, это поможет?
– Что – это?
– Если я к врачу пойду?
– Вы так говорите, словно речь идет о походе к чудотворной иконе, – улыбнулась Рената. – Обратиться к врачу – это просто норма. Житейская норма.
– А можно я к вам обращусь? – спросила Тина. – Вы ведь врач, правда?
– Правда, – кивнула Рената. – Но обратиться ко мне вряд ли получится. Я живу в Петербурге, сегодня уезжаю. Разве что когда рожать будете, – улыбнулась она, – можете к нам в больницу приехать. Если вам не покажется это странным.
– Мне ничего странным не покажется, – вздохнула Тина. – И Виталик меня куда угодно готов отвезти. Хоть в Англию, хоть даже на Марс. Да я и сама куда угодно готова… Я растерялась, понимаете? – Она шмыгнула носом, как маленькая. – Вот вы сказали, я увлекающаяся. А я не увлекающаяся, а просто подверженная влияниям. Виталик говорит, что я без царя в голове и что у меня нет характера. Но если вдуматься, у него и у самого его нет. Хотя он успешный и все такое.
Рената поняла, что разговор уходит слишком далеко от темы. Неизвестно, имелся ли царь в голове у Тининого мужа, но у нее самой такового не было точно, поэтому ее легко заносило куда угодно.
– Я попрошу вашего мужа, чтобы он вызвал «Скорую» прямо сюда, – не вопросительно, а утвердительно сказала она, вставая со скамейки. – И оставлю вам свою визитку. Если в самом деле надумаете в Петербурге рожать, милости прошу.
Правда, протягивая Тине карточку, Рената вспомнила, что сама к тому времени, возможно, будет уже не на работе, а в декрете. Да и вообще неизвестно, где она будет… Но сообщать об этом Тине она сочла необязательным. В конце концов, вряд ли та действительно отправится в Питер ради родов в какой-то неизвестной клинике.
– Не надо «Скорую», – покачала головой Тина. – Он меня и так отвезет. Хоть прямо отсюда в Лондон.
– Ну вот и прекрасно, – сказала Рената. – Счастливо вам, Тина. Все у вас будет хорошо.
– Вы правда так думаете? – с надеждой спросила она.
– Уверена.
Кивнув Тине на прощание, Рената вышла из ротонды. Виталик ожидал у поворота аллеи и сразу бросился к ней.
– Ну что? – торопливо спросил он.
– Отвезите ее в больницу, – сказала Рената. – Прямо сейчас, пока она не передумала. Вы знаете какую-нибудь приличную клинику?
– Господи! – воскликнул он. – Да я!.. Я уже все про эти дела знаю! Я же ей что только не предлагал! Где сама Алла Пугачева, то есть дочка ее, эта, как там… Да я ее куда угодно!..
– Куда угодно не надо, – улыбнулась Рената. – Дочь Пугачевой, мне кажется, рожала в Англии, туда вы еще успеете свою жену отвезти. А сейчас время дорого. Везите куда-нибудь поближе. Главное, поторопитесь.
Забыв обо всем, супруг бросился к Тине в ротонду, а Рената направилась к выходу из парка. Прогулка, конечно, получилась не такая созерцательная, как она предполагала, но, может, это было и хорошо: участвовать в простых и внешних, даже посторонних событиях было ей сейчас более необходимо, чем копаться в собственной душе.
Глава 9
– Вот от кого не ожидал, так это от тебя!
Сковородников потер ладонью лоб и нервно заходил по кабинету. Каждый раз, когда он ходил вот так вот от стены к стене, Ренате казалось, что он сейчас ударится лбом о старинные низкие своды – очень уж он был массивный.
– Почему же ты не ожидал, что я могу забеременеть? – улыбнулась Рената. – Кажется, ты наблюдаешь разнообразные беременности ежедневно и в больших количествах.
– Я даже твою беременность когда-то наблюдал, если помнишь, – хмыкнул Сковородников. – Не слишком приятные, скажу тебе, пережил ощущения, пока ты не заверила, что я не имею к ней никакого отношения. Но тогда это хоть на что-то было похоже! А теперь что?
– А что теперь изменилось? – пожала плечами Рената. – Здоровье у меня, как выяснилось, осталось просто-таки девическое. Это радует.
– Я всегда говорил, что ты не женщина, а ледяная глыба, – сердито сказал Сковородников. – Извини, конечно, но других слов не подберу. Нашла время рожать!
– Не понимаю, что тебя так возмущает.
– Да то, что не время сейчас для этого! Я же в минздрав ухожу. Как раз собирался всем сообщить. А тебя соответственно на свое место планировал. И вот тебе здрасьте-нате! Мы рожать надумали! От кого, кстати? – поинтересовался он.
