Даниэла Стил - Возвращение
– И то и другое. Она совершила самоубийство, а потом я бежал. – Его лицо выражало глубокую печаль, но на нем не было ни следа удивления. Его прямота сразила меня.
– Простите, Гордон. – Я отвернулась, жалея, что мы начали этот разговор. Завязалась рискованная игра. У нас обоих было слишком тяжелое прошлое.
Лицо Гордона оставалось грустным и серьезным. И я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.
– Что ж, все это случилось давным-давно. Ее звали Хуанита. Она была самой прекрасной девушкой на свете. Доброй и чистой. Как ребенок. Я узнал, что она была малагской проституткой. И она покончила с собой. Самое забавное заключалось в том, что меня ее прошлое нисколько не волновало. Мне было совершенно все равно, это ничего не меняло. Я ожидал чего-то в этом роде. Но она этого не знала. Человек, поставивший меня в известность, сообщил об этом ей, и она умерла прежде, чем я успел вернуться домой. После этого я и уехал. Просто больше не мог там находиться. Хоть я и любил этот город, но всегда оставался в нем чужим. – Я снова кивнула. К сказанному добавить было нечего. – А ваш любимый, Джиллиан? Кем он был?
– Ничего особенного. – Мне не хотелось говорить о Крисе. Нужно было отвечать честностью на честность, но Крис еще не стал для меня таким же давним воспоминанием, каким была Хуанита для Гордона. Его рассказ был эпосом, мой превратился бы в исповедь.
– Значит, роман продолжается?
– Нет… То есть мы общаемся, но мне кажется, что все кончено. – В глубине сердца я знала, что лгу. Я не думала, что все кончено. Наверное, еще не все. Я не могла в это поверить.
– На кого он похож?
– На моего отца.
– А ваш отец на кого?
– Как бы это помягче выразиться… На ублюдка. – Я подняла глаза и с облегчением улыбнулась.
– О чем это говорит, Джиллиан?
– Ни о чем хорошем. Но я поняла это совсем недавно.
– Вы были счастливы с ним?
– Какое-то время. Да, очень. В нем было много хорошего, иначе я бы не смогла прожить с ним ни дня. И все же на поверку он оказался ублюдком, как и мой отец. Я не считаю его плохим человеком. Просто он оказался неспособен дать мне то, в чем я нуждалась. Я все знала, но закрывала на это глаза. – Странно. Мы говорили о Крисе в прошедшем времени.
– И все же почему вы решились уехать? Слово «ублюдок» само по себе ничего не объясняет. Оно означает только одно: вы любили его. – Ух-х… Гордон был прав. Совершенно прав.
– Верно… Я уехала, потому что он заставил меня сделать это. А жила я с ним так долго, потому что… потому что любила, нуждалась в нем и не хотела, чтобы это кончилось. Пока я соблюдала правила игры, все было о'кей. А потом… все усложнилось. Появилось многое другое.
– Значит, это не кончилось… Я прав, Джиллиан?
– И да и нет. О черт, Гордон! Тут столько всего… – Я посмотрела ему в глаза. – Кончилось, потому что я больше не верю в его любовь. И не кончилось, потому что у меня будет ребенок. А это не кончится никогда. – И тут меня затрясло.
– Кто-нибудь знает об этом? – невозмутимо спросил Харт.
– Только одна подруга. И он, конечно. Но это неважно.
– Вы не подумывали об аборте? Наверняка подумывали.
– Да. Я думала об этом. Но я хочу ребенка. Понимаю, что это ужасно осложнит мне жизнь, но все равно хочу. И рожу.
– И правильно сделаете. Будь я на вашем месте, я бы не решился признаться в этом. Меня восхищает ваша решимость, но у нас откровенность не в моде.
– Знаю. Я и не собиралась никому говорить об этом. И что на меня нашло сегодня? Просто сорвалось с языка. – Я отвернулась, попыталась улыбнуться и почувствовала бережное прикосновение к своей руке.
– Не грустите, Джиллиан. Вы справитесь.
– Спасибо за доверие. Иногда это бывает очень нужно. – Слабая улыбка коснулась моих губ. Как странно… Цепь взаимных признаний.
Меньше чем за час мы узнали больные места друг друга, изучили все шрамы и отметины. Что заставляло нас рассказывать о своем прошлом? Неужели судьба? И тогда я снова бросила камень в его огород:
– А как же ваша семья?
– Откровенно говоря, ее никогда не было, Джиллиан.
– Но вы сказали… – Я удивилась. Он был слишком честен, чтобы шутить такими вещами.
– Ради бога, девочка, не смотрите на меня такими глазами! Да, я был женат. Но настоящей семейной жизни у меня не было. Было что-то краткое, болезненное и начисто лишенное положительных эмоций.
– Тогда зачем же вы женились? – Это было совсем не в его стиле.
– Все очень просто. Я должен был это сделать. Или считал, что должен. С тех пор прошло двадцать пять лет. Я мельком увидел одну юную леди и… ну…
– Она забеременела.
– Верно. Аборт делать она отказалась, я решил сделать благородный жест и женился на ней. Но брак оказался недолгим. Вскоре после рождения Грега мы развелись. Вот и все.
– Ну что ж, по крайней мере у вас остался Грег. Вы с ним ладите?
Он с горечью покачал головой.
– Не слишком, моя дорогая. Грег очень милый мальчик. Умный, веселый, независимый. Но чужой. Когда я уходил, то попытался забыть о его существовании, вычеркнуть из памяти. Мне не довелось видеть его маленьким. А потом я уехал в Испанию, разве вы забыли? Когда я вернулся, ему было пятнадцать. Трудно стать настоящим отцом пятнадцатилетнему сыну, которого ты никогда не знал.
– Может быть, в один прекрасный день это все же произойдет…
Может быть. Но едва ли. Он считает меня неисправимым материалистом и, пожалуй, совершенно прав. Чтобы заслужить его уважение, я должен был бы сделать что-то грандиозное. Например, стать художником в воюющем Афганистане или что-нибудь в этом роде. А это не входит в мои планы. Однако, леди, мы с вами засиделись, рассказывая друг другу о своем ужасном прошлом. Давайте-ка я провожу вас домой, уже поздно. – Он подозвал к себе официанта в тюрбане, и стало ясно, что излияния души закончены. Гордон Харт умел держать себя в руках. Он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся. – Должно быть, вы имеете странную власть надо мной. Давно я не позволял себе такой откровенности. – Произнеся этот комплимент, он помог мне встать. Его прикосновение было нежным, но твердым. Держась за руки, мы спустились вниз и вышли наружу. Стояла чудесная ночь. Дул теплый ветерок, по мостовой звонко цокали копыта лошадей, запряженных в нарядные экипажи.
– Этот город ненастоящий, он из кино… – Я оглянулась и увидела, что Гордон следит за мной.
– Пойдемте, Джиллиан. Пора возвращаться в отель.
От «Ридженси» нас отделяло всего лишь три квартала. Он обнял меня за плечи так, словно имел на это полное право. Всю дорогу мы молчали и вскоре остановились у вращающейся двери. Гордон слегка улыбнулся.
– Как вы относитесь к трапезам на лоне природы? Завтра я собираюсь съездить к друзьям в Бедфорд. Деревенский воздух пошел бы вам на пользу. – Не «я был бы рад, если бы вы поехали со мной», а «деревенский воздух вам на пользу»… Я хотела было пошутить на эту тему, но вовремя заметила, с каким нетерпением он ждет ответа.
