Вояж по линиям судеб, или Сказка для взрослой девочки - Казанцева Алла Борисовна

Запыхавшаяся Валентина, выскочившая следом, злобно дернула его за рукав:

— Что, не развелись? Почему она сбежала? Где она? Надо вернуть и все закончить!

— Да все уже и так кончено, — развел руками Женя, удивившись мимоходом, что так оно и есть. И от этого ему было ни жарко, ни холодно. Перестав обижаться на Галю, до которой ему теперь не должно быть дела, он погладил Валентину по круглому плечу: — Все хорошо.

Но то, что для Евгения было хорошо, оказалось не так уж хорошо для Вали. Анфисе Максимовне она не понравилась. Обронив странное замечание про то, что Валя похожа на Соньку, его троюродную сестру, будущая свекровь замкнулась в себе и переключилась на обхаживание Жени. Валентину она категорически не замечала, отделываясь общими фразами и не желая радоваться предстоящим изменениям в судьбе сына.

Разволновавшись, Валя потребовала у Жени пояснений по поводу личности упомянутой Соньки. Знакомство состоялось. Девица оказалась здоровой, красивой и веселой. Получалось, что, сравнив гостью с Соней, мама сказала комплимент, но ее последующее поведение с этим комплиментом никак не вязалось.

Потерпев месяц, Валентина потребовала определенности. Встречи с женатым мужчиной, приходившим в чистом белье и глаженых рубашках, не имели ничего общего с совместным проживанием. Легализовав их отношения, Женя прекратил приглашать ее в рестораны, высказав мысль, что «теперь можно и перестать таскаться по кабакам». Кроме того, женатый мужчина после встреч с любовницей уносит на себе грязные носки и изжеванную одежду в неизвестном направлении, не требует по утрам завтраков и не трется в выходные дома, вынуждая подругу жизни изображать героиню кухонного фронта. Неожиданно для самой себя Валя получила все обязанности жены, не сопровождавшиеся вожделенными правами.

— Я тебе кто? — насела она как-то на Женю.

— Жена, — подумав, ответил любимый, отнесшись к вопросу со всей ответственностью.

— А где это написано?

— В сердце, — слукавил он, прекрасно понимая, к чему клонит Валентина.

— И все? — насупилась Валя.

— Я тебя очень люблю, — Женя всеми силами пытался уйти от ответа. — Хочешь, докажу?

— Не надо, верю я, — отпихнула его Валентина.

Но Женя, решив, что лучшего способа закрыть неприятную тему в природе нет, тупо шел к цели. Последующие попытки вывести Евгения на финишную прямую тоже ни к чему не привели. Валя уже выдохлась, из последних сил соответствуя образу идеальной жены.

К своему огромному удивлению Евгений вдруг обнаружил, что от идиллии, рисовавшейся сочным экзотическим фруктом после банальной, как вареная картофелина, жизни с Галиной, осталась лишь обсосанная косточка. В действительности всё оказалось совсем не так празднично и волшебно. Более того, в отличие от мягкой и покладистой Гали, Валентина по любому поводу имела свое мнение, которое постоянно норовила высказать.

Почти два года их жизнь была противоборством двух лосей, тупо бодавшихся неизвестно за что. Женя пытался укротить Валентину и слепить из нее удобоваримый вариант для семейной жизни, после чего станет ясно, можно ли на ней жениться и правильно ли он сделал, расставшись с Галочкой. А Валя в свою очередь категорически настаивала на варианте «утром деньги — вечером стулья», собираясь выполнять необходимые супружеские обязанности, только получив официальный статус. Постоянно попрекая Женю тем, что она живет на птичьих правах, Валентина именно этим фактом обосновывала свое нежелание идти навстречу.

— Ты мне кто, чтобы требовать чего-то? — злобно реагировала она на предложение сварить рассольник или погладить, наконец, рубашки. — Вот заведи себе жену и командуй. А я здесь пока что в гостях, я даже прописана в другом месте.

Валя под словом «пока» и остальными сопутствующими комментариями имела в виду, что рано или поздно Женя должен на ней жениться и прописать ее в своей квартире, а уже после этого требовать эквивалентной своему поступку компенсации. Сам же свежеразведенный не углублялся в столь сложный подтекст и понимал буквально: Валя не хочет выполнять обязанности жены и рано или поздно, нагостившись у него, поднимет паруса и отчалит в другую гавань. Вот так они и жили в абсолютном непонимании и ожидании друг от друга кардинальных действий.

Но если Валя желала достичь цели: выйти замуж, прописаться — и на меньшее не соглашалась, то Женя мог терпеть беспорядок, есть супы из пакетов и стирать белье самостоятельно, лишь бы ночью Валентина была рядом. Она стала его водой и воздухом. Не обременяясь лишними мыслями и не анализируя свое поведение, Женя просто жил, днем печально вздыхая по потерянной хозяйственной Галочке, а ночью благодаря судьбу, подарившую ему Валентину.

День длиннее ночи, поэтому количественное накопление недовольства перешло в качественное. В день своего сорокалетия Женя вдруг ясно понял, что ошибся. Немногочисленные гости разошлись, а сильно выпившая Валентина улеглась спать в гостиной их новой квартиры, не потрудившись убрать со стола. Женю, хоть он и был изрядно пьян, ее подход к финалу праздника не устроил.

Утром оба проснулись мрачные и с тяжелой головной болью. Женя злобно наблюдал, как Валентина жадно пьет капустный рассол, не позаботившись о нем. Валя, оглянувшись и поймав его взгляд, буркнула:

— Чего расселся? Праздник закончился. Я готовила — тебе убирать.

Оповестив Женю о своем отношении к жизни, она ушла спать. А Евгений вдруг с пронзительной тоской вспомнил Галочку: тихую, скромную и нетребовательную. Повспоминав поросшие быльем счастливые моменты их совместной жизни, он пошел дальше. Откопал старую записную книжку и позвонил бывшей жене. Его жалость к себе и ощущение потери были настолько пронзительными, что даже голос Светланы Николаевны, недовольно квакнувшей в трубку свое «алле!» не остановил Женю в попытке отмотать время назад.

— Светлана Николаевна! — почти искренне обрадовался он. — Здравствуйте! Как жизнь?

Глупо надеяться, что злопамятная теща забыла его голос и все с ним связанное. Кроме сообщения, что у нее-то все просто отлично, Женя узнал много нового и интересного о себе, своих родных и своем незавидном будущем. Все те монологи, которые копила в себе оскорбленная мадам эти четыре года, были вылиты на обалдевшего Женю, моментально окунувшегося в атмосферу прошлого. Ему внезапно стало весело. Захотелось обратно, в старую однокомнатную квартирку, пить чай со злобствующей Светланой Николаевной, пикироваться и делать вид, что не слышит нападок.

— А Галя дома? — прервал он бывшую тещу на самом интересном месте. Переключалась Светлана Николаевна легко, как хорошо смазанный тумблер.

— Вы хочете песен? Их есть у меня! — гаркнула она. — Про Галю он вспомнил! Все, нет больше Гали!

Галочка, с изумлением вслушивавшаяся из кухни в мамин монолог, поперхнулась чаем и замерла. А у Жени в голове пронеслись страшные расплывчатые догадки, холодными мурашками прокатившиеся по спине и затылку. Мама умела нагнетать обстановку и классически портить настроение. Потом все-таки выяснилось, что Галя есть, но «осталась одна оболочка, потому что подлый вампир выпил ее душу». В тот раз поговорить с Галочкой ему так и не удалось, но недосягаемость делала бывшую жену еще более привлекательной.

Придя к выводу, что Светлану Николаевну таки есть за что не любить, Женя начал периодически названивать в надежде попасть на Галю или хотя бы услышать ее голос. Голос он услышал, но облегчения это не принесло. Галя его не простила и разговаривать не желала. Зато пообщаться на тему прошлого желала Валентина, обнаружившая в памяти телефона Галин номер.

— Геометрией увлекся? Треугольники чертишь?! — в истерике набросилась она на Женю, подкараулив его очередной ночной звонок Гале. В тот раз Женя как раз отважился спросить, любит ли она его еще. Почему-то хотелось думать, что раз не простила, значит, ей не все равно, значит, еще испытывает какие-то чувства. О том, что под понятие «чувства», кроме любви, подпадает еще целый букет, в котором далеко не одни розы, Женя не подумал.