( Не )фиктивная жена для миллионера (СИ) - Жукова Анна Вадимовна

На следующее утро, приведя себя в порядок, выглянула одним глазком в коридор. Я бы вообще не выходила из комнаты, будь моя воля. До исполнения контракта уж точно. Но я работала, а в данный момент ещё и хотела есть. Не хотела его видеть, встречаться.

Надо было что-то делать с работой после контракта. Искать новую. Успела привыкнуть к людям. Придётся съехать из дома, к которому тоже успела привыкнуть. И придётся отвыкать от Акулова, которому я так вчера опрометчиво хотела признаться в том, что чувствую. Вот дура! Для такого прожжённого мужика мои признания ничего не значат… Наверное, это выглядело смешно. Кто я для него, он обозначил вчера…

Я мрачно вздохнула и прошмыгнула к лестнице, прислушиваясь к звукам, доносившимся из столовой залы. Вроде тихо. А надо бы, чтобы, было громко? Например, чтобы Акулов чавкал на весь дом?

Я мрачно хмыкнула, представив себе такую картину.

Поем на работе. И только я так подумала и уже было развернулась, чтобы вернуться в свою комнату, как тут же смачно врезалась в тело, а вернее, в мощную грудь Акулова.

В голове пронеслись все знакомые ругательства разом. Пришлось встретиться взглядом.

— Рад, что ты в добром здравии, — произнёс он, слова ничего не значили, надо было видеть его лицо, босс был явно озадачен.

— А что, мне надо было надеть вретище и посыпать себя пеплом? — хмыкнула я.

— Вот что у тебя за язык, Волкова… — цокнул на меня Акулов.

Затем он как будто замешкался. Не поднимал глаз из-под пушистых чёрных ресниц, которые сейчас задрожали.

— Я вчера немного погорячился… — начал было он.

— Немного?! — возмутилась я, уперев руки в боки.

— Много… — запнулся он.

— Признайтесь, что вчера вы были мудаком.

— Ты, Волкова, говори, да не заговаривайся. Я вчера перегнул палку. Но тем лучше для тебя. Зато теперь никаких иллюзий, м, Волкова?

Я не знала, что он хотел услышать от меня или увидеть в моих глазах. Он что-то ждал. Он на что-то надеялся?!

— Точно, — я деланно зевнула, — скоро контракт закончится, и я больше никогда не увижу вас.

Скулы Акулова заострились. Да, пусть. Да сколько угодно!

— Спускайся к завтраку, — скомандовал тот.

— Нет, — упрямо возразила я.

— Заодно поговорим о том, как скорее прикрыть наш контракт, — проговорил он и начал спускаться.

— Да, было бы неплохо поскорее исполнить договор и свалить из тюрьмы, — зло проговорила я ему в спину.

Акулов не повернулся, но на секунду замер, прежде чем двинуться вниз. Я спустилась за ним.

Босс не притронулся к завтраку, только отпив из кофейной чашки, не заговорив ни разу, пока я без особого аппетита ковырялась в блинах. Кофе не хотелось.

— Сегодня нам предстоит встреча. Важная. Крайняя. Тебе необходимо надеть платье, что я для тебя подобрал. Не разговаривать, чтобы не происходило вокруг тебя. Не выражать никаких эмоций.

У меня засосало под ложечкой, но мне так хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. И я в нервном напряжении дожидалась вечера.

От лица Михаила

Безупречно прямая линия спины. Ретроплатье: тёмное, в мелкий цветочек, с большим кружевным воротником, доходящее до середины икры. Невысокий каблучок. Неброский макияж. Всё, кроме губ. Красные. Приглушённый кармин. Хочу видеть её губы в рассеянном свете салона. Пока водитель вёз нас к месту исполнения нашего с ней контракта.

Волкова старалась не смотреть мне в глаза. Напряжённая поза. Обняла себя обеими руками. Но я заметил её взгляд, скользнувший по мне, когда я предложил ей руку. Не дала. Нарочито вежливая. Дерзкая. Если бы я знал, тогда в музее, что в этой хрупкой девушке скрывался огонь. Огонь, что способен был растопить мои льды. И ведь ей удалось. Поплыл Акулов. Почти. Не думал, что и она тоже…

Правильно, что вовремя поставил на месте. Отвадил. Хорошо, что сейчас. Не успела Волкова мною ещё проникнуться. Только начала… Девочка не пострадала ничуть. У неё в этой жизни будут средства и возможности. Я буду следить за её судьбой. Если что… поддержу.

Шины авто прошуршали по мелкому гравию дорожки, и я взглянул на огромный, тёмный дом. Слишком огромный для одного человека, живущего там. Я не хотел туда, не хотел, чтобы Катя хоть раз входила в эти двери. Я не хотел, чтобы она видела меня настоящего.

Я подал ей руку, а Волкова подняла голову, выходя из салона, и окинула внимательным взглядом тёмные окошки. И вдруг она споткнулась, а я удержал её от падения, схватив, неприлично долго задержал на её талии ладони, почти вдавив в дверцу. Мои руки переместились к небольшим полукружиям груди. Я заметил сквозь материал, что её соски напряглась.

— Отпустите меня, — прошипела Катя.

Если бы могла укусить, то сразу сделала бы это и я тут же бы умер. От яда. Слишком ядовитым был её взгляд.

— Даже спасибо не скажешь? — я сделал шаг назад и теперь любовался тем, как алели её щёки не то от гнева, не то от смущения.

— Спасибо, — еле выдавила из себя Катя и вновь бросила тревожный взгляд на окна.

От лица Кати

Мне было тревожно, и я злилась на саму себя. Надо же, так неудачно сделать попытку свалиться, да ещё и прямо в довольные объятия Акулова, и он тут же не преминул воспользоваться и облапал. А я?! А я, как дура стояла и прислушивалась к тому, как моё тело на него реагирует. Чёрт, я совсем с ума сошла, если вообще думаю об Акулове как о мужчине. Особенно, после того как он расставил все точки над и.

Тёмные провалы окошек пугали. Но с этим и росло облегчение. Скоро всё закончится: я получу деньги, свалю от Акулова и помогу маме. Вроде бы всё для меня складывается обалденно, но почему мне тогда хочется выть на луну?!

Всё же замерла при входе, как бы ни храбрилась.

— Ничего не бойся. Я с тобой, — произнёс босс и протянул мне ладонь.

И снова ступор. Мне нежарко, мне горячо.

— Я не боюсь, — упрямо произнесла я, но вложила в его руку свою.

Я ждала презрительного оскала, издевательского торжества, язвительных фразочек. Но нет. Акулов был предельно сосредоточен. До меня только сейчас дошло, что я узнаю тут нечто, что охарактеризует для меня моего босса, успевшего за короткое время накрепко засесть в мою голову, самым интимным образом. Возможно, здесь обнажится его нутро.

Он крепко держал меня за руку, когда мы вошли в высокие двери, и нас встретил дворецкий. Если бы я не была напугана, я бы заржала. Сдержалась, предупреждённая прежде Акуловым, что мне надлежало молчать и ничему не удивляться, хотя меня так и подмывало задорно спросить про овсянку, обратившись к мужчине именем Берримор.

Мужчина проводил нас по высокой витой лестнице на второй этаж. Какой резон сидеть в тёмном помещении, ведь не отключили же его за долги? Ведь в таком доме вряд ли жили бы должники… Я запуталась.

Второй этаж слабо освещался. Как и комната, куда привёл нас сопровождающий. Михаил Александрович ни разу не отпустил мою ладонь, за что я была ему благодарна, несмотря ни на что…

Окна завешаны тяжёлыми шторами. Огромная кровать у стены. Мне послышался сухой вздох и лёгкое движение, повлёкшее за собой шуршание.

Я испуганно взглянула на Акулова. Он расцепил наши руки и положил горячую ладонь на мою спину, чуть подтолкнув вперёд, притронувшись указательным пальцем к своим губам, напомнив: не болтать.

— Ты пришла, моя девочка, — раздался с разобранной постели женский, слабый, вот-вот грозящий затухнуть голос.

Мои глаза округлились, и я повернула голову к Акулову, растерянным и запаниковавшим взглядом впившись в его лицо.

Он мотнул головой из стороны в сторону.

— Подойди, моя хорошая, — столько нежности было в этом голосе, что я невольно вспомнила свою маму, разговоры с ней, её поддержку, сейчас же общение свелось к телефонным звонкам и общению в мессенджер.

Это мама Полины! Это её мама!