Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ) - Мар Ясмин

Я с трудом вернул себе самообладание и холодный тон.

— Многое он успел рассказать? — спросил я, скрестив руки на груди.

— Достаточно, чтобы понять, что твоя Мира пока чиста, — ответил отец, делая акцент на последнем слове.

Я почувствовал, как внутри закипает раздражение.

— Я предупреждал тебя держаться от них подальше. Если я узнаю, что твои люди ещё следят за ней, то сильно разозлюсь.

Он усмехнулся, отхлебнув из чашки кофе.

— Мне уже страшно, — саркастически произнес он. — А вообще, сын, меня очень напрягает твое легкомысленное отношение к своей безопасности. Я ведь тебе чётко сказал, что в последнее время вокруг нас сгущаются тучи. И это не моя интуиция, Кирилл, а голые факты.

Отец откинулся назад, холодно усмехнувшись, и с сарказмом добавил:

— К тому же, за твоей девушкой мне пришлось побегать самому, чтобы ты не слишком злился.

Я сжал челюсти, стараясь сдержать гнев.

— Не утруждайся больше, я сам в состоянии побегать засвоейдевушкой.

Он покачал головой, будто отчитывает непослушного ребёнка, а не взрослого и давно самостоятельно мужчину:

— Мой сын не ценит мои старания и заботу о нём, ай-яй-яй.

— Ты путаешь заботу с желанием управлять моей жизнью и диктовать свои условия, — парировал я. — Будто я не знаю, что одной из твоих целей было сказать Мире, что ей не стать моей женой, её максимум - роль любовницы, а Марк вообще не от меня.

— Ну извини, — протянул отец и развел руками. — Слишком сказочно выглядит возникший буквально из воздуха трёхлетний ребёнок.

Я усмехнулся, чувствуя, как напряжение нарастает.

— Почему из воздуха? Тебе рассказать, как делаются дети, отец?

— Спасибо, обойдусь, — отмахнулся он.

— Скажи, когда я родился, ты тоже первым делом пошёл делать тест ДНК?

На его лице промелькнула тень раздражения.

— Нет, но теперь думаю - зря. Ты меня разочаровываешь, сын.

Я прищурился, внимательно глядя на него.

— Давай расскажу, как делать наследников? Ещё не поздно завести еще одного ребенка, а свои надежды на меня благополучно похоронить.

Отец посерьезнел, его глаза сузились.

— Мои люди сейчас проверяют всех, Кирилл. И мои подозрения отчасти подтвердились. Зайди в мой кабинет, там много интересного. Особенно верхнюю папку изучи - ты удивишься.

В комнате повисла вязкая тишина. За окном замерцали огни садовых фонарей, бросая блики на стены и придавая обстановке мрачный оттенок.

— Мне начать переживать? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё сжималось от напряжения. После первого разговора с отцом, я проверил всех своих сотрудников, но так и не нашел, к чему придраться. Значит, или проблема была на другом уровне, или в главном офисе.

— Нет, пока только включить голову, ту, что повыше, а не на уровне пояса, — холодно бросил он.

Я сжал зубы, но ничего не стал отвечать на эту провокацию.

— Когда собираешься лететь в Штаты? — задал отец следующий вопрос, прищурив глаза.

Я не сдержал усмешки. Очень хотелось ответить - никогда, но я не мог себе этого позволить. Мне нужно было завершить обучение. Решить вопросы, связанные с бизнесом. Но как же не хотелось при этом оставлять Марка и Миру… После нашей встречи все те года, что я прожил без них, словно бы обесценились, обезличились и потеряли всякий смысл.

— Скоро, — ответил расплывчато. — Как только устрою все свои дела.

— Понятно, конечно, о каких ты делах, — скептически протянул он. — Но, сын, помни, кто ты.

— Такое уж забудешь, — хмыкнул я, пытаясь скрыть раздражение.

— Но ты, видимо, начинаешь забывать, Кирилл. Мне не нравится, что приходится время от времени напоминать о твоих обязанностях.

— Дальше что? Лишишь наследства? — напомнил я его недавние предостережения.

— Не исключено.

— Я не впечатлен твоей угрозой, — честно ответил я. — Если тебе больше нечего сказать, то я пойду посмотрю, что же там нарыли твои люди.

— Только посоветую купить билет в Бостон на ближайшую дату и желательно задержаться там. Тоже из соображений безопасности, — он махнул рукой. — Иди.

Я вышел из его спальни, стараясь не хлопнуть дверью. В коридоре особняка было тихо, лишь приглушенный шум за окном напоминал о жизни за его стенами. Спускаясь по широкой лестнице, я размышлял о нашем разговоре. Отец явно что-то знал и недоговаривал. Его намёки на безопасность и давление с отъездом в Штаты настораживали.

Кабинет отца всегда был воплощением строгости и порядка. Тяжёлый дубовый стол, стеллажи с коллекционными книгами на разных языках, массивные кожаные кресла. В воздухе чувствовался легкий запах табака и мускуса.

На столе, поверх остальных бумаг, лежала та самая папка, о которой говорил отец. Я сел в кресло и открыл её. Глаза быстро пробежали по строкам документов, отчетов, представленных фотографиям. Люди отца не зря получали свою зарплату. Чем больше я читал, тем сильнее становилось напряжение.

С каждой страницей я все больше понимал, что лететь в Америку и пережидать бурю там глупость. Я не страус, чтобы прятать голову в песок и надеяться, что все враги сдохнут. Никогда не был трусом, а сейчас, когда у меня есть, за что бороться и что защищать, тем более.

Той же ночью я нашел охрану Марку, Мире и Олесе. Только тогда я не мог и представить, что главная опасность живет с ними буквально за стенкой и ничего общего с заговорами против отца не имеет.

***

Решить проблему с бывшим собутыльником отца Миры оказалось проще, чем я думал, и даже принесло мне некоторое удовлетворение. Когда вышел из их квартиры - с трудом себя заставив, потому что хотелось наплевать на всё, притянуть Миру к себе и просто забыться в её объятиях.

То, что она не выразила словами, я почувствовал через поцелуй и сделал свои выводы. Теперь я точно не отступлю. Добьюсь её. Покажу, что изменился, что она может мне довериться.

Я дал короткую инструкцию по поводу соседа Миры охране — они сидели в тёмной машине, скрытой тенью раскидистых деревьев. Велел пробить его по базам и собрать на него досье, а ещё сразу сообщить мне, когда он выйдет из дома. Задержать и позвонить мне. Самим не трогать.

Я еле сдержался, чтобы не заявиться к нему немедленно и не набить его пухлую рожу. Но нужно было действовать аккуратно. Времена прямых столкновений остались позади и сейчас действовать надо аккуратно.

— Поняли и приняли, — сдержанно ответил главный в их тройке, Сергей, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах мелькнула тень понимания.

Мы коротко распрощались, и я поехал домой, стараясь унять бурю эмоций внутри. Ночь была тёмной, городские огни тянулись бесконечной лентой, отражаясь в лобовом стекле. Мысли хаотично метались в голове, но одно было ясно: я не позволю никому навредить тем, кто мне дорог.

Уже утром они мне позвонили. Этот червь вылез из своей норы, причём пытался подойти к Олесе, но ребята его вовремя отвлекли и задержали. Отвезли в безлюдное место и теперь ждали меня.

Я приехал за считанные минуты. Меня гнала жгучая злость, которая пеленой застилала глаза. Сердце колотилось в груди, адреналин разливался по венам. Если бы вчера увидел его - придушил бы, честно. Потому что до сих пор отчётливо помнил тот страх, который отразился в глазах Миры, стоило ей его увидеть. Этот подонок не имел права находиться рядом с ними.

Пустырь находился за чертой города - заброшенный участок земли, частично заросший сухой травой и колючими кустами. Ржавые остовы старых автомобилей торчали из земли, словно скелеты давно забытых чудовищ. Поломанные бетонные плиты и обломки кирпичей были разбросаны хаотично, создавая ощущение, что их взрывом раскидало по сторонам. Над головой нависало серое осеннее небо, низкие тучи грозили пролиться дождём. Холодный ветер гулял по пустырю, поднимая пыль и мусор, и пронизывал до костей.

В центре этого мрачного пейзажа стоял Евгений - полноватый мужчина среднего роста, одетый в мятую куртку и грязные джинсы. Он дрожал, то ли от холода, то ли от страха. Его лицо было бледным, покрытым блестящей плёнкой пота. Глаза бегали из стороны в сторону, губы дрожали, пытаясь что-то сказать, но слова застревали в горле. Жалкое зрелище.