Убежище в горах (ЛП) - Джеймс Никки
Он был в опасности.
Картина происходящего быстро развернулась в моей голове, как только я понял, как могут обстоять дела на самом деле. Я просто не смог бы не думать об этом, даже если бы очень захотел. Не раздумывая, я снова рухнул на кровать и подготовил чистый лист бумаги. Как только я наткнулся на истину, я решил все записать. Я фиксировал в своем дневнике каждую, даже малейшую, мысль, что посещала мою голову.
«Детка, опирайся на факты. Доктор Коллиер…»
— Замолчи.
Отбросив все старые воспоминания о том, что было, я провел следующие несколько часов, анализируя то, что изначально я оставил без внимания, с момента, как Аспен возник в моей жизни. Нарушение правил ведения моего дневника являлось единственным способом докопаться до истины.
Как только я закончил и прочел еще раз все написанное, волосы на моей голове зашевелились от страха. Мне не следовало впускать Аспена в свою жизнь. Как он умудрился оказаться впутанным в клубок моих повседневных мыслей? Бог с ними, с моими мыслями, он ухитрился копнуть глубже и вытащить на поверхность глубоко похороненные потребности и желания.
Пока огрызок от карандаша балансировал между моими пальцами, в моем сознании всплывало воспоминание о том, как мой член обхватывают его губы цвета кораллов. Его горящие от желания глаза. Его расширенные от вожделения зрачки, а затем и хриплые стоны, которые эхом разносились среди гор, когда я доводил его своим ртом до оргазма.
От этих мыслей мою кожу обдало жаром. Я захлопнул блокнот и аккуратно положил его на прикроватную тумбочку. Покраснев и вспотев от одолевающих меня воспоминаний, я поудобнее устроился поверх одеяла и закрыл глаза.
Мысленно я был все больше расположен к Аспену. Решение о том, друг он мне или враг, лежало практически на поверхности. Оно было продиктовано непреодолимым, обжигающим возбуждением, гуляющим по всему моему телу.
Это не очень предусмотрительно, и я осознавал это. Но доктор Коллиер всегда утверждал, что я слишком много думаю. Сегодня мне не хотелось больше думать. Поддавшись взывающей потребности опустошить свои яйца, я расстегнул свои шорты и нарисовал в своей голове совершенный образ задницы Аспена. Две восхитительные округлости, освещенные только лунным светом, пробивающимся сквозь кроны деревьев. Я представлял себе, как я овладею им и буду трахать, пока Аспен выкрикивает мое имя.
***
Понадобилось четыре дня, чтобы я пришел к осознанию того, что я все еще владею недостаточным количеством информации. Сомнения вновь вернулись, и маятник моего отношения к Аспену колебался из стороны в сторону. Пару дней назад, пока я занимался рыбалкой и кроликами, на моем пороге появилась папка с документами.
Они подтверждали слова Аспена касательно хижины. Он не только предоставил копию завещания, но и приложил распечатку переписки с руководством университета, которые раскопали эту информацию, и с адвокатом, который предоставил документы и проконсультировал его по вариантам решения проблемы, если у него возникнет необходимость получить разрешение на пребывание на этих землях. В заключение, он распечатал статьи законов, связанных с несанкционированным вторжением на частные территории.
Тщательное изучение бумаг снова заставило все внутри меня сжаться. В какой-то момент в следующем году молодой парень станет владельцем хижины, и я не мог знать, чем это чревато для меня. Аспен был прав, мое время пребывание здесь было сочтено. Риски были слишком велики, и я должен был составить план. В самые короткие сроки.
Этим утром я решил, что пришло время снова встретиться с Аспеном и обсудить все более обстоятельно. Если он покинет эти места в августе и вернется в Крикстоун, он может оказаться в опасности лишь из-за того, что знаком со мной. Я не мог допустить этого.
Когда я добрался до его лагеря, вокруг было тихо, и я не обнаружил ни одного из трех квадроциклов. Было уже за полдень, и палящее солнце обжигало обнаженные участки моей кожи, несмотря на то, что я выбрал довольно тенистую тропинку для прогулки. Пот струился у меня по вискам, а еще скапливался посередине спины, от чего футболка неприятно липла к телу.
Аспен рассказывал мне, что они стараются выполнять большую часть полевых работ до полудня, так что я бродил неподалеку от их лагеря в ожидании их возвращения. Джип Аспена был припаркован сбоку их хижины, и я задержался возле пассажирской двери, изучая салон автомобиля. На задних сидениях громоздились кипы книг и папок, а также, кое-какие вещи, которые являлись походным снаряжением. Палатка, походная плитка, спальный мешок, туристические стулья и столик, плохо скрученные брезентовые подстилки и куча прочих предметов, среди которых была и пачка крекеров. Прошла уже уйма времени с тех пор, как я позволял себе такие изыски, и это вызвало у меня повышенное слюноотделение.
Еще раз окинув взглядом безлюдную территорию вокруг, я дернул дверцу машины и обнаружил, что она не заперта. Вырвавшийся наружу теплый поток воздуха нес в себе стойкий запах костра, что вызвало у меня улыбку. Это было приятным воспоминанием об Аспене, и мне это доставляло удовольствие.
На переднем сидении со стороны пассажира лежала пара толстовок и плащ-дождевик, а на полу огромные черные резиновые сапоги со следами засохшей грязи. Я зажал толстовку в своем кулаке и поднес ее к носу, удовлетворяя свою потребность, которая возникла сама по себе. Несмотря на приятный лавандовый аромат от кондиционера для белья, на ней остался выраженный запах Аспена.
Вернув толстовку на то место, где я ее обнаружил, я открыл бардачок и порылся в нем, обнаружив его водительские права и страховку. Аспен Лоренс Тейлор, проживающий в доме номер 427 по Боллпарк-Роуд, Долина Крикстоун. Каждый аргумент, который мне удалось раскопать, возвращал мое доверие к Аспену. Я аккуратно сложил обнаруженные документы и захлопнул бардачок. Беспорядок на заднем сидение поведал мне достаточно о его увлечениях и образовании, чтобы подтвердить рассказанное мне ранее, поэтому я не стал искать новые доказательства. Однако я стырил у него кусок нейлоновой веревки, засунув его в карман своей сумки, прежде чем захватить с собой непочатую пачку крекеров.
Еще раз прогулявшись вокруг дома, я поднялся по лестнице и устроился на шезлонге, где однажды утром застал Аспена. На столе рядом с ним лежала книга и я положил ее себе на колени. «Фату-Хива: Возврат к природе» Тура Хейердала. Это была та самая книга, которую Аспен читал в то утро. Я понял это по ее обложке. Закладка была примерно посередине, но не далеко от того места, что в прошлый раз. У парня явно не хватало свободного времени для чтения.
Прочитав аннотацию на обороте, я распечатал упаковку крекеров, чтобы насладиться их приятной соленостью. Книга являлась биографической историей ученого, который еще по молодости решил вернуться к природе и жить вдали от цивилизации вместе со своей супругой на Маркизских островах.
Минуло уже немало времени с тех пор, когда мне в руки попадало что-то годное для чтения, поэтому я откинулся на спинку шезлонга, стараясь не выронить закладку Аспена, и начал читать историю сначала, попутно наслаждаясь своей закуской.
Солнце уже практически скрылось за деревьями, когда до меня донесся рев моторов квадроциклов, несущихся по дороге. Я слишком погрузился в путешествия Тура, поэтому вздрогнул от неожиданности, когда транспорт появился в поле моего зрения на служебной дороге. Они припарковались, прежде чем я успел вернуть книгу на стол и стряхнуть крошки со своей рубашки.
Глаза Аспена сразу были прикованы ко мне, и как только его квадроцикл остановился, он спрыгнул с него и двинулся в мою сторону. Я поднялся с места, встречая его и недовольно наблюдая, как кучкуется его команда и перешептывается о чем-то, что я не могу слышать. Они изучали меня с нескрываемым любопытством и ухмылками, которые были мне непонятны и неприятны.
— Привет, — поприветствовал меня Аспен, как только отдалился от команды на несколько метров. — Вижу, ты чувствуешь себя как дома, — он кивнул в сторону стола с книгой и крекерами. — Ты должен быть в курсе, что эти гребаные штуковины — мои любимые, и если ты слопаешь их все, я вытащу тебя в город и заставлю купить мне новые.
