Татьяна Герцик - Начнем всё сначала
Врач, немолодая, язвительная женщина, скептически приподняв бровь, изучала анализы и чуть слышно фыркала.
– Вот к чему приводит легкомыслие и неразборчивость в связях! Детей у тебя, голубушка, никогда не будет! – казалось, она была крайне довольна подобным выводом. – Раньше надо было думать, прежде чем такие таблетки глотать! Да и лечиться нужно было сразу, а не резину тянуть!
Жанна побледнела. Она была готова к чему угодно, но только не к этому злорадству, которое так лезло из врачихи. Казалось, когда-то она ей здорово досадила, и теперь та довольна наступившим возмездием. Но это было не так – Жанна видела ее впервые в жизни.
Поняв, что сочувствия и толкового лечения от этой зловещей врачихи ей не дождаться, забрала свою карту и молча вышла.
Приехав в общежитие, с трудом натянула на лицо бесстрастную маску. Отчаянно хотелось плакать, но такого удовольствия она себе позволить не могла. Да и что случилось? Она ведь уже знала об этом. Никаких новых неприятностей на нее не свалилось.
Просто теперь замужняя жизнь ей заказана. Пусть даже и найдется герой, который захочет женится на ней, терзаемый похотью и чувством вины, но через несколько лет ему, как нормальному мужчине, захочется детей, и она окажется помехой. И за все это ей нужно благодарить Павла.
И она его никогда не простит!
Глава седьмая
Мать растерянно устроилась в кресле, кутаясь в большой пуховый платок.
– Ну и холодина здесь у тебя!
Павел пожал плечами.
– Да? Я и не замечаю. Привык.
Отец отошел от окна.
– Красиво здесь, ничего не скажешь. Но это не объясняет, почему ты столько лет торчишь в этой дыре.
Что на это сказать? Говорить о Жанне не хотелось, и Павел легкомысленно проговорил:
– Мне здесь нравится. Воздух чистый, можно на охоту ходить, верхом кататься, да и уважают все.
– Уважают, говоришь? – Отец переглянулся с матерью. – И обратно не собираешься?
Павел немного призадумался.
– Нет. Я здесь прижился.
Ирина Ивановна неодобрительно поджала губы.
– И что ты тут потерял? Мы с отцом надеялись, что ты девушку хорошую встретил и жениться хочешь, а ты как был холостяком, так и остался. Смотри, тебе ведь скоро двадцать девять, пора.
Ну, как объяснить родителям, что жениться он давно готов, но вот только его избранница никаких теплых чувств к нему не выказывает?
В дверь раздался громкий стук, и в квартиру вошел Александр, стряхивая с шапки снег. Вежливо поздоровавшись со старшими, спросил у Павла:
– Ты идешь? Скоро начало.
Мать тут же с интересом спросила:
– Какое начало?
Александр с некоторым смущением объяснил:
– Да у нас новогодняя елка в школе. На нее все село приходит. Интересно ведь на детишек посмотреть.
Мать с энтузиазмом согласилась:
– Конечно. А нам можно пойти?
– А почему бы и нет? – Александр не понимал, почему Павел не позвал родителей раньше. – Места всем хватит.
Павел чуть заметно поморщился, но приветливо пригласил:
– Пошли, конечно! Посмотрите на моих учеников.
Они оделись и отправились к школе по узкой, протоптанной в снегу тропке. Снег лежал вокруг сплошным белоснежным покрывалом, сверкая под яркими лучами солнца. Мать тотчас нацепила на нос солнечные очки, а отец прикрыл глаза рукой.
– Ну и ну! Так и ослепнуть можно! – мать не могла определить, нравится ей в Ивановке или нет.
Павел шел впереди, показывая дорогу, и поглядывал на окружающую его красоту уже привычным взглядом. Вот дорогу им перебежала шустрая белка, вот невдалеке мелькнула ярко-рыжая шкурка лисы и быстро пропала из глаз. Ему и в самом деле нравилось жить в тайге.
До школы идти было несколько минут, и мать не успела устать. Зайдя в школу, она внимательно огляделась и шепнула мужу:
– Надеюсь, мы увидим эту недотрогу, из-за которой Павел здесь обосновался.
Отец кивнул головой и помог ей снять шубку. Они прошли в большой актовый зал, где стояла огромная, до потолка, елка, украшенная мишурой и красивыми старинными игрушками.
Дети кучковались вдоль стен, родители и гости столпились у входа. Павел на правах учителя провел родителей вперед. Мать отметила, что с сыном здоровались все, причем действительно с искренним уважением. Он представил их Дмитрию Сергеевичу с женой и тот искренне похвалил его родителям. Им это было приятно, и они немного поговорили с директором, пока тот не извинился и не ушел к подозвавшему его Митьку.
У группы детей стояла симпатичная молодая высокая женщина в красивом сером костюме. Павел приветливо помахал ей рукой, она в ответ помахала ему тоже. Заметившая это мать перевела вопросительный взгляд на мужа. Тот в ответ еле заметно пожал плечами.
Извинившись, Павел усадил родителей неподалеку от эстрады и пошел к выпускникам, у которых значился классным руководителем. Мать снова посмотрела на женщину, с которой поздоровался сын.
– Как ты думаешь, это она?
Муж тоже посмотрел на учительницу.
– Да кто же ее знает. Симпатичная, но у Павла были подружки куда краше.
– Может, она ему не за красоту нравится?
– Ирина, посмотри на нее повнимательнее – разве она стала бы мурыжить Павла столько времени?
Жене пришлось признать, что женщина неприступной не кажется.
– Так что давай не будем делать скоропалительных выводов и подождем. Сегодня здесь, похоже, все село. Если будем достаточно наблюдательны, все станет ясно.
Раздались звуки музыки, и представление началось. Сначала ничего необычного не происходило. Появился дед Мороз, пожаловался, что Снегурочку по дороге у него украли лесовики, и дети принялись вместе с ним выручать ее из беды. Но вот когда показалась освобожденная Снегурочка в голубом костюме, Ирина Ивановна встрепенулась.
Снегурочка была дивно хороша. Ее синие глаза на фоне искристого шелка казались еще ярче, и дети, прыгавшие вокруг елки, не могли оторвать от нее восхищенных глаз. Точно так же, как и стоявший около дверей Павел. Он жадными глазами следил за ней, не обращая внимания на бросаемые на него со всех сторон любопытные взгляды.
Владимир Александрович сжал руку жены.
– Вот оно! Вот ради этой девушки Павел может здесь всю жизнь прожить!
Ирина Ивановна пасмурно согласилась:
– Похоже. Но почему она его отвергает? Из них бы получилась такая красивая пара!
Отец коротко вздохнул.
– Да кто ж его знает. Может быть, просто не нравится, а, может быть, за что-то простить не может. Но теперь мы в курсе, что происходит.
Праздник закончился. Павел, вместо того, чтобы потолкаться среди возбужденных детей, повел родителей домой.
Мать снова закуталась в шаль и устроилась с ногами в кресле.
– Может быть, поедешь встречать Новый год с нами? – мать и не надеялась на согласие сына, но попытаться все же стоило. – У тебя тут жуткая холодина.
