Сломленные души (ЛП) - Олтедж Нева

— Ася? — спрашивает Костя рядом со мной. — Ты в порядке?

Я на секунду закрываю глаза.

— Да.

— Что-то ты не в порядке, милая. Ты хочешь?.. — Он протягивает руку и собирается положить ее мне на плечо, но я быстро отступаю назад.

— Пожалуйста, не трогай меня, — бормочу я. — Я… я не могу сейчас с этим справиться. Мне очень жаль.

— Хочешь уйти?

Я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня с беспокойством.

— Я остаюсь.

— Хорошо. Мы будем стоять здесь, в заднем ряду. Если захочешь уйти, просто скажи об этом. Договорились?

Я киваю и перевожу взгляд на клетку для боев. Она стоит на приподнятой платформе, как в видеороликах. Мужчина в черных брюках и рубашке забирается внутрь и объявляет о начале матча, но я не обращаю внимания на его слова, потому что с ужасом смотрю на человека-гору, входящего в клетку. Я закрываю рот руками, чтобы подавить крик.

— Черт побери, вот дерьмо, — ругается Костя.

Мы оба глядим на соперника Паши, который вышагивает по клетке, демонстрируя зрителям свои чудовищные мышцы. Он выше всех, кого я когда-либо видела.

— Разве бойцы не должны быть равны? — шепчу я. Этот парень тяжелее Паши более чем на сто килограммов.

— Не здесь.

— Какие у Паши шансы?

— До травмы? Пятьдесят на пятьдесят.

— А сейчас?

— Плохие, Ася, — сообщает он и смотрит на меня сверху вниз. — Пойдем, подождем на улице.

Я так хочу сказать «да». Наверняка этот монстр убьет Пашу. Я услышала это в интонации Костиного голоса и не думаю, что смогу наблюдать за этим.

— Я остаюсь, — шепчу в тот самый момент, когда Паша заходит в клетку.

Как только вижу его, слезы, которые до сих пор сдерживала, текут по щекам, затуманивая зрение. Я со всей силы кусаю ладонь, впиваясь зубами в кожу, как будто физическая боль может как-то развеять чувство ужаса. Паша выходит на середину клетки и останавливается, оценивая своего противника. Я не могу не сравнить их. Мой Паша — высокий парень, мускулистый, но по сравнению с тем зверем, который стоит перед ним? Боже мой, Паша никоим образом не сможет его победить.

Рефери выходит из клетки. Раздается звон гонга. Противник Паши замахивается кулаком, целясь в голову. Паша уклоняется и бьет левой ногой в живот. Здоровяк даже не шелохнулся. Он снова замахивается, на этот раз целясь в грудь Паши. Тот отпрыгивает вправо, но недостаточно быстро, и получает удар в бок. Я затаила дыхание, глядя, как противник приближается к нему. Но прежде, чем монстр успевает нанести удар, Паша делает полный разворот, и пятка его ноги задевает парня за шею. Однако атака Паши обрывается, когда огромный кулак бьет его в подбородок.

Я вскрикиваю, а Паша падает на колени. Выплевывая кровь, он пытается встать, но зверь бьет его ногой в спину. Удар такой силы, что Паша оказывается распростертым на ковре лицом вниз.

— Вставай, — шепчу я в руку.

Сердце вырывается из груди, когда смотрю, как Паша поднимается, опираясь на локти. Он может это сделать. Я знаю, что может. Он уже почти поднялся, когда его противник снова приближается и бьет его по почкам. Паша падает, перекатываясь на бок. Его лицо повернуто к клетке с цепями, прямо перед нами. Толпа сходит с ума. Аплодисменты, скандирование и крики оглушительны. Этот чертов зверь ходит по клетке, что-то кричит зрителям, смеется.

— Добей его! — кричит кто-то из толпы.

Я смотрю на Пашу, жду, когда встанет, но он продолжает лежать, не шевелясь. Он должен встать, иначе этот парень его убьет. Я бегу к клетке.

К возгласам присоединяются еще несколько голосов.

— Убей! Убей!

Люди стоят слишком близко друг к другу, и мне приходится протискиваться между ними. Тела касаются меня со всех сторон, мне хочется вырвать, но я продолжаю пробиваться вперед.

— Убей! Убей! — хором скандируют вокруг меня.

Наконец я добираюсь до клетки и снова вижу Пашу. Он все еще лежит на полу, его лицо повернуто ко мне, но мне кажется, что он меня не видит.

— Паша! — кричу я во всю мощь своих легких и бросаюсь на клетку.

— Паша! — доносится до меня женский крик.

Я моргаю и фокусируюсь на человеке с внешней стороны клетки с цепями.

— Вставай! — кричит она, вцепившись пальцами в сетчатую конструкцию. — Пожалуйста!

Я закрываю глаза. Мало того, что она снится мне каждую ночь, так теперь еще и галлюцинации, что она здесь.

— Паша! Посмотри на меня!

Когда открываю глаза, она все еще здесь, в нескольких метрах передо мной. Если протяну руку, то смогу дотронуться до ее пальцев, которые хватаются за клетку и трясут ее.

— Пожалуйста! Вставай!

У меня перехватывает дыхание.

— Mishka?

Пока смотрю, один из охранников подходит к Асе сзади и, обхватив ее за талию, оттаскивает от клетки. Она только крепче цепляется за металлическую сетку.

— Он идет! — хнычет Ася, глядя куда-то за спину. — Вставай!

Парень продолжает ее дергать, что-то кричит. Пальцы Аси соскальзывают с клетки. Когда охранник уносит ее, ярость взрывается в моей груди. Он посмел прикоснуться к ней! Он прикасался к моей девочке своими грязными руками, а на нем этот гребаный костюм!

Я переворачиваюсь на живот и поднимаюсь, чтобы посмотреть в лицо своему противнику. Он стоит посреди мата и смотрит на меня, загораживая выход. Я бросаюсь к нему. От удара локтем в диафрагму воздух покидает его легкие, и он падает вперед. Схватив его за голову, я бью его коленом в лицо. Он спотыкается. Я стремительно прыгаю ему на спину. Обхватив его шею руками в удушающем приеме, одновременно прижимаю предплечье к дыхательному горлу. Парень начинает дергаться, пытаясь сбросить меня. Продолжая удерживать его, я зажимаю его ногами и упираюсь пятками в грудную клетку, усиливая захват. Он корчится еще несколько секунд, потом падает на колени и заваливается набок, а я все еще вишу у него на спине. Продолжаю стискивать, прислушиваясь к хрипящим звукам, вырывающимся из его горла. Каким-то образом я слышу их, несмотря на громогласный рев толпы вокруг нас. Тело моего противника замирает. И я сворачиваю ему шею. Толпа впадает в неистовство. Я вскакиваю и бегу к выходу из клетки.

Охранник несет Асю к задней стенке, где еще трое головорезов удерживают Костю. Из моего рта вырывается убийственный рык, и я бросаюсь к ним. Море людей расступается, пропуская меня. Как только добегаю до того мудака, который держит Асю, обхватываю пальцами его горло и сжимаю. Его хватка на Асе ослабевает. Как только Ася свободна, я отпускаю шею охранника, хватаю его за пиджак и отбрасываю в сторону.

— Паша, — шепчет за спиной Ася.

Я поворачиваюсь к ней лицом и просто смотрю. Я думал, что больше никогда ее не увижу, а она здесь, стоит передо мной и раздирает меня на кусочки.

— Что ты здесь делаешь? — рявкаю я. Меня убивает то, что я снова нахожусь так близко к ней.

У нее дрожит нижняя губа. Рука, которую она прижимает к своей тонкой шее, тоже дрожит. Она старается не отводить взгляд от меня, но ее глаза то и дело блуждают в сторону. Я бросаю взгляд влево, куда она постоянно смотрит, и замечаю, что некоторые люди из зала переместились ближе и стоят всего в нескольких футах от меня. Большинство из них одеты в строгие костюмы. Костюмы с чертовыми галстуками!

— Черт, детка, — бормочу я и делаю шаг вперед, обнимая ее и загораживая ей вид на толпу. — Давай выйдем на улицу. Хорошо?

Она поднимает голову и после секундного колебания кладет ладони мне на грудь. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Тяжело от того, что Ася прикасается ко мне, что она так близко, что мне придется наблюдать, как она снова уйдет и вернется в объятия того модного сукина сына, с которым целовалась. Но уже пришел к выводу, что я эгоистичный ублюдок, и воспользуюсь этой возможностью, чтобы снова почувствовать ее в своих объятиях, пусть даже ненадолго.

Я открываю глаза и смотрю на нее сверху вниз.

— Хочешь запрыгнуть?

Улыбка, которая расплывается по ее лицу, когда она проводит руками по моей груди, словно нож вонзается в мое сердце. Я подхватываю ее на руки. Ася обнимает меня за шею, как много раз до этого.