Сводные. Запрети мне любить тебя (СИ) - Четвергова Юлия

Но когда Фридман подошел к машине и открыл водительскую дверь, на мгновение задержавшись, я не выдержала. Подошла к нему, обвила руки вокруг его талии и, прижавшись щекой к груди, прошептала:

- Прости меня, Алекс. Прости. Я бы никогда…

- Я всё ещё твой друг. – погладил меня по голове, неуверенно приобнимая второй рукой. Словно бы боялся спугнуть.

На глаза навернулись слёзы. Отчего я лишь сильнее уткнулась в его одежду лицом. Прячась от парня и пряча от него свои эмоции.

- Спасибо. Ты не представляешь, как для меня было важно услышать эти слова. - тихонько произнесла я, боясь, что собственный голос выдаст, как мне на самом деле тяжело сейчас от всего того, что валилось на мою голову.

И от того, что вынуждена отказаться от Алекса из-за Яна. Не потому, что Соколов мне настолько нравится, что я готова была пожертвовать ради него всем. А потому, что я готова была пожертвовать всем, ради благополучия мамы.

– Пока. – бросила ему.

И, не оборачиваясь, буквально вбежала обратно во двор особняка Соколовых.

Поэтому я не видела того, как Фридман покачал головой, улыбаясь. Не слышала того, как он произнёс самому себе, словно давая обещание:

- Я ещё не сдался, Ева. Зря ты считаешь, что Соколов смог победить, используя излюбленные грязные методы. Но для начала ты сама должна во всём разобраться. И, в первую очередь – в своих собственных чувствах.

Глава 17

Я не спешила входить в комнату Яна. Так и стояла возле запертой двери в нерешительности. В голове царила звенящая пустота. И только учебник по высшей математике, находящийся в руках, словно единственная реальная вещь напоминал мне, что я здесь делаю.

- Я всего лишь разберу с ним пару интегралов и уйду, – успокаивала себя вслух. – Родители дома. Вряд ли он позволит себе что-то лишнее.

Последний раз вдохнув полной грудью, занесла руку, чтобы постучать, но она так и зависла в воздухе, не достигнув цели. Из комнаты Яна донеслась тихая мелодия. Нежная и одновременно грустная. Перебор по гитарным струнам с самых первых нот отозвался где-то в глубине моей души, заставив сердце биться чаще.

Не знала, что Соколов умеет играть на гитаре. Он не похож на творческого человека. Вот совсем. Цифры, сухой расчёт – это да, это про него. Но не музыка…

Так я думала. Вот только реальность с каждым днём преподносила мне всё больше сюрпризов.

Я всё-таки постучала. Мелодия резко оборвалась. С той стороны двери послышались приглушенные шаги.

- Могла не стучаться, я ведь жду тебя. – Братец пропустил меня внутрь, предварительно окинув темным взглядом с ног до головы.

- Мало ли чем ты можешь здесь заниматься, уж лучше постучать. – произнесла я, делая вид, что не слышала никакой мелодии. Вот только глаза сами собой зацепились за черный гитарный риф, предательски выглядывающий из-за подлокотника кресла.

Видимо, Соколов поспешно спрятал её в первое попавшееся место, оказавшееся не таким удачным для сокрытия от чужих глаз. И он это понял, заметив, куда я смотрю.

- Играешь на гитаре?

Вопрос сам собой сорвался с губ, хотя я четко пообещала себе не интересоваться жизнью Яна даже под дулом пистолета. Потому что чем больше мы узнавали друг о друге, тем ближе становились. А это не нужно ни мне, ни ему.

Вот только всё происходило с точностью да наоборот.

- Временами. – сухо ответил парень, намекая, что не желает продолжать разговор на эту тему.

- Учился в музыкальной школе? – моё упрямство взяло верх, и лишь почуяв нежелание Яна распространяться о своих увлечениях, захотелось надавить на него. Вытрясти всю душу.

- Нет. – Соколов поджал губы и вызывающе взглянул на меня с высоты своего роста. Скрестив руки на груди, склонил голову на бок. – А ты с какой целью интересуешься?

- Да так, - пожала плечами, будто мне на самом деле глубоко безразлично. Хотя это было совсем не так. – Банальное любопытство. Я отучилась в музыкальной школе. Владею несколькими инструментами. Стало интересно.

Ян недоверчиво нахмурился.

- Я ни разу не слышал, чтобы ты играла на чём-нибудь.

- К сожалению, у нас с мамой не было лишних денег, чтобы я могла приобрести себе какой-либо инструмент. – я старалась говорить бесстрастно, но мой голос предательски дрогнул в конце. – Поэтому играла я только в музыкальной школе. Порой засиживалась допоздна, чтобы сделать домашнее задание. – на моих губах появилась ностальгическая улыбка.

- Значит, ты у нас дипломированный музыкант? – ухмыльнулся Ян, но без прежней издёвки. Пройдя мимо меня, стоявшей посреди комнаты, он удобно устроился в том же кресле, в котором играл на гитаре до того, как я пришла. – И какой инструмент предпочитает моя ведьма? – в черных омутах плясали чертики.

Моя ведьма… Моя…

В голове эхом засела его фраза. А в груди всё предательски затрепетало. И хотя я старалась подавить в себе это чувство, оно всё равно прорывалось сквозь нежелание признавать то, что мне льстило внимание Соколова.

- Фортепиано. Я мечтала выступать на большой сцене. Петь… - я замолчала и отвела глаза в сторону. – Но это всего лишь детские мечты. – хмыкнув, я прижала к себе книгу по вышмату, желая хоть как-то защитить своё слишком открытое и доверчивое сердце.

- Знаешь, Ева, - внезапно серьезно начал Ян, - ты своё упорство направляешь не в то русло. С твоим характером можно многого добиться. И если ты мечтаешь стать музыкантом и играть на сцене, то всё в твоих руках.

Я вскинулась, не веря своим ушам. Слова Соколова действовали на меня, словно тонизирующее средство. Они воодушевляли, придавали сил. Особенно, когда он говорил вот таким вот уверенным голосом. Так, будто нет ничего невозможного. Будто достичь какой-то цели для меня – это пустяк. И нужно всего лишь немного усилий и желания.

- Я не могу себе этого позволить, - тихо ответила ему.

- Почему? – натурально возмутился Ян. – Вы со своей матерью больше не будете ни в чём нуждаться. Отец обеспечит вас всем, чем только пожелаете. Тебе больше не нужно учиться на ту специальность, которую ты выбрала только ради того, чтобы прилично зарабатывать. – фыркнул он, смотря на меня исподлобья.

- А как же ты? Я не могу надеяться на твоего отца. Неизвестно, что будет завтра.

Я задавила в себе то пугающее чувство всемогущества, которым пытался меня заразить Ян. Это точно плохо кончится. Это уже ничем хорошим не пахнет – связь с ним. И последствия на лицо…

- Причем тут я? - непонимающе переспросил меня брюнет.

- Ты – самый первый противник отношений наших родителей. И если твои усилия увенчаются успехом, то мы с мамой вернемся к той жизни, которой жили, пока она не встретила Николая Владимировича. Так что я лучше буду надеяться только на себя и свои силы.

Ян, выслушав меня, замолчал. Смотрел на меня пронизывающе. Задумчиво. Словно пытался выудить из меня правду – вру я или нет.

- Можешь расслабиться, ведьмочка, - опершись ладонями о подлокотники, он резко поднялся, - я больше не собираюсь вставлять вам палки в колеса. Похоже, что мой старик и вправду влюблен в твою маму. И это… взаимно. – нехотя признался он, немного скривившись.

А я потеряла дар речи, неприлично раскрыв рот от удивления.

И пока я таращилась на брюнета, который выбил у меня почву из-под ног своими словами, он успел приблизиться ко мне на расстояние одного шага. Забрав у меня книгу по вышмату, он пролистал её своими тонкими, как у музыканта, пальцами, и, открыв на нужной главе, положил её на рабочий стол.

- Садись, - кивнул он, включая настенную лампу, потому что за окном давно стемнело. – Давай начнём уже, а то не успеем закончить до того, как часы пробьют окончание детского времени. – хмыкнул он, кивая подбородком на свободный стул, находившийся возле стола.

Я, словно сомнамбула, прошла вперед и послушно уселась за рабочее место. Ян оперся одной рукой о спинку стула, а второй начал указывать на формулы, объясняя мне значение каждой производной и что нужно делать, чтобы вычислить их.