Наталья Миронова - Тень доктора Кречмера
Не дотрагиваясь руками, он плечом вытолкнул посетителя из монтажной. Тот сделал было попытку вернуться, но вдруг в кармане у него запел сотовый. Достав и прижав к уху трубку, он молча выслушал, что ему сказали, захлопнул «раскладушку» и поплелся прочь, бормоча на ходу какие-то невнятные угрозы. А навстречу ему по коридору уже неслась на всех парусах огромная, распаренная, багроволицая Кла. Она тоже что-то бормотала на ходу.
— Черт, черт, черт! — взорвалась она, влетев в монтажную. — Совсем охренели, мать их так, так и так!
— Остынь, — посоветовал Николай, отброшенный к стене взрывной волной. — Что случилось?
— Охраннички, едрена вошь! — продолжала Кла. — Иду через проходную, показываю пропуск, а этот сучонок меня заворачивает. Якобы пропуск у меня просрочен. Ну просрочен, и что? — Она рухнула на жалобно крякнувший под ней офисный стул на колесиках. — Нет у меня времени за пропусками бегать. Да я тут, блин, проявителем дышала, когда этот сопляк еще рыгал в слюнявчик! Я ему так и говорю. Так нет, заставил, блин, звонить начальству. «Ты что, — говорю, — охренел на ночь глядя? Там пусто, нет никого!» А он мне: «Ничего не знаю, без пропуска не пущу». «Звони, — говорю, — в бюро пропусков. Кто у вас там на дежурстве?» Позвонил. Приходит чин. Тоже, конечно, не сразу, вразвалочку эдак. И, прикинь, я его знаю. Давай по пять капель? — предложила Кла, прервав свой монолог.
Она взяла сигарету, но от возбуждения слишком сильно щелкала зажигалкой, колесико проворачивалось, не высекая искры. Николай дал ей прикурить от своей и затянулся сам.
— А как домой поедем? Я на машине.
— Нам тут еще пахать и пахать, — отмахнулась Кла. — Там минусовка note 6 в самом начале задирается, и чего-то я ее никак не подцеплю. Пока закончим, выветрится. Мы ж по пять капель. Да и не впервой.
— У меня только виски, — предупредил Николай.
Кла выругалась:
— Тьфу, на дух не переношу эту сивуху! Вот сколько раз меня угощали, подносили, из самой Шотландии муть какую-то привозили… односолодовую или как там ее. Двенадцатилетней выдержки. Попробовала — ну, сивуха, она сивуха и есть. У нас в деревне такую гнали, когда я еще маленькая была, один в один. Ладно, хлопче, нэ журыся, у нас с собой было.
И Кла выудила из своей необъятной сумки поллитровку. В шкафу нашлись только пластмассовые стаканчики, и она опять ругнулась.
— Эта дрянь весь вкус поганит. Как будто пластмассой закусываешь. Может, из ствола?
Но Николай отказался пить из горлышка.
— Давай лучше из кофейных чашек.
— Ой, ой, ой, какие мы нежные! — презрительно хмыкнула Кла. — Ладно, тащи сюда свою пластмассу. Хватай седло. — И она ногой пнула к нему второй стул на колесиках. — А то уже душа горит.
Водку разлили по стаканам. Выпили.
— Ну и что дальше-то было? — спросил Николай.
— А ничего. Пришел хрен с бугра, старый мент, я его сто лет знаю. При совке еще на вахте стоял. Ну, мы с ним чуток побазарили, и он велел своему вертухаю меня пропустить.
Николай слушал ее с жадным напряжением. Картина у него в уме складывалась скверная.
— Старый мент звонил по мобиле?
— Никуда он не звонил, — нахмурилась Кла. — А в чем дело?
— А молодой вертухай? — продолжал расспросы Николай.
— Не помню. Хотя нет, помню. Да, он как раз при мне трубу вытащил, когда я за турникет проходила. Да не томи душу, говори уже, что стряслось?
— Видела качка в коридоре?
— А? — рассеянно откликнулась Кла. — Какого качка?
— Мужик шел по коридору тебе навстречу. Вы с ним чуть не столкнулись.
— И чего?
— Ничего, — вздохнул Николай. — Забудь. Давай работать.
— Нет, паря, уж начал, так телись, — нахмурилась Кла, закуривая новую сигарету.
Николай рассказал о визите помощника депутата и о сделанном им интересном предложении.
— Уй-ю! — присвистнула Кла. — Что ж ты раньше-то молчал? Да я б его пришибла об угол и сказала бы, что так и было.
Кла могла бы пришибить кого угодно, в том числе и ублюдка с «корочками» и накачанными мышцами, подумал Николай. Ей очень шла фамилия Коноваленко. Казалось, она и впрямь способна валить коней ударом кулака. Но ее громадные ручищи умели с хирургической точностью монтировать мельтешащие кадры клипов. Между тем Кла тщательно, как это привыкли делать люди, еще работавшие с возгораемой пленкой, затушила сигарету.
— Кла, ты свет в моем окне, — растроганно признался Николай. — Не представляю, что бы я без тебя делал. Но всех не перевешаешь. Там, откуда он пришел, таких много. Думаешь, это случайно так совпало, что тебя именно сегодня тормознули на проходной?
— А ты думаешь, из-за него?
Николай пожал плечами:
— Понятия не имею. Но у него сотовый зазвонил перед уходом. Думаю, это юный вертухай просигналил, что ты на подходе. Да, и «пушка»! Как он «пушку» сюда пронес через металлоискатель?
— Н-да… — протянула Кла. — Чому ж ты, сокил, в Голливуд не уехал, пока звали?
— И не говори. Такого дурака свалял, — вздохнул Николай. — Ладно, забудь.
И они принялись ваять очередную «песню года».
— Может, давай ко мне? — предложила Кла, когда шесть часов спустя с воспаленными от усталости глазами они вышли из монтажной.
Этот вариант Николай отверг. У Кла были дети и внуки.
— Хочешь, чтоб они на тебя наехали? Нет, я сам справлюсь, — отказался он.
Они вместе вышли на стоянку. Кла обещала проследить, как он сядет в машину, а потом проводить его хотя бы часть пути. Вдруг к нему кто-нибудь пристанет по дороге домой? Она ехала за Николаем в своей старенькой «Ниве» до самого дома. Никто к нему не пристал. Кла велела позвонить ей по сотовому, когда он поднимется в квартиру. Он позвонил и доложил, что в квартире пусто.
— Ты осмотрись там, — велела Кла.
— Что, шкафы проверить? Под кровать заглянуть?
— А и заглянешь, не переломишься, — ответствовала Кла. — Давай, я подожду. И не вздумай мне голову дурить, а то ведь я сама поднимусь проверю.
— Думаешь, шлепнут меня, как Влада Листьева? — невесело пошутил Николай.
— Типун тебе на язык, болван, — отозвалась Кла. — На Влада Листьева тебе еще учиться и учиться. Вот и не ленись, осмотрись там как следует, без балды. И не молчи, говори. Давай раскадровку.
— Так, — заговорил Николай, — докладываю: в кухне нет. В ванной нет. Открываю шкаф…
— А почему дверь не скрипит? — придирчиво спросила Кла.
— У меня скользящие двери, ты что, забыла? Так, в шкафу нет.
— Лезь под кровать.
— Да ладно тебе!
— Лезь, говорю, а то я сама слажу!
— Ладно, лезу.
— Врешь небось. Что-то я не слышу, чтоб ты кряхтел.
