Джойс Данвилл - Хозяйка Эдамленда
Но один из них уже не «заколачивал». Бен уже не мог этого делать – он был мертв.
Элис нашла палку и стала колотить его по льду, ослепленная ненавистью. Вдруг рука разжалась, и палка скользнула вниз. Она резко обернулась и увидела Барка. Из-за снега она не услышала, как он подошел.
– Я знаю, о чем вы думаете, – резко сказал он. – Вы вините меня в смерти Бена.
Она не хотела ни намеков, ни вежливых протестов, всей этой фальшивой вежливости, и поэтому бросила ему к лицо:
– Да, я действительно вас виню. И не могу думать по-другому!
– Послушайте, Элис, у меня нет времени на разглагольствования.
– Я знаю, у вас есть время только на то, чтобы делать деньги.
– Я сказал, послушайте меня!
– Я слушаю.
– У Бена были неполадки с сердцем. Я об этом давно знал.
– Вы об этом знали и, тем не менее, позволили ему работать так, чтобы загнать себя в гроб?
– Как я мог его остановить? Если бы я его остановил, вытурил на пенсию, то это убило бы его на полгода раньше. Бен был со мной в Африке…
– И в Индии, и в Канаде, и в Южной Америке тоже! – В этот момент она подумала о Ноне.
– Да, во всех этих местах. Я не имел права от него избавиться только потому, что он уже состарился.
– Вы должны были объяснить ему, рассказать обо всех опасностях. Ведь Австралия – другое дело.
– Боже мой, я все время ему это говорил, просил. Бен хотел сюда ехать. Можете вы это понять? У него есть сын в Англии. Бен хотел заработать побольше денег для юного Билла.
– Даже ценой смерти?
– Он так или иначе должен был умереть.
– Это вы так говорите.
Та же рука, что вырвала палку, теперь с силой крутанула Элис.
– Как мне хочется вам врезать! – процедил он.
– Нисколько в этом не сомневаюсь! Грубость – ваша вторая натура.
– А какая первая?
– Жадность, – закричала она, – занудство!
Его лицо потемнело:
– Я возвращаюсь обратно в туннель. Мне следовало бы знать, что приходить сюда – напрасная трата времени.
– Или денег? – ужалила она.
На этот раз у него даже губы побелели, но Барк все же не дал волю своему гневу.
– Перед уходом я опять повторю то, что уже сказал. Это было желание Бена, он так хотел. «Я хочу быть в шахтерской каске до самого конца», – говорил он. Понятно это?
– Продолжайте.
– Была еще одна причина. Это связано с его браком. Жена Бена никогда не желала видеть его дома. Все, что ей было от него нужно, – это деньги. И, черт возьми, она их получала. Каждый пенни, который он посылал Биллу, попадал ей. Элис, вы меня еще слушаете?
– Да, слушаю.
– Ему было лучше без нее. Вам этого не понять, вы еще не знаете жизни.
Он помолчал.
– Ну, а теперь вы измените свое мнение?
Наступила неловкая пауза.
– Нет, – в конце концов ответила Элис.
– Тогда получается, что я виновен в смерти двоих – молодого Кении и старого Бена.
Девушка не проронила ни слова.
– Мне жалко вас, Элис, – продолжал он. – У вас совсем нет души.
– В отличие от миссис Уолш?
– Что вы имеете в виду?
– Ничего.
Он повернулся и ушел.
Работы в Эдамленде прервались ненадолго, когда хоронили Бена, но уже на следующий день они возобновились с удвоенной скоростью.
Вечером пришел профессор и торжествующе сообщил Элис:
– Рекорд туннеля Экумбин-Тумут побит. Их рекордная цифра была равна четырехстам футам за шесть дней, мы ее уже перекрыли за пять дней. Завтра мы установим мировой рекорд.
– Да, – кивнула Элис, – а Бен умер.
Профессор внимательно посмотрел на нее.
– Что это значит, Элис? Проходка никак не связана со смертью Бена.
– Ах, да, я знаю. У него были неполадки с сердцем, он был готов к этому.
– Дело не в этом, он умер бы еще несколько месяцев назад. Барк там с ним нянчился.
– Внизу, в туннеле?
– Да. Старый Бен мог носить шахтерскую каску, но активной работой с тех пор, как приехал сюда, не занимался. В ведомостях его фамилию ставили – и все. Я думаю, это очень мило со стороны Барка. В конце концов, у него был контракт.
– Ну, прямо добрее Санта-Клауса, – сказала Элис.
– Мне не нравится, когда ты так говоришь. Смерть всегда приходит неожиданно, Элис…
Профессор на секунду замолчал, осмысливая свои слова, но его дочь, как всегда, одержала над ним верх. Он взглянул в ее голубые-голубые глаза, на ее кукольное личико. Маленькая, избалованная, обожаемая Элис. Он больше не мог вымолвить ни слова.
У Барка Уолша, однако, было что сказать.
– Я хочу, что вы прочли эти телеграммы, мисс Эннан. Они от Ормондов.
– У меня нет особого желания это делать.
– Прошу вас, Элис, прочтите! – Он положил перед ней первую. – Очень длинная, как видите, наверное, обошлась Миллисент Ормонд недешево, – в его голосе слышался сарказм.
Элис с недоверием начала читать. Она никогда раньше не представляла, что человек может быть таким бесчувственным. Единственной темой телеграммы были деньги. Сколько денег? Когда она сможет их получить? Какова ситуация со стабильной пенсией? Может ли быть принято к рассмотрению дело об ущербе?
– Боже мой, нет! – воскликнула Элис.
– Как вы ее находите, а?
– Да, но я не могу в это поверить.
– Я знаю, вы и мне не верили. Вот еще одна. Она от юного Билла.
Читая, Элис спросила:
– Сколько лет Биллу?
– Семнадцать.
– Вы возьмете его, как он просит?
– Я уже беру его.
– Но вы уже заканчиваете здесь работу.
– Нас ждет другой контракт. Мы возьмем его с собой.
– Мы? – сначала она неправильно поняла смысл этих слов, так как подумала, что это «мы» включает и ее, но он, конечно же, имел в виду тех, кто работает с ним, его команду.
Щеки девушки порозовели от смущения. Она быстро отвернулась, но Барк успел заметить ее смущение.
– Элис…
Она не могла обернуться, поэтому обронила через плечо:
– Да, мистер Уолш?
Он пожал плечами:
– Неважно, мисс Эннан, – и убрал телеграммы.
Глава восемнадцатая
На следующий день Элис увидела, что сумки Ноны загромоздили и без того узкий коридор.
Сумок было много, и они были большие, на них красовалось множество разных наклеек. Элис прочитала: «Индия, Канада, Южная Америка, Африка». Среди географических названий было начертано имя путешественницы – миссис Б. Уолш.
Увидев Элис, Нона тонко улыбнулась:
– Радуйся, моя детка, я возвращаю тебе твой будуар.
– Вы уезжаете?
Она не могла переезжать в другую комнату – других комнат просто не было.
– Да, уезжаю. Не могу больше выносить этот одинокий насест. Как ты могла вытерпеть все это так долго? Это выше моего понимания. Ну, конечно, – ее темные глаза сузились, – вокруг тебя были мужчины, не так ли? Но при Барке они не мельтешат. Все, что они могут, – есть, спать и работать. Никогда в жизни мне не было так скучно.
