Мария Снегирева - Спрячь страх под маской
– Я не знала, что ты умеешь играть.
– Это давняя история. Мои родители отдали меня в музыкальную школу, но я занимался из рук вон плохо.
– Но толк все-таки вышел, как я посмотрю. – Она еще раз наклонилась и поцеловала его.
Александр бережно подхватил Арину на руки и толк–нул массивные двери – они очутились в спальне. Такой же розовой и нежной, как и предыдущая комната. Арина оглянулась. Огромная кровать, красивые изящные кресла и столик с розами.
– Слушай, где мы? Надеюсь, не проникли в покои ее величества?
– Ну что ты! Мы всего лишь в гостинице. Но все это, – он обвел взглядом комнату, – все это называется номером-люкс для новобрачных.
– Для новобрачных? – Арина зарделась и хихикнула.
– Именно. Мы не поженились, но в душе я уже давно женат на тебе и хочу тебе подарить волшебную ночь.
– Любимый. Любимый. Любимый.
Александр опустил Арину на кровать и расположился рядом. Он провел теплыми пальцами, которые пару минут назад создавали волшебные звуки, по шее, опускаясь ниже, в ложбинку между грудей. Она закрыла глаза, наслаждаясь каждым прикосновением любимого человека. Он не торопился, впереди у них целая ночь. Безумная ночь любви и страсти. Александр наклонился и поцеловал сладкие губы. Рука скользнула по бедру, задирая подол платья вверх. Тончайшие капроновые чулки скрывали нежность и бархатистость ухоженной кожи. Хотелось изодрать в клочья эту преграду между пальцами и этими прекрасными ногами. Сердце выпрыгивало из груди. Сегодня впервые за столько времени он будет обладать ею. Обладать своей девочкой. Своей Ариной. Она не убежит от него, словно раненая лань. Нет. Наоборот. Она будет здесь, рядом с ним. Под ним. Он опустил голову и целовал каждый сантиметр божественного тела, расстегивая мелкие пуговки по пути. Божественна. Прекрасна. Такая хрупкая. Нежная в мерцающем сиянии свечей. Арина слабо вскрикнула и изогнулась под ним. Он хотел довести ее до исступления. Чтобы она умоляла и просила больше не медлить. Он дразнил. Его язык обжигал каждый изгиб. Арина горела в сладкой истоме. Низ живота предательски сводило, и тело говорило о том, что оно ждет. Ждет мужской плоти.
– Не мучь меня. Прошу.
– Скажи это еще раз. Скажи. – Голос Александра охрип.
– Я хочу тебя. Я больше не могу. – Она изогнулась, как кошка, впуская мужчину в себя.
Больше он не мог сдерживаться. Подняв бедра Арины, раздвинул ее ноги и вошел. Так сладко, что хочется задохнуться. Хриплые стоны смешивались с дикими криками. Арина царапалась и мотала головой. Он перевернул ее, чтобы видеть лицо. Ему нужно знать, что ей хорошо с ним. Волосы блеснули и взметнулись, открывая гладкий бледный лоб. Тонкая струйка пота скатилась по виску. Огромные янтарные глаза потемнели от страсти и желания. Теперь они напоминали два огромных омута. Обволакивали и тянули. Хочется утонуть и не выплывать никогда. Крики изводили и изматывали. Она билась в конвульсиях. Он держал ее, трепещущую, крепкими руками. Вот и все. Арина обмякла и опустилась рядом с ним на влажные простыни. Фарфоровое тело поблескивало от крупных капель пота. Но нет. Он не даст ей уснуть. Его плоть, налитая и твердая, хотела опустошения. Хотела излиться в это хрупкое тело. Он припал к твердым ягодкам-соскам, и она опять тихо застонала. Александр никогда не насытится этим телом, этой женщиной. Он приподнялся на локтях и хрипло охнул. На лбу пролегла глубокая складка, а глаза стали черными, как будто в них налили гуаши. Пульсирующей струйкой мужчина вливал жизнь в это создание, которое Бог сотворил именно для него. Потом они долго лежали, взявшись за руки, смотрели в потолок. Рядом. Мужчина и женщина. Кофе и молоко. Арина впервые поняла, что она еще есть. Что не все потеряно для себя самой. Она жива, не это ли главное? Жить для того, чтобы жить. Тело помнило недавние ласки. Сон обволакивал двух влюбленных, чтобы следующий день показался таким же насыщенным и прекрасным, как этот, в котором они вновь обрели что-то потерянное и забытое в прошлом.
Миллион раз она хотела вот так сюда войти. Гордо подняв голову. Спокойно. Без лишней суеты. Не взбегать по ступенькам из-за боязни опоздать на свое рабочее место. Вера хищно улыбнулась и поправила высокую прическу. Теперь они все у нее в руках. Кто не понимал, не признавал ее характера, дерзости. Она зашла в лифт и нажала кнопку. Кабина плавно поднялась на нужный этаж и бесшумно открыла двери. Вера поправила сумочку и нервно облизнула губы. Толкнула дверь, зашла в кабинет. Он сидел на своем рабочем месте так же, как обычно: подперев рукой щеку, всегда не бритую, с мерзкими тоненькими волосиками. Глаза за толстыми стеклами сужены, вглядываются в монитор компью–тера. Вера небрежно прошла до стола и села на него, нещадно сметая бумаги, исписанные крупным косым почерком, на пол.
– Привет, – она натянуто улыбнулась, – Женечка.
Евгений потер переносицу. Устало снял очки и спихнул Веру со стола.
– Чем обязан визиту?
– Да так, пришла проведать старого «доброго» знакомого. – Вера опять уселась на стол и провела пальцем по галстуку молодого человека. Потом приблизила свое загорелое лицо и шепнула на ухо: – Ты же ждал меня? Не так ли?
Евгений поежился и встал.
– Нет. Напротив. Думал, что ты никогда не замаячишь у меня на горизонте.
– И такие думы после того, как я стала женой Стоцкого?
– И что?
– Как что? – Вера оторопела и закурила, стряхивая пепел в кофейную чашку.
– Ну да, что?
– Ничего. Мог бы проявить уважение к жене босса, самого главного босса.
– Нет у меня к тебе уважения. Я уважаю Эдуарда Алексеевича, я уважал его жену, Арину Анатольевну. А ты? Кто для меня ты...
– Его жена теперь я, ты понял меня? Я, а не покойница.
Евгений посмотрел исподлобья на девушку. Взгляд полоснул зелень наглых глаз.
– Дрянь же ты! Чего тебе от меня надо, объясни?
– А ты не понимаешь? – Вера еле сдержалась, чтобы не отвесить пощечину этому слюнявому прыщавому юноше. – Охота счет сравнять.
– Валяй. – Евгений сел в кожаное кресло около двери.
– И что? Неужели неинтересно, каким образом?
– Чего тут интересоваться, и так понятно каким.
– И нигде ничего не трясется?
– Нет. – Молодой человек небрежно закинул ногу на ногу и стал листать журнал.
– Ну ты хам!
– Ага, – Евгений улыбнулся и резко встал, – а теперь до свидания.
Вера занесла руку и отвесила звонкую пощечину.
– Заткнись. Когда захочу, тогда уйду!
Юноша потер красную щеку и ухмыльнулся:
– А босс-то знает, что его женушка здесь ошивается? Да еще руками машет?
Вера сверкнула глазами и, схватив сумочку со стола, выскочила за дверь.
– Ты еще пожалеешь!
