Виктория Клейтон - Танец для двоих
— Им не мешало бы послужить в армии, только армия сделает их людьми.
— Может, вы и правы, но армия делает всех похожими друг на друга. — Мисс Тинкер посмотрела на меня так, словно я была ненормальной. Я попыталась объясниться. — Мне кажется, было бы скучно, если бы все мы были одинаковыми. Люди должны быть иррациональны и непредсказуемы. Человечеству нужны поэты, исследователи, изобретатели и философы.
Мисс Тинкер крепко сжала тряпку для мытья посуды и нервно забарабанила пальцами по тарелке, которую держала в руках:
— Во время войны я служила в Женском королевском корпусе. Нас научили понимать важность безусловного подчинения. Было очень тяжело, но зато мы готовы были справиться с любыми неожиданностями. Совсем не так, как современная молодежь. Вас интересует только секс и наркотики.
— Может, кое-что еще…
— Мы тяжело работали, — продолжила мисс Тинкер резким, лающим голосом. Она была не в силах справиться с нахлынувшими воспоминаниями, ее большие круглые глаза горели. — Мы спали на земле и целый день таскали на спине огромные тяжелые мешки.
— Какой ужас! Неужели никто не мог организовать приличный лагерь, подвезти походные кровати и подогнать транспорт?
Мисс Тинкер швырнула тряпку в раковину.
— Я должна посмотреть, что делает мадам, — выпалила мисс Тинкер с раздражением. — Она может куда-то уйти и заблудиться.
Я закончила прибираться. На кухне было очень жарко. Я вытерла стол, выбросила остатки яичной скорлупы в мусорный бак и покормила кошку куском легкого. Мясо оказалось на удивление вялым и влажным, его трудно было резать. Кошка проглотила мясо, не разжевывая, и громко замяукала, требуя добавку. Я вытащила из холодильника остатки почек и положила перед ней.
Благодарный зверек не захотел оставлять меня. Кошка побежала за мной в гостиную, где все остальные пили кофе. Последовавшее затем шипение и рычание, которым обычно сопровождаются встречи котов и собак, было прервано Лаллой: она приказала псам вернуться на место. Нип и Надж — две шотландские овчарки — нехотя улеглись на коврик, не отрывая от кошки горящих глаз. Они припали к земле, как заправские охотники, готовые броситься на дичь. Кошка же не обращала на них ни малейшего внимания, она потянулась и принялась старательно вылизывать себя.
— Я пообещал отцу, что после обеда поговорю с угольщиками, — сказал Джереми. — Местные жители обвиняют их в воровстве. Мне кажется, что они друг друга стоят. Крестьяне называют угольщиков цыганами, хотя те совсем не похожи на цыган, которые появляются здесь каждое лето. Их роднит только то, что и угольщики, и цыгане постоянно создают проблемы. В любом случае, угольщики подобрались слишком близко к ферме. Каждый день они перемещаются немного вперед. Вчера нам звонил Берден и жаловался на них. Папа не готов показать угольщикам, кто здесь хозяин. Что ж, мне придется выполнять грязную работу самому. Если сегодня вечером я не вернусь, значит, меня посыпали специями, насадили на вертел и зажарили на костре.
— Возьми меня с собой! — попросил Ники. — Я всегда мечтал посмотреть на угольщиков вблизи.
— Они украдут тебя и увезут далеко-далеко, — сказала Лалла. — О, об этом можно было бы только мечтать.
— Хорошо, пойдем со мной! — ответил Джереми. — Только обещай, что не будешь приставать ко мне по дороге со своими дурацкими вопросами.
— Мы с Джайлсом отправляемся на лошадях в Клопстон, — произнесла Лалла. — Чем ты собираешься заняться, Виола?
— Присоединяйся к нам, дорогуша, — сказал Джереми.
Дорога к лагерю угольщиков оказалась неблизкой. Я наслаждалась каждой минутой, проведенной в лесу, несмотря на то, что было довольно холодно, временами шел дождь, а мои туфли промокли насквозь и громко хлюпали. Мы выбрались из гостиной в сад через окно. Сад представлял собой залитую водой террасу размером с хоккейную площадку. Заросший сорняками гравий был разбит на квадраты. Плохо подстриженные кусты высотой по колено образовывали лабиринт. В центре каждого квадрата стояла небольшая скульптура человека или животного. У всех без исключения статуэток отсутствовали руки, хвосты, клювы или другие части тела. По углам стояли каменные корзины с ананасами. Толстые серые стебли обвивали беседку, придавая ей волшебный, немного таинственный вид, как в детской сказке.
Парк за пределами сада поразил меня великолепием деревьев, зарослями первоцвета и пением жаворонков. Дождь прекратился. Солнце выглянуло из-за туч. Капли росы, щедро рассыпанные по зеленой траве, засверкали, как бриллианты. Радуга переливалась в небе яркими цветами. Лес напомнил мне картину Жана-Франсуа Милле [21] с нарисованными двумя девушками и овечкой, к сожалению, я позабыла ее название.
— Перед нами искусственное озеро, — сказал Джереми. Он был одет в пальто Барберри, вокруг шеи был намотан клетчатый шарф. Высокий и стройный Джереми был похож на мужчину-фотомодель. Он уделял внешнему виду гораздо больше внимания, чем Лалла. — Озеро вырыл в восемнадцатом веке один из наших предков. Он же построил особняк в классическом стиле. Бедняга наверняка перевернулся в гробу, когда в 1810 году его внук все разрушил и перестроил дом в восточный павильон. Внука звали Уолтер, но все называли его Набоб. Он был младшим сыном в семье. Когда ему исполнилось восемнадцать, он отправился в Индию и заработал там кучу денег. Он унаследовал титул неожиданно, в довольно зрелом возрасте. Чувство долга заставило его вернуться в Англию, но его сердце навсегда осталось на Востоке. Затем в 1880 году Инскипы построили крыло в викторианском стиле. Мы называем его Викторианским. Сколько я себя помню, это сооружение находится на грани коллапса. К счастью, у нас нет больше слуг, иначе им пришлось бы там спать. Новое крыло было построено отвратительно, крыша и потолок там протекают несколько десятилетий.
— Все это очень печально, — сказала я, обернувшись назад. — Тем не менее в доме есть нечто чарующее. Он притягивает своей эксцентричностью.
— Я люблю свой дом, но только повинуясь чувству долга. Перспектива унаследовать его пугает меня до чертиков… Посмотри, какой вид открывается перед тобой!
Озеро раскинулось, словно два водяных крыла. В центре через узкую его часть был перекинут мостик. Мне уже приходилось видеть нечто подобное, но это место поразило меня своей оригинальностью.
— Я всегда хотел жить здесь, — сказал Ники. — Вдали от людей, как на необитаемом острове. По ночам я бы ходил на рыбалку с фонарем, а днем плавал на парусной лодке.
— Дурачок, ты ведь не умеешь плавать, — прервал его Джереми. — Ты бы утонул через несколько секунд.