Джейсон Томас - От кутюр
— С тех пор как прочитала, что ты пьешь. Помнишь то интервью в журнале «Пипл»?
Марселлу потрясла мысль о том, что дочь знакомилась с ней, читая журналы.
— Полагаю, можно принести два «Шардоне», — сказала она официанту.
— Ты ничего не сказала о моем платье, — поддразнила ее Марти, приводя в движение свое оперение.
— Похоже, что Большая Птица стала панком. Какие цвета, Марти! Где ты это нашла?
— На Брайтон-уэй в Беверли-Хиллз. Эти наряды делает для меня одна моя подруга, ее зовут Бригита. По-моему, она немка, у нее очень декадентский стиль. Я решила, что Спенс это заслужил, он так напоминает южанина. Не позволю этому парню одному состричь все перья… О, здравствуйте, Сильвия. А я вас и не заметила. В самом деле, дорогая, вам не следует так уж сливаться с тенью. Будьте понапористее, дорогая, это помогает, — посоветовала Марти.
Сильвия Хэррингтон шагнула было туда, где стоял вице-президент, но ее остановила красивая рука, вцепившаяся в ее руку. Мелисса Фентон.
Высокооплачиваемая супермодель была или пьяна, или накачана наркотиками, а еще вероятнее, то и другое вместе.
— Почему ты пытаешься меня уничтожить? — прошептала Мелисса тем же хрипловатым голосом, который рекламировал миллионы флаконов духов.
— Ты пьяна, — сказала Сильвия, отодвигаясь.
— Я хочу получить ответ. — Голос Мелиссы зазвучал громче, и несколько человек повернулись в их сторону. — Что я тебе такого сделала, что заставило тебя наговорить в моем агентстве то, что ты наговорила?
«Значит, до маленькой дряни дошло, — подумала довольная собой Сильвия. — Это научит неблагодарную сучку благодарности и лояльности».
Сильвия пыталась освободиться от руки Мелиссы, а та все больше и больше возбуждалась.
— Почему ты меня обидела? Разве ты не знаешь, как сильно ты меня обидела?
Сильвии стало неприятно жарко. Ей захотелось оказаться далеко-далеко от красивой, но пьяной и впавшей в истерику женщины.
— Ты выставляешь себя на посмешище. Отпусти меня, — потребовала она.
— Я люблю тебя! — выкрикнула Мелисса.
Группа вокруг Сильвии и Мелиссы притихла.
— Ох, заткнись, — приказала Сильвия.
Вместо этого девушка обняла Сильвию за шею и заплакала.
— Я люблю…
Сильвия дала Мелиссе пощечину.
— Ты пьяна. Пусть кто-нибудь отвезет тебя домой.
Тут же появились два вышибалы и мягко, но решительно повели взвинченную модель из помещения.
— Ничего себе, — произнесла Марти.
— Марти.
Марселла потрепала подругу по руке, как бы говоря: «Сейчас не время для остроумия». Марселле действительно было жаль пострадавшую жен шину, которую выводили из ресторана. Она не одобряла чувств, которые вызвали срыв Мелиссы Фентон, но она понимала эту девушку, у которой, в глазах всего мира, было все и которой все же чего-то не хватало. И эта пустота делала ее несчастной.
Вице-президент разговаривал с Сильвией, но кивнул Марселле, приглашая ее присоединиться к беседе. На Диану произвело впечатление, что вице-президент обращается к ее матери по имени.
— Я хочу рассказать двум самым влиятельным в мире моды женщинам о своем плане по созданию музея моды здесь, на Манхэттене. — Голос вице-президента начал звучать, как во время его выступлений с трибуны.
— А я тогда кто? Рубленая печенка… нет, не так… паштет из гусиной печени, а, Донни Паркер? — ворвалась в разговор Марти Голден.
Она знала вице-президента Дональда Хартли Паркера, еще когда он был младшим конгрессменом от штата Пенсильвания.
— Вношу поправку… трем самым влиятельным в мире моды женщинам, — галантно произнес тот. — Я надеюсь уговорить одну из вас возглавить Музей американской моды…
— Я еще не готова для музея, — перебила Марти. — Поговори с Сильвией.
— Мне вполне хватает «Высокой моды», — отрезала Сильвия.
— Это верно, — согласилась Марти. — Возможно, это даже чуть больше, чем вам нужно. Но правительственная работа очень надежна, и, держу пари, они назначают хорошую пенсию, — мягко ввернула Марти. — Вам и в самом деле стоит об этом подумать.
— Почему бы вам не отправиться к черту или обратно в Беверли-Хиллз — куда похуже? — рявкнула на Марти Сильвия.
— Дорогая, разве я вас чем-то задела? — Марти наслаждалась собой. — Ведь мы пришли сюда развлечься, побыть в компании друг друга. Какой стыд. Я огорчена.
Когда разъяренная Сильвия удалилась, Миранда Дант наклонилась к Марти:
— Ты что-то уж очень сильно навалилась на эту гарпию.
— Да. Да, навалилась. — И Марти лукаво улыбнулась.
— У нее сегодня, похоже, трудный вечер, — заметила жена вице-президента. — А из-за чего произошла эта сцена с молоденькой красоткой? Я не знаю ее имени.
— Мелисса Фентон.
— Я слышала только обрывки разговора.
— В этом здании все слышали только обрывки разговора, Миранда. По всей видимости, как ни трудно в это поверить, Мелисса — единственный человек на земле, которому нравится Сильвия Хэррингтон.
— Бог мой! Бедное дитя! — засмеялась Миранда.
— Как жаль, что не все женщины встречают в жизни таких великолепных мужчин, как мой Сол и твой Донни. Для меня Сол — единственный мужчина. Донни, с другой стороны…
— Номер шестой, — сказала Миранда.
— Но он — вице-президент, — добавила Марти.
— Мой самый первый вице-президент.
Обе женщины повернулись к Марселле.
— А ты что скажешь? Мы слышали, что в твоей жизни тоже был некто высокий и красивый, — сказала Миранда.
— Должно быть, это обо мне, — заметил, присоединяясь к беседе, Берт Рэнс. — Здравствуй, Марселла. Здравствуй, Диана. Ты меня помнишь?
— Я в первый раз вижу вас одетым, — чопорно проговорила Диана.
Мать бросила на нее предостерегающий взгляд.
— О-о-о! Расскажи-ка поподробнее, — проворковала Марти.
— Рассказывать особенно нечего. Там ничего такого не было, — ответила Диана.
— Ох! — состроил гримасу Берт.
— Диана! — Марселла вложила в свою интонацию» строгое предупреждение.
— Извини, мама. Я хочу пойти познакомиться с Миком Джаггером. Я с ним еще не знакома.
Юная копия своей матери, сияя, направилась к рок-звезде, которая развлекала свою компанию в дальнем углу «Шестерок».
— Что я ей такого сделал? — спросил Берт.
— Это не ты. Это я, — объяснила Марселла. — Она ревнует меня к тебе. Я так долго ею пренебрегала, что теперь она боится, как бы у нас с тобой что-нибудь не вышло.
— А у нас может что-нибудь выйти? — спросил Берт.
— Нет… — довольно нерешительно протянула Марселла.
— Почему?
— Я ее должница, Берт. Я никогда не давала себе труда быть матерью. Она хочет, чтобы я принадлежала только ей, и собирается забирать себе все, что останется от меня после работы.
