Джулиана Маклейн - Цвет небес
Он взял мою руку и нежно сжал её.
— Хорошо.
Внезапно он сжал мою ладонь так сильно, что я вскрикнула от боли. Я подскочила как раз в ту секунду, когда всё его тело напряглось.
— Мэтт! С тобой всё нормально?
Но он не мог мне ответить. Его глаза закатились, и он начал биться в конвульсиях. Я закричала, призывая на помощь, и увидела бегущих ко мне людей.
***Приступ прошёл до приезда «скорой помощи», но Мэтт не приходил в сознание, пока его не привезли в реанимацию.
Его госпитализировали и оставили в больнице на ночь, пока доктора связывались с его лечащими врачами в Чикаго, чтобы определись, отпускать его из больницы или нет. Шли какие-то разговоры о том, что нужно транспортировать его в Чикаго и сделать операцию прямо сейчас, но на следующее утро его состояние улучшилось и нам разрешили поехать домой, но Мэтту запретили садиться за руль, потому что вероятность повторных приступов, которые могут произойти в любой момент, оставалась велика.
Брат Мэтта Гордон, приезжавший тем утром в больницу, оставил мне ключи от машины и попросил сесть за руль самой.
В тот день я встретилась с преподавателями, объяснила сложившееся положение и сказала, что уеду на несколько недель. Он с готовностью пошли мне навстречу, дали домашних заданий на время моего отсутствия, чтобы я не отстала от остальных студентов и сказали вернуться тогда, когда я буду к этому готова.
На следующий день мы с Мэттом уехали в Чикаго.
Родителям я ничего не сказала.
***Той ночью мы зарегистрировались в придорожном мотеле, и я размышляла, что подумали бы мои родители, если бы узнали, где я, и что собираюсь лечь в постель с Мэттом, расставшись с Питером всего неделю назад. А мне казалось, что прошла уже целая жизнь. Я знала, что в конце концов мне придется признаться. Я просто пока не была готова говорить об этом или защищать свое решение отложить все дела ради Мэтта. Родители просто не поймут. Никто не поймет.
Мэтт принес наши вещи и поставил их у изножья кровати.
— Все думаю, не испытание ли это. — Он снял кожаную куртку и бросил её на стул. — До сих пор я отчаянно старался вести себя как джентльмен, и, бога ради, ты этого заслуживаешь, но сегодня я не могу спать на полу, Кора. Я хочу быть рядом с тобой.
Я тут же обвила руками его шею.
— Я тоже этого хочу. Никто не знает, что мы здесь. Только мы. Ты и я. И, что касается меня, остальной мир вообще не существует, и мы можем жить по собственным правилам.
Он крепко прижал меня к себе и поцеловал. Я больше не чувствовала себя девочкой, я превратилась в женщину. Мэтт был моей половинкой, моей парой, большой любовью, и ничто в мире не казалось столь правильным и настоящим. Я ни в чем не сомневалась, и, расстегивая его рубашку и проводя руками по теплой широкой груди, хотела лишь отдаться ему и забрать всё, что смогу, в ответ.
Страсть накалялась. В считанные секунды я уже сбрасывала туфли и стягивала через голову свитер.
Мэтт сорвал с себя рубашку и уложил меня на постель. Его тело накрыло моё в жарком отчаянном исступлении. Он неистово целовал меня и прижимался ко мне бедрами, обхватив руками мою попку и почти грубо привлекая меня к себе, но не причиняя боли.
Мы все ещё оставались в джинсах, и только это мешало нам наконец заняться любовью. Мэтт расстегнул мой бюстгальтер и начал ласкать грудь, нежно целуя меня в шею и приговаривая, как любит меня.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала я. — Я буду любить тебя всегда.
Всё в нем возбуждало меня. Я вожделела его со страстью, затмевающей разум.
Я никогда не могла отдаться Питеру. И вот почему: Мэтт был моим единственным, и ничто не могло отобрать меня у него. А теперь больше ничего не имело значения. Меня не волновало, сколько времени мы провели вместе. Я думала лишь о том, что сейчас его руки касаются меня, а наши тела сплелись в жарких объятиях. Я хотела отдаться ему полностью.
Он расстегнул мои джинсы, просунул руку в трусики, и я почти сразу достигла оргазма.
Он заглушил мои вскрики поцелуями, пока я возилась с его ремнем и пыталась приспустить его джинсы.
— Нет, — прошептал он, качая головой и поднимаясь на колени. — Я не хочу этого делать, не сейчас. Я хочу жениться на тебе.
Я моргнула, глядя на него со смесью изумления и растерянности.
— Мне это неважно. Пожалуйста, я хочу быть к тебе так близко, насколько возможно. Сегодня.
Нахмурив брови, Мэтт посмотрел на меня сверху вниз.
— Я не могу. Нам нужно подождать. Я не знаю, что будет завтра.
Положив ладонь на его затылок, я привлекла Мэтта к себе и запечатлела на его губах ещё один жаркий поцелуй.
— Я тоже не знаю, и именно поэтому хочу использовать полностью каждую минуту. Пожалуйста, займись со мной любовью. Я хочу, чтобы моим первым мужчиной стал именно ты.
Моё сердце колотилось, как сумасшедшее. Все нервные окончания трепетали в лихорадочной жажде отдаться ему, но он не стал отдаваться в ответ.
Крупная слеза скатилась с его щеки на мою. Мэтт сел на постели, запустил пятерню в волосы и покачал головой.
— Я не могу. Не могу, пока не уверен, что смогу быть рядом с тобой всегда.
Я тоже села, обняла его и сказала, что люблю.
Но я хотела большего. Намного большего.
Глава 43
Я встала с постели, открыла чемодан и направилась в ванную, чтобы переодеться в ночную сорочку и почистить зубы.
Пока вода струилась из крана, я присела на краешек ванны и тихо всплакнула. Но это не были слезы страдания. Я испытывала странное сочетание эмоций, чего раньше никогда не переживала — одновременное ощущение восторга и печали.
С одной стороны, я беспокоилась о будущем. С другой — пребывала в эйфории. Я любила Мэтта каждой клеточкой своего тела, и знала, что он тоже любит меня. И это знание было лучшим, что происходило со мной в жизни.
Немного погодя я вернулась в постель и проводила Мэтта в ванную. Он закрыл за собой дверь.
Я тихо лежала, слушая шум льющейся из душа воды.
***Незадолго до рассвета Мэтт навалился на меня и поцеловал в шею.
— Я люблю тебя, — прошептал он, и я сразу же обвила ногами его бедра и прижала его теснее к себе.
Сквозь тонкую ткань сорочки, сбившейся у моих бедер, я чувствовала, как он возбужден.
Но Мэтт снова остановился, прижал свой лоб к моему, закрыл глаза и покачал головой:
— Это сложно.
— Но не должно быть, — ответила я. — Позволь мне спросить… Если бы я не была девственницей… Если бы мы с Питером занимались любовью… Ты бы сейчас стал спать со мной?
