Джилл Шелдон - Забыть о мести
— Я никогда не считал тебя глупой, — заверил он.
— Кто-то хочет тебе зла, — вздохнула Хлоя, печально разглядывая повязку на своем запястье. — И кто-то едва не убил тебя. — У Томаса сжалось сердце при мысли о том, что с ней могло произойти.
— Но все уже кончилось. — Он на все пойдет, чтобы так оно и было, хотя Хлоя будет в безопасности, только расставшись с ним навсегда.
— Что все это означает, Томас? — Что он мог ей ответить? Она снова икнула. — Ты, конечно, ни слова мне не скажешь, верно?
— А если бы и сказал, вряд ли завтра ты что-то вспомнишь. Это же надо так напиться!
Хлоя приблизилась к нему и вытянула палец, очевидно, намереваясь ткнуть Томаса в грудь.
— Я вижу твое ехидство, Томас Магуайр, то есть я хотела сказать, ненавижу. — Ее палец вонзился ему в глаз. — Ой, прости! — Она снова обхватила Томаса руками за шею и тесно прижалась к нему. — Завтра я буду помнить каждую минуту этого вечера. — Глаза ее сами собой закрывались. — К тому времени мне дадут заем, — промямлила она. — И потом докажу тебе… И всем…
— Какой заем?!
— Я воспользовалась моим единственным деловым костюмом, чтобы произвести впечатление на тебя.
Она прильнула к нему всем телом и вопросительно подняла брови.
— По-твоему, дело выгорело? Получилось?
— Еще как!
В конце концов, он всего-навсего мужчина. Правда, очень слабый и порочный. И даже с закрытыми глазами он чувствует каждое ее движение.
— Не знаю. Кому еще ты хочешь «доказать», кроме меня?
— Родным. Они считают меня безнадежной идиоткой.
Обида за это прелестное растрепанное создание отвлекла Томаса от чувственных желаний.
— Хлоя, то, что они думают, не имеет никакого значения.
Она чуть прикусила мочку его уха, и у Томаса подогнулись колени. Однако, собрав последние силы, он решительно расцепил руки Хлои — не слишком легкая задача, поскольку она обладала просто бульдожьей хваткой. Пальцы, как ледышки. И этими ледышками она пыталась вновь притянуть его к себе.
— Ну же, Томас. Докажи, что ты ко мне неравнодушен.
— Просто поверить не могу, — пробормотал он, пытаясь оттолкнуть ее. Но у Хлои словно выросла тысяча рук.
— Хлоя, да перестань же…
И тут он задохнулся — шелковистое бедро потерлось о ту часть его тела, которая никогда не могла вести себя спокойно в присутствии Хлои.
— Это уже предел всему! — взорвался он. — Прекрати! Немедленно!
Пока она приходила в себя, Томас проверил, выключена ли плита, а потом вернулся к Хлое, которая успела опуститься на холодный пол и обнять свои колени.
— Х-холодно, — стуча зубами сказала она.
— Знаю, Худышка. Знаю.
Он поднял ее.
— Мне нравится, когда ты меня так называешь, — шепнула она. Томас потянул ее к двери.
— Куда… куда мы идем?
— Туда, где немного теплее.
Нельзя оставлять ее здесь на ночь, она просто замерзнет.
— Нет! Не хочу! — Хлоя насупилась и пронзила его хорошо знакомым упрямым взглядом. — Только попробуй меня заставить!
— Послушай! — воскликнул Томас, которому пришла в голову, как показалось, блестящая идея, — ты ведь спасла мне жизнь, ведь так?
— Так, — настороженно протянула Хлоя.
— Значит, я у тебя в долгу.
— О нет, мистер Магуайр. Так легко не отделаетесь. Черта с два! Ваш долг куда больше. И я его стребую. — Он и не думал, что уловка сработает, но попытаться стоило. — И я дам тебе знать, когда пожелаю получить долг.
— Прекрасно, — спокойно сказал Томас. Но он еще найдет способ подбросить ей денег! И, уж конечно, не будет плясать под ее дудочку и не попадется на крючок. То, чего она от него хочет, невозможно.
— Так или иначе, а ты пойдешь со мной.
Томас схватил ее за руку и потащил к двери.
— Но ты должен… полагается нести меня на руках, — лукаво сказала Хлоя. — Я сама видела в кино, как герой носит девушку на руках.
— Я не герой. Где твои пальто и перчатки?
Только сейчас одурманенная голова Хлои начала постепенно просветляться. Ее широко раскрытые глаза с подозрением уставились на Томаса.
— Куда мы идем? — опять спросила она.
— Туда, где тепло. Куда ты подевала пальто и перчатки, спрашиваю?
С пальто не возникло проблем. Оно лежало на полу в гостиной. Труднее оказалось впихнуть в него Хлою, поскольку к этому времени она походила на вареную макаронину и бессильно висела у него на плече. Нагнувшись, Томас попытался просунуть ее руку в рукав и снова выругался.
Хлоя, засмеявшись, откинула голову и громко чмокнула Томаса в щеку.
— Кончай!
Но Хлоя пришла в игривое настроение и слегка укусила его за ухо. Томас, задохнувшись, возмущенно уставился на нее, стараясь не обращать внимания на весьма занятную реакцию своего тела.
— Сказал же, прекрати! — пробурчал Томас, не оставляя попыток одеть Хлою. Она не сопротивлялась, лишь невинно улыбалась и продолжала целовать его, едва он наклонялся к ней. К тому времени, когда Томас наконец ухитрился надеть на нее и затянуть поясом проклятое пальто, он был весь в поту и изнемогал от желания.
— Ммм, как уютно, тепло и мягко, — бормотала Хлоя. — Мне так хорошо, Томас.
А ему, кажется, не слишком: джинсы вот-вот лопнут! Ладно, ее руки могут и померзнуть — разыскивать перчатки просто нет сил.
— Почему ты не поцелуешь меня? — осведомилась Хлоя, надувая губки.
— Ты слишком пьяна, чтобы целоваться как следует.
Хорошо, что она не знает, что творит с ним. А может, все прекрасно понимает и наслаждается его муками.
— И неправда, Томас, — заныла она, вытягивая невыносимо соблазнительные губки, — поцелуй же меня!
Боже, как он хотел сделать это! Каждой клеточкой своего существа! Но ведь она не в себе! Разве может он воспользоваться ее состоянием?
А вдруг она просто притворяется? И вообще, с каких пор его стали волновать подобные вещи? Да, он теряет голову, стоит лишь подумать… Нет! Нужно втиснуть эту сексапильную крошку в машину, отвезти в свой теплый дом и запереть в комнате для гостей. Больше он ничем не может ей помочь.
Едва Томас повернулся, чтобы закрыть дверь, Хлоя потерлась грудью о его спину. Он стиснул зубы.
— Потрясно, просто потрясно, — прошипел он, доведенный до предела. — Ты еще и буйствуешь во хмелю!
Смех Хлои звонкими колокольчиками раскатился по темному подъезду, и Томас понял, что его терпению приходит конец. Ну как она ухитряется с каждой секундой становиться все прекраснее? И тут прекрасная, сексапильная, но, к сожалению, до бесчувствия пьяная Хлоя, все еще посмеиваясь, опять прислонилась к Томасу.
— Ты просто великолепен, Томас.
