Линдси Келк - Я люблю Голливуд
— И вернулась домой? — Не припомню случая, чтобы в моем присутствии Дженни неловко заерзала. Это оказалось вовсе не так забавно, как можно было предположить.
— Да, я вернулась в Нью-Йорк. — Она подняла глаза, и улыбнулась мне самой широкой улыбкой: — И слава Богу, что вернулась, иначе ты бы вконец пропала.
— А она до сих пор… — не удержалась я, хотя Дженни явно хотела сменить тему. — Только бы не до сих пор! Все-таки сама понимаешь…
— Энджи, меня пугает, что даже в твоем возрасте ты не решаешься назвать некоторые вещи своими именами. Нет, она это бросила. Вскоре после моего отъезда. Нашла. себе богатенького старичка, и с тех пор наличные ей стали не особо нужны. А теперь она прекрасно зарабатывает как стилист, так что…
Дженни замолчала.
— Ты скучаешь по здешней жизни? — спросила я, хотя и не хотела этого говорить.
Это была, моя Дженни, моя нью-йоркская Дженни, а не лос-анджелесская Дафнина танцовщица по вызову.
— Многое изменилось. Это же было довольно давно. Мне уже не двадцать два, теперь все по-другому. — Дженни чуть улыбнулась. — Но снова погреться на солнышке очень приятно. Понимаешь, я не хочу повторения старого… Помнишь анекдот — кого хочу, не знаю, кого знаю, не хочу?
— Ничего, разберешься, — сказала я, наблюдая, как подруга делает вид, что ей все равно. — Раньше же всегда разбиралась.
— Да. — Дженни выставила из-под стола ногу в ярко желтой туфельке от «Миу-Миу», достойную любых синонимов слова «красота». — Я всегда умела найти решение, правда?
— Даже не верится, что у тебя была такая бурная жизнь.
Сюрпризы из Дженни сыпались, как из мешка фокусника. Я никогда в жизни не встречала подобных людей. Не важно, сколько времени мы проводили вместе и сколько болтали, она каждый день удивляла меня не тем, так этим — то пакетиком «M&M's» с арахисовым маслом, то новостью о том, что она была бурлеск-танцовщицей, а ее подруга — дорогой проституткой.
— Как же ты выдерживаешь целый день за стойкой ресепшена, не сойдя с ума?
— Не знаю. — Она вытянула, пару кудрявых прядей из своего конского хвостика и принялась внимательно их рассматривать на предмет посеченных концов. — Стараюсь отвлекаться, думаю о Джеффе, но иногда — да, бывает нелегко.
Несколько минут мы ели в молчании. Дженни сосредоточенно ковыряла свой салат, а я никак не могла избавиться от ощущения, что официант до сих пор осуждает меня за жареную картошку, столь не подходящую к крабовым котлеткам.
— Как ты намерена поступить с Джеймсом? — спросила Дженни.
— В смысле? — замялась я, не зная, что отвечать.
— Сдается мне, раз твой бойфренд все равно думает, что ты спишь с красавцем парнем, влюбленным в тебя по уши, от тебя не убудет.
— Джеймс в меня не влюблен, — решительно ответила я, пряча, однако, довольную улыбку. — Не надо делать поспешные выводы, если в паре бутиков нам бесплатно отпустили вещи. Для него это ничто, Дженни; это все равно как тебе устроить подругу в пустующем номере отеля. Это для него как чаевые.
— Ох, не отказалась бы я от таких чаевых. — Дженни снова выставила туфлю. — Но, детка, я еще вчера вечером заметила — ты ему нравишься.
— Это не так. Даже если бы нравилась, хотя ничего такого нет… — Я шарила в сумке в поисках бумажника. К черту расходы, это пойдет на рабочую кредитку… — Мне самой это неинтересно.
— Еще как интересно, если бы не твой бойфренд, — сказала Дженни, похищая кусочек, крабовой котлеты с моей тарелки.
Я тщательно обдумала свой ответ, зная, что подруга, прицепится ко всему, что я скажу.
— Возможно, мне это было бы интересно, не будь у меня бойфренда, не будь я на работе и не будь Джеймс популярным актером.
— Господи, да ты не на шутку втрескалась! — Дженни всплеснула руками. — Я знала! Я сразу вчера поняла! Энджи, тебе часто выпадает подобный шанс? Вообще кому-нибудь часто улыбается такая удача?
— Какая разница. — Я залилась краской от корней волос до пальцев ног. — Не важно, насколько он красив и сильно ли я ему нравлюсь. Я на работе. Даже если сейчас и непохоже, все равно — я на работе.
— Что-то ты забыла прибавить «и у меня есть бойфренд». — Дженни подняла бровь. — Надо же, а я думала, Алекс — самая веская причина. Интересно!
— Ничего интересного, — возразила я. — Про Алекса и без слов понятно.
— Значит, у вас все хорошо? И по поводу снимков он не возбухал?
Скрывать от Дженни не имело смысла. Скрытность больно ударит по мне же, когда мне рано или поздно понадобится помощь подруги.
— Ну, он не был в восторге, — признала я. — Но он успокоится.
— Я так и знала, — кивнула Дженни. — Он собственник.
— Нет-нет, что ты! Или да?.. А почему ты так думаешь?
— Брось, Энджи. — Вытерев руки о салфетку, Дженни заново собрала волосы в хвост. — Алекс — весь из себя, глубокий и значительный, серьезный музыкант, то есть ты не дождешься любовных песен или звонков из таксофона в три утра типа, «я просто захотел тебя увидеть» без малейшего собственнического привкуса. Не представляю, как это он успокоится, когда ты тусуешься по всему Голливуду с красивым сексуальным парнем; и за вами со жгучим интересом следит весь мир. А ты можешь?
— Я же сказала, он был недоволен, — буркнула я и подала официанту кредитку, даже не взглянув на счет. — Но он же все поймет, да?
— Это твой бойфренд, откуда мне знать, — сказала Дженни, передавая мне свой блеск для губ. Она очень тщательно относится к мелочам. — Ты сама как думаешь?
— Я думаю, что нам пора перестать говорить о парнях, а. нужно сесть в машину и поехать купаться. — Я приняла у официанта мою карту и чек. — А если здесь есть СПА; закажем: массаж. У тебя все-таки отпуск, а у меня свободное время до завтра, до одиннадцати утра.
— Хорошо сказано, Энджи! — Дженни встала и начала собирать наши пакеты. — Мне всегда нравился твой образ мыслей.
Глава восьмая
Ровно до той минуты, когда на следующее утро лимузин Джеймса остановился у «Голливуда» в четыре минуты двенадцатого, я ждала звонка от Блейка, с тем что они не приедут и что интервью отменяется. Но они приехали, а я их уже ждала — в огромных темных очках Дженни, со старбаксовским кофе в руке и красивой, но уже немного потрепанной сумкой от Марка Джейкобса на плече. Глубоко издохнув, я успокоилась насчет интервью, открыла дверцу и сразу поняла, что если вчера я назвала Алекса недовольным, а Мэри рассерженной, то для Блейка понадобятся более сильные эпитеты.
— Вот почему эти сраные интервью «один день из жизни» никогда не получаются, — бушевал он, сверля меня глазами, когда лимузин отъехал от отеля. — Вы будете молчать как рыба, пока мы не приедем в гостиницу. Надо было сразу договориться о часовой встрече с журналистом и секьюрити, и этого никогда бы не случилось.
