Ева Модиньяни - Наследница бриллиантов
— Где ты пропадал, Командир? — всхлипывая, спросила она. — Не мог прийти хоть на минуту раньше?
Потом она повернулась к закрытой двери в примерочную, за которой, боясь выдать свое присутствие, притаились служащие, и крикнула с нескрываемым раздражением:
— Вы долго там собираетесь стоять? Я вам за работу плачу, так что приступайте к своим обязанностям!
Дженнаро Сориано, он же юридический владелец салона и муж Лидии Мантовани, подняв с пола жену, стал искать ее очки. Обнаружив их в другом конце мастерской, он вытер их белоснежным носовым платком и подал Лидии.
— Все-таки интересно, где ты был? — срывая досаду на муже, накинулась на него синьора Мантовани.
— Я же тебе говорил, дорогая, у меня было свидание с нужным человеком.
— С каким это нужным человеком? Я искала тебя везде, ты как сквозь землю провалился. Если я застукаю тебя когда-нибудь с этой потаскушкой, пеняй на себя! Гнешь тут целыми днями спину, а он в постели время проводит.
Дженнаро Сориано был неаполитанцем. Он любил рассказывать, как во время войны командовал штурмовым батальоном на русском фронте, с тех пор за ним и осталось это прозвище — Командир. На самом деле Сориано ухитрился вообще избежать военной службы и всю войну просидел в Милане. Не то что батальоном, ему и самим собой не позволяли командовать: жена крутила им, как хотела, заставляя, помимо чисто административных обязанностей, выполнять при ней роль мажордома, шофера, личного секретаря. Относясь безо всякого интереса к своим делам, он все свободное время проводил с женщинами — их он по-настоящему любил. Лидия Мантовани знала о его романах и, будучи женщиной практичной, сквозь пальцы смотрела на его увлечения: в конце концов административные обязанности он исполнял исправно. Пожалуй, даже слишком, поскольку после покупки шубы или украшения очередной своей любовнице ухитрялся свести баланс так, что отчетность у него всегда была в ажуре. Жена, когда уличала его в финансовых махинациях, приходила в ярость: женщин ее муженек пусть имеет сколько угодно, но содержать его любовниц она не намерена. Пусть скажет спасибо, что она прощает ему связи с манекенщицами, которые тоже недешево обходятся, но постоянная содержанка — это уж слишком!
Между тем синьора Бамбина, обмахиваясь от жары носовым платком, ехала в машине домой и с удовлетворением вспоминала сцену в ателье. Она была уверена, что полностью овладела ситуацией и может не опасаться этой размалеванной дуры, такой же противной, как и ее жемчужное ожерелье. Единственное, что немного омрачало ее радость, это тупая боль в животе, видимо, на нервной почве.
Сразу после обеда на дверях остерии появилась табличка, на которой было написано: «Закрыто», — супруги Бренна готовились к вечернему приему. На задний двор под навес был выставлен огромный стол, из комода извлечена скатерть голландского полотна с ручной вышивкой, перемыт фарфоровый сервиз на тридцать шесть персон, протерты бокалы (настоящий баккара!), начищены серебряные приборы и подсвечники, составлено меню. Синьора Бамбина решила, что еда должна быть простая и сытная: ветчина с инжиром и дыней, салат из зеленого цикория с сырыми грибами и тертым пармезаном, ростбиф с лимонным соком, а на третье — мачедония из свежих фруктов и клубничное мороженое.
Торжественный ужин был задуман для того, чтобы Соня и Альдо, которым в недалеком будущем предстояло стать невестой и женихом, могли получше познакомиться друг с другом. То, что сама Соня не знала о цели предстоящего приема, не имело для синьоры Бамбины ровно никакого значения.
Повод для приема у супругов Бренна был, вернее, их было даже два. Первый — Сонин аттестат зрелости. Закончив Школу урсулинок, их дочь могла теперь стать учительницей начальной школы. Второй повод — открытие в городе супермаркета. Конечно, он был не таким огромным, как магазины в Милане, но в нем продавалось все — от еды до моющих средств, и жителям он сразу же пришелся по душе. Магазин назывался «БреПормаркет» — по первым слогам фамилий двух его владельцев — Антонио Бренна и Массимо Порта, и размещался на первом этаже отремонтированного старого дома. Результат превзошел даже самые смелые ожидания — оказалось, что более выгодного вложения капитала и придумать было нельзя. Супруги Бренна, предпочитавшие всю жизнь копить, а не вкладывать деньги, решились на это рискованное, с их точки зрения, предприятие исключительно ради брака Сони с Альдо: новый супермаркет должен был продемонстрировать всей округе материальную состоятельность будущих супругов. Наследники своих состоятельных родителей, они как нельзя лучше подходили друг к другу. Наступит день, мечтала синьора Бамбина, и Соня поймет, что быть самой богатой, а значит, и самой уважаемой в их городке — совсем неплохо.
Соня, которая недавно отлично сдала все экзамены, оставалась в неведении относительно родительских планов, строя на будущее свои собственные.
Высшие баллы по всем предметам оставили ее равнодушной, Вирджиния же никак не могла налюбоваться аттестатом своей подруги.
— Что будем делать дальше? — спросила Вирджиния.
— Ты станешь учительницей, — уверенно ответила Соня, — а я — манекенщицей у Лидии Мантовани, причем самой лучшей.
— Тебе такая работа кажется интересной?
— Она не вызывает у меня отвращения, тем более что я верю: эта дорога приведет меня когда-нибудь к Джулио де Бросу.
Вся в мечтах о своем кумире, самом красивом, элегантном и обаятельном, она приехала домой и застала мать за сервировкой парадного стола.
— Откуда все это великолепие? — искренне удивилась она. — Я никогда не видела этого серебра, фарфора и хрусталя.
— Все это наше, — с гордостью ответила дочери синьора Бамбина.
— Значит, мы богатые? — Соня была потрясена.
— Ты только сейчас об этом догадалась?
— А как я могла раньше об этом догадаться, если мы живем как нищие? Я ючусь среди кулей и бутылок, у меня даже нет своей комнаты, одно пальто ношу не помню уже сколько лет, мы никуда никогда не ездили, даже машину не могли себе позволить — и вдруг все это. Ты же всегда говорила, что у нас нет денег.
— Денег у нас и правда почти нет, все вложено и, надо сказать, удачно. — Синьора Бамбина попыталась горделиво улыбнуться, но улыбка получилась страдальческой — боль в животе уже несколько дней не давала ей покоя.
— Скупы богачи, — бросила Соня, все еще не осознавая до конца того, что открыла ей мать.
— Все это станет твоим, — торжественно заявила синьора Бамбина. — Когда ты выйдешь замуж, мы дадим тебе отличное приданое, так что положение первой дамы у нас в городке тебе обеспечено.
