Бертрис Смолл - Опасные наслаждения
— А в гостинице «Ист-Харбор» — лучше. Ну же, Энни, соглашайтесь! Я не обедал вне «Спа» с тех пор, как попал сюда. Не хочу есть в одиночестве.
— Ну… попросите одного из парней, которые в эту неделю не работают, — предложила Энни.
— Предпочитаю сидеть за столом напротив привлекательной и сексуальной женщины, — отрезал Девин. — Что плохого в том, что коллеги проведут вечер за ужином и приятной беседой?
Энни молчала. Дурно уже то, что она мечтает о сексе с ним и это ей нравится. Воображение слишком разгулялось! Иллюзия… если не считать того, что она слишком часто поглядывает на его ширинку. И все же, если по-прежнему отнекиваться, он задастся вопросом, почему она так отчужденно держится. А ведь он ей нравится. Ее фантазия не имела ничего общего с реальным Девином, а ведь это реальный Девин захотел с ней поужинать. И это обстоятельство ей льстило. Тридцатиоднолетний красавец хочет поужинать с ней. Сорокадвухлетней матерью пятерых детей. Ничего не скажешь, очень приятно!
— Энни?!
Она с трудом отрешилась от своих мыслей.
— Пока Уиллс еще болен — ни за что. Не раньше следующей недели. Вечер среды.
— Заметано! — воскликнул он, и при виде его довольного лица Энни невольно улыбнулась и покачала головой.
— Можно подумать, вам назначила свидание сама Мисс Вселенная! — поддела она. — За работу, малыш! Хотите встретиться со мной в «Лейси натингс», чтобы выбрать пеньюары? Высказать свое мужское мнение?
— Конечно! — обрадовался Девин. Она прибыла в адвокатскую контору ровно в два. Ее провели в кабинет Рика Джонсона.
— Составили контракт? Я подпишу. Мисс Бакли, управляющая «Спа», одобрила.
— Нора — поразительная женщина, — заметил Рик, выкладывая на стол три копии одностраничного контракта. — Всего четыре года назад она была обычной домохозяйкой, а сейчас работает на большую корпорацию. И вы теперь ее коллега. Вам нравится?
— Очень! Они так внимательны к служащим! Уиллс заболел, и мне прислали няню. Прелестную чопорную британскую няню, которая ухаживает за ним, пока я на работе. И мне ни о чем не приходится волноваться! Подумать только, на каких порядочных людей я работаю! И это только моя первая неделя. Она подписала все три копии.
— Ну вот, все готово.
Рик протянул ей один листок:
— Отдайте этот мисс Бакли. Похоже, Энни, вы в шоколаде. Я очень рад. Знаю, после гибели Ната вам нелегко приходилось. С детьми все в порядке?
Энни кивнула.
— Натаниел учится в Принстоне. Эми пока еще не слишком невыносима. Близняшки еще не подали петицию в школьную администрацию, требуя защитить очередной вид животных. А Уиллс, надеюсь, скоро выздоровеет. Можно сказать, что моя жизнь вступила в белую полосу.
Она попрощалась с адвокатом и поспешила через дорогу, в «Лейси натингс». Девин уже был там и занимался тем, что пытался обаять Нину, помощницу Эшли.
— Все готово, — сообщила Энни. — Можно выбирать!
— Эшли подумала, что вам захочется посмотреть вещички на витринах и в кладовой. Она извиняется зато, что не смогла прийти. Неважно себя чувствует.
— Снова ждет ребенка? — догадалась Энни.
— Похоже, что так. Она мне ничего не сказала, но редко заболевает, за исключением тех случаев, когда забеременеет.
— Мне нравится это, — решил Девин, показывая на фиолетовое тедди с кружевными вставками, то самое, в котором Энни предстала перед ним вчерашней ночью. — Просто класс! Особенно кружево, такое мягкое, что не будет царапать соски.
Энн вспыхнула от смущения.
— Вам действительно нравится? Не считаете его чересчур вызывающим?
— Наоборот, чертовски сексуальным.
— Уж это точно, — улыбнулась Нина.
Весь последующий час они выбирали тедди и пеньюары. Энни решила не брать бикини и бюстгальтеры, поскольку выбор их был ограничен до двенадцати наименований. Она хотела продавать вещи, которые женщина выберет, чтобы увезти домой и надеть для мужа или любовника… а может, просто для собственного удовольствия. После официального открытия магазина недели потекли незаметно. Как-то Энни предложила гостьям однодневную поездку на местный праздник урожая. Пятнадцать женщин, согласившихся поехать, были переполнены впечатлениями и, вернувшись, потребовали устроить еще несколько подобных экскурсий. Но прежде чем Нора успела ответить, заговорила Энни:
— Иногда мы устраиваем такие поездки, но ведь вы приехали в «Спа», чтобы понежиться и расслабиться.
— Зато там было весело! — запротестовала одна богатая матрона, но, немного подумав, согласилась: — Впрочем, вы правы: нельзя надолго отвлекаться от наших процедур.
— Хорошая работа, — пробормотала Нора.
— Если туземцы снова станут скучать, можно задействовать Историческое общество, — ухмыльнулась Энни. — Я бы не предложила ничего в таком роде, но именно эта группа женщин не находила себе места, а это не слишком хорошо для нашей репутации. Иногда не повредит их отвлечь. Пикник с кострами на пляже летом, особенно в августе, со свежей кукурузой и томатами. Или христославы на Рождество. Им не обязательно петь гимны. Просто праздничные песни. Богу известно, таких у нас полно.
— Какая ты проницательная! Заметила, что они умирают от скуки, и в два счета придумала, как ее облегчить. Обязательно сообщу мистеру Николасу о твоей изобретательности! Не будешь же ты вечно управлять магазином!
— Но мне здесь нравится! — возразила Энни. — Знаешь, что нам пришлось повторно заказывать мыло и лосьоны, вместе с мочалками и щетками из натуральной щетины? Я уже продала половину вещей от «Лейси натингс».
— Мистер Николас будет очень тобой доволен, — заверила Нора.
Так и вышло. Глава корпорации прибыл с ежемесячным визитом и пригласил Энни в свой личный кабинет. Комната была небольшой, но очень уютной, со стенами, отделанными панелями темного дерева. Окно-фонарь с темно-алыми шторами выходило в сад. В камине ярко горел огонь. Рядом с окном находился письменный стол красного дерева. Перед камином стояли прелестный викторианский диванчик и два дубовых кресла. На столике поблескивал старинный поднос.
— Входите и садитесь рядом со мной, Энни, — поманил ее мистер Николас. — Кофе?
На подносе стояли кофейник, сливочник, сахарница и тарелка с маленькими пирожными.
— Да, спасибо, — кивнула Энни, отмечая, что у него очень ухоженные руки, с идеальным маникюром и покрытыми бесцветным лаком ногтями. Он налил ей кофе, оставив достаточно места для сливок, протянул красивую керамическую чашку и улыбнулся:
— Пирожное, дорогая? Боюсь, я неисправимый сладкоежка!
— Я тоже, — призналась Энни, взяв пирожное с тарелки.
