Джессика Соренсен - Спасение Келли и Кайдена (ЛП)
Мы с Люком бредем по тротуару под солнцем. Когда покупали себе одежду в местном магазинчике, я, в конечном итоге, выбрал кое-что для Келли. Не знаю, когда – если вообще – вручу это ей, но вещица была просто идеальна, чтобы ее не приобрести. Может, когда-нибудь, я надеюсь.
Так как Келли с Сетом до сих пор не вернулись, мы решили отправиться на пляж. Люк продолжает засматриваться на каждую проходящую мимо девушку. Он ведет себя странно, даже для себя. Но с ним всегда так, когда что-то плохое случается дома.
– Ты в порядке? – спрашиваю у него, пока мы переходим улицу на перекрестке.
Люк смотрит на меня, сдвинув брови.
– Да. С чего мне быть не в порядке?
Когда доходим до другой стороны улицы, он спрашивает:
– Ты сам как?
– Нормально, – лгу я, уворачиваясь от женщины, которая проталкивается через толпу, громко говоря по телефону. Люк и ее провожает взглядом, обернувшись, до тех пор, пока она не сворачивает за угол. – Просто немного устал. – Глупейшее оправдание, когда-либо мной придуманное, но Люк не допытывается.
Оставшийся промежуток пути проходим молча и останавливаемся в конце тротуара. По близости нет машин, но мы оба просто стоим, глядя на сушу, переходящую в океан. Волны довольно слабые, солнечные блики отражаются от поверхности воды, ослепляя.
Прикрыв глаза рукой, я начинаю переходить через дорогу. На пляже не слишком людно, только мне не хочется быть даже среди небольшого количества отдыхающих, собравшихся у кромки океана. Я просто не хочу находиться среди людей сейчас. Хочу забиться в какой-нибудь темный угол, потому что мне кажется, будто все вокруг знают, что творится у меня в душе, благодаря повязкам и браслетам на моих запястьях. Такое ощущение, словно всё, что я тщательно старался спрятать внутри, вышло наружу. Люк знает. Полуодетые люди на пляже знают. Келли знает.
– Как тут народ развлекается? – спрашивает Люк, пока мы бредем туда, где пенистые волны сталкиваются с береговой линией, стирая следы, оставленные на мокром песке.
Пожимаю плечом, убирая ладонь от глаз.
– Понятия не имею. Твой же отец тут живет.
Он сжимает челюсти.
– Да, но это не значит, что я знаю что-либо об этом месте… или о нем.
– Откуда у тебя вообще ключ от дома?
– У меня нет ключа.
Я вопросительно смотрю на Люка.
– У тебя нет ключа?
– Нет, – спокойно отвечает он.
Великолепно. Именно то, что мне нужно. Мне и так грозит обвинение, если Калеб не примет отцовскую взятку. А после вчерашнего, я думаю, не решит ли он отказаться. Сегодня утром пришло сообщение от мамы – он послал ее по телефону, когда она позвонила, проверяя, в силе ли их договоренность или нет. Часть меня хочет, чтобы он отказался. Часть меня хочет разорвать любые связи с отцом. От данных размышлений во мне начинают зарождаться ярость и агония, только я мгновенно их подавляю, так как не могу справиться с этим без острого предмета, чтобы перенести внутренние раны на поверхность.
– Нам грозят неприятности? – спрашиваю, теребя повязку, отклеивая лейкопластырь и приклеивая обратно.
– Нет, – отвечает Люк, приближаясь к воде. – Он редко сюда приезжает. А если приедет, то вряд ли разозлится. Скорее, обрадуется.
Я заканчиваю разговор, потому что знаю – его это беспокоит. Поставив пакеты с одеждой рядом, сажусь на песок, подгибаю колени, облокачиваясь на них. Люк приземляется сбоку от меня, и мы просто сидим, позволяя тишине смыть боль, как волны омывают берег.
Вероятно, я так бы и сидел дальше, если бы не сработал мой мобильный. Сняв руку с колен, достаю телефон из кармана.
Келли:Вы где?
Я:Мы на пляже. А вы где, ребята?
Келли:В торговом центре, ищем вас.
Я:Идите до конца улицы, в сторону пляжа. Мы тут, в конце первого прохода.
Келли:Хорошо.
Убрав телефон, снова облокачиваюсь на колени.
– Они идут сюда.
Люк кивает головой, затем смотрит в сторону горизонта.
– Чем займемся вечером? Не хочу просто рассиживать без дела. Я приехал сюда, чтобы сделать… что-нибудь.
– Думаю, я останусь дома. – Я вытягиваю ноги перед собой. – Настроения нет гулять.
Он обдумывает мои слова, сощурив свои карие глаза из-за яркого света.
– Слушай, я знаю, ты через многое прошел, но… но мне кажется, тебе меньше всего надо сидеть и думать об этом.
– Нам не обязательно куда-то ходить. – Голос Келли раздается сзади, и мое тело мгновенно напрягается, когда меня заполняют эмоции.
Я оборачиваюсь и смотрю на нее. Солнце светит в ее огромные голубые глаза, обрамленные длинными ресницами. Волосы собраны вверх, кожа поблескивает из-за жары. У нее в руках большой пакет, а на лице скептическое выражение. Сет стоит неподалеку от Келли, держа целую кучу коричневых бумажных пакетов с логотипом в виде фиолетового цветка. Он озадаченно смотрит на океан.
Поднимаюсь на ноги, спрашивая:
– Что купила? – Киваю в сторону ее пакета и через силу улыбаюсь. – Что-нибудь хорошее?
Келли нахмуривает брови, бросает взгляд на свою покупку, потом снова на меня.
– Не знаю.
То, как она это произносит – так смущенно – заставляет меня задуматься, что же там лежит. Я тянусь за пакетом, чтобы ее подразнить.
– Можно мне посмотреть?
Келли отрицательно качает головой, убирая руку за спину, ее щеки слегка розовеют.
– Ни за что.
Ладно, теперь я еще больше заинтригован. В поисках объяснений гляжу на Сета, но тот лишь небрежно пожимает плечами.
– Келли ведет себя как Келли.
Не уверен, что это значит, ведь обычно Келли милая и очаровательная, но сейчас она замкнутая и нервная.
– Хорошо… Хотите перекусить?
Келли кивает, а я невольно думаю о том, что она мне рассказала – как вызывает у себя рвоту. Не знаю, что с этим делать, и могу ли вообще что-либо сделать. Я понимаю плохие привычки, как они тобой овладевают.
Люк ворчит, поднимаясь и отряхивая с джинсов песок.
– Никаких суши, или крабов, или чего-нибудь относящегося к морепродуктам.
У меня на губах появляется улыбка.
– Кажется, мы после первого совместного похода в ресторан уяснили, что никто из нас четверых не любит морепродукты.
Сет поднимает руку над головой, указывая пальцем на себя.
– Эм, привет. Уверен, я сказал, что люблю суши.
– Ты сказал, – говорит ему Келли, после чего бросает на меня взгляд из-под ресниц. – Это нам с Кайденом не понравилось.
– Похоже, с тех пор прошла целая вечность, – бормочу я, пока моя память возвращается назад, в то время, когда впервые с ней встретился, когда все было иначе. Боже, она невероятно прекрасна, гораздо в больших смыслах, чем окружающие когда-либо поймут. Как бы глупо и банально ни звучало, но Келли вечно будет обладать моей чертовой душой… или, точнее, фрагментами, которые от моей души остались.
