(Не) верю. В любовь (СИ) - Котлярова Екатерина

Я подхватываю ничего не понимающую малышку на руки и несу на второй этаж. Заношу в ванную комнату, быстро стягиваю свитер и джинсы, стараясь не смотреть на соблазнительное тонкое тело, изгибающееся передо мной в самых провокационных позах.

Включаю холодную воду, оборачиваю гипс плёнкой, которая стоит на стиральной машинке. Сам сбрасываю с себя одежду, остаюсь в одних трусах. Подхожу к Алисе, восхищённый взгляд которой скользит по моему телу. Довольная улыбка трогает мои губы. Мне нравится видеть восхищение в её глазах. Так нравится знать, что не даром я трачу каждый день по часу.

— Адам мой, — шепчет с улыбкой, тянет ко мне руку и начинает обводить пальчиками каждый кубик пресса. — Такой красивый. Божечки.

Сама шагает ко мне, пухлыми влажными губками начинает скользить по коже, заставляя меня вздрагивать от нетерпения и желания. Я сжимаю и разжимаю кулаки, напоминаю себе о том, что девчонка не соображает, что творит. Завтра она будет стыдиться. Завтра она будет прятать взгляд и, возможно, начнёт меня избегать. Нет. Я этого не допущу.

Я прижимаю Алису к себе, шагаю с ней под ледяные струи. Матерюсь про себя, сжимаю зубы. Хочется скорее выйти, но нужно, чтобы алиса хоть немного пришла в себя.

— Ай-ай-ай! Пусти! Пусти меня. Ты с ума сошёл? Холодно! Пусти!

Вырывается, пятки скользят по полу, она начинает падать, но мои руки, обвивающие стройный стан не позволяют ей этого сделать. Две недели была схожая ситуация. Только тогда чувства были иными. Тогда я злился на неё за то, что меня к ней так сильно влечёт, а сейчас… Сейчас я притягиваю её хрупкое тело ближе, губами скольжу по лицу, собираю капли воды.

— Потерпи, малыш. Потерпи. Ещё полминуты, потом выйдем.

— Адам, — выдыхает сладко, подставляя лицо для моих жадных поцелуев. — Мой любимый Адам.

Блин. Я забываю обо всём на свете. Я замираю столбом, не веря тому, что услышал. Если бы сейчас началось землетрясение, я бы даже не заметил. Потому что я пытаюсь осознать смысл тех слов, что сказала мне моя девочка. Может, у меня слуховые галлюцинации? Или ледяная вода выморозила все мозги?

— Поцелуй меня, Адам, — запрокидывает голову и вытягивает губы трубочкой. — Я так об этом мечтаю. Так давно. С того момента, как увидела тебя. Влюбилась в тебя сразу. А ты… — всхлипывает. — Говоришь, что я не в твоём вкусе. А ведь я никогда-никогда не влюблялась. И не целовалась никогда. Всё мечтала и молилась Матроне, чтобы любимого человека послала. А я ведь целовала тебя, — жмурит глаза и улыбается. Выглядит смешно и до одури мило. — Ты спал, а я не могла не прикасаться. Ты такой красивый был, милый, не грубил. И такой вку-у-усный.

Я слушаю её, затаив дыхание.

— Милый, всё хорошо? — в дверь стучит мама.

— Да, мам. Ты можешь зайти.

Женщина открывает дверь, заглядывает внутрь.

— Приходит в себя?

— Мне кажется, что ещё нет, — я качаю головой, наблюдая за тем, как Алиса снова вытягивает губы трубочкой.

— Меняй напор на тёплый. Мишу вырвало, это хорошо. Алисе нужно много пить.

Я медленно меняю температуру воды, вожу руками по спине и рукам девушки, чтобы согреть её.

— А ещё я так тебя ревную, — продолжает бормотать Алиса.

— Я пойду, сынок, — мама улыбается и тихо покидает ванную комнату.

Но я не замечаю этого. Я жадно вслушиваюсь в слова моей девочки.

— Они все так на тебя смотрят. И та девушка, которую ты привёз. Я гадала, что ты с ней делал…

— Ничего не делал, малышка. О тебе только думал, — скольжу губами по её щёчке. — С первого дня, как увидел тебя, ни о ком больше думать не могу. Никого не вижу.

Алиса вдруг заливисто и тихо смеётся.

— А ты ведь мне это уже говорил! — вскидывает указательный пальчик вверх и кивает головой. — В том моём сне.

— И часто я тебе снился? — на нас льётся тёплая вода, а мне кажется, что она ещё и душу мою омывает.

— Каждую ночь, — девушка целует моё плечо и трётся щекой. — Только там ты меня любишь и не отталкиваешь. И целуешь. Так много целуешь.

— Я поцелую, — шепчу ей на ушко, — но когда ты будешь понимать и осознавать всё.

— А если ты снова соврёшь? — снова дует губы, умиляя меня до невозможности. Никогда раньше не замечал за ней такой привычки.

А я следил ведь за ней каждое мгновение, каждую секунду, когда она меня не видела. Мой взгляд так и лип к нежному личику и хрупкой фигурке. Она миниатюрная. Такая хрупкая, чтобы дыхание спирает.

— Не совру, — я целую Алису в уголок губ. — Клянусь тебе.

— Ладно, — вздыхает и устраивает голову на моей груди.

И просто засыпает. Отключается всего за несколько секунд. Я слишком крепко её держу в своих руках, поэтому у меня выходит удержать обмякшее тело. Я выключаю воду, выношу Алису из душевой. Сцепив зубы и стараясь не смотреть на девушку, снимаю с неё нижнее бельё и закутываю в банное полотенце. Отношу её в комнату, одеваю девушку в рубашку, которую нахожу в шкафу, закутываю в одеяло.

Покидаю комнату, чтобы переодеться.

— Адам, ну что? Как Алиса? — мама в волнении прижимает руки к груди.

— Заснула. Я уложил её в кровать.

— Нужно было, чтобы она попила. Ну ладно. Пусть спит. Значит, организм борется с гадостью. Ты как? — смотрит серьёзно.

— Я, мамуля, прислушался к твоему совету, — я подхожу к женщине и обнимаю её, прижимаюсь лбом к плечу.

— Я рада, — мама ерошит мои волосы. — За вас обоих. А этот парень, Миша, и есть тот молодой человек, который вчера подарил ей цветы?

— Да, — на удивление спокойно отвечаю я.

Я больше не чувствую ревности. После всех тех слов, что малышка сказала мне в ванной, я чувствую себя преисполненным счастьем.

— Ты весь светишься от счастья, — мама прикасается пальцами к моей щеке. — Как же я рада за тебя.

— Спасибо, мам. Я пойду? За Алисой нужно приглядывать.

— Беги, мой хороший. Если она проснётся, обязательно напои её водой.

— Хорошо.

Я возвращаюсь в комнату Алисы, ложусь рядом с ней на кровать, обнимаю крепко, зарываюсь носом во влажные волосы, вдыхаю запах девчонки и проваливаюсь в сон.

Алиса

Сейчас

Моё лицо пылает от смущения. Я вспоминаю практически всё, что было вчера. До мелочей. Как тянулась к Адаму за поцелуями, как молила о них.

— Ну-ну, — парень проводит шершавой подушечкой пальца по моей щеке. — Не нужно смущаться. Лучше я ещё разок выполню своё обещание, — Адам снова проводит кончиком языка по моим губам, раскрывает для поцелуя.

Я тянусь к нему всем телом. Обнимаю руками за шею, прижимаюсь так тесно, что даже лист бумаги между нами невозможно просунуть.

— Будешь моей? — вдруг задаёт вопрос, от которого у меня по всему телу рассыпаются мурашки.

— В каком смысле? — я хлопаю глазами, прикусываю нижнюю губу.

— Моей девушкой, — Адам как заворожённый смотрит на мои губы. — Моей любимой девушкой.

Я всхлипываю, подаюсь вперёд и утыкаюсь лбом в его плечо. Это столь неожиданно, что мне кажется, что сердце разорвётся на части от восторга и любви.

— Так что ты скажешь, моя маленькая любимая Холера?

— Да. Да! — выкрикиваю счастливо и смеюсь, не веря собственному счастью.

Адам снова долго и сладко целует меня.

— Почему холера, Адам? — озвучиваю вопрос, который так долго не даёт мне покоя.

— Потому что ты заняла каждую мою мысль. Быстро и беспощадно.

— Но от меня вакцины нет, — говорю шутливо.

— Она мне и не нужна, — парень опрокидывает меня на спину и поцелуями скользит по лицу.

Я смеюсь счастливо, сама целую Адама в изогнутые в улыбке губы.

— Ты такой красивый! Особенно, когда улыбаешься, — шепчу, пальцами прикасаясь к его рту.

Мы долго целуемся, наслаждаемся моментом, когда можем побыть наедине. Открытыми друг для друга.

— А как там Миша? — я пальцами вывожу узоры на футболке Адама.

— Не знаю. Не спрашивал. Я не выходил ещё из комнаты.

— Я схожу к нему, — я поднимаюсь с кровати.

— Что-то мне это напоминает, — Адам морщит нос. — Прошлый разговор ничем хорошим не закончился.