Монгол. Черный снег (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena"

— Ты пытался уничтожить его, но он всё ещё здесь. А ты... — я сделала паузу, наслаждаясь каждым словом, — ты всё ещё боишься его.

Его ухмылка слегка дрогнула. На мгновение в его глазах мелькнуло что-то, похожее на раздражение.

Он рассмеялся, грубо, резко, но в этом смехе была трещина.

— Боюсь? — переспросил он, наклоняясь вперёд. Его лицо снова стало холодным, но теперь в глазах блеснуло что-то острое, как нож. — Девочка, ты не знаешь, что такое страх.

Я не отводила глаз.

— Нет, это ты не знаешь, что такое сила, — сказала я, и мой голос перестал дрожать. — Потому что, несмотря на всё, через что ты его провёл, он выжил.

Он замер.

— Он продолжал жить, несмотря на тебя. Несмотря на неё.

Я чувствовала, как ярость наполняет каждое моё слово.

— И знаешь что? — я прищурилась, мой взгляд прожигал его насквозь. — Он никогда не был сломленным. Потому что он смог любить. Он смог защитить меня.

Его глаза сузились, но я не остановилась.

— А ты... — моё лицо скривилось в презрении, — ты просто трус. Ты прячешься за чужими страхами. Ты паразит. Извращенец, грязный психопат педофил. И ничто больше.

Он резко встал. Его лицо стало жёстким, словно маска. Улыбка исчезла. Он сделал шаг ко мне, его тень накрыла меня. Я почувствовала, как холод прошёл по коже. Он наклонился ближе, его глаза встретились с моими. Он ударил меня по щеке со всей дури, так что рот наполнился кровью.

— Посмотрим, останешься ли ты такой храброй, когда я закончу с тобой, — прошептал он, и его голос был как яд, холодный и смертельный.

Я не отвела взгляд.

Он выпрямился, развернулся и пошёл к двери. Его шаги были быстрыми, но тяжёлыми, словно в нём закипало что-то, что он не мог выплеснуть. Дверь захлопнулась, оставив меня в темноте. Я осталась одна. Моё дыхание всё ещё было тяжёлым, но я чувствовала, как злость медленно угасает, оставляя за собой что-то другое. Мои руки, связанные за спиной, дрожали, но это была не слабость. Это был остаток того огня, что я выплеснула на него.

Я закрыла глаза.

Тамир.

Я думала о нём. О том, через что он прошёл. О том, как он выжил.

Он смог это выдержать. Эта мысль словно вонзилась в меня. Она разрывала меня изнутри, но одновременно становилась опорой, которой я цеплялась. Мой Тамир…вот почему ты кричишь по ночам, вот почему не даешь прикоснуться к себе, вот почему люди все так далеки от тебя. Ты боишься боли. Боишься, что тебя предадут те, кого ты любишь.

Если он выдержал это. Если он выжил через всё это дерьмо...

Я тоже выдержу. Моя грудь поднялась на очередном вдохе, и теперь этот вдох был полон решимости.Я открою ему дверь в ад, но не позволю сломать меня. Я смотрела в темноту, и мои глаза горели. Тамир учил меня выживать… а еще он учил меня постоять за себя.

Глава 32

Скрип двери, как гвоздь по стеклу, заставил меня вздрогнуть. Я ненавидела этот звук. Каждый раз он означал, что он идёт.

И он пришёл. Его шаги были спокойными, уверенными. Он вошёл в подвал так, словно это было его священное место, словно он был королём, а я — ничтожным пленником, грязью у его ног. Батор остановился передо мной. Его тёмные глаза скользнули по моему лицу, и я почувствовала, как холод пробежал по спине.

— Как дела, девочка? — произнёс он, его голос был мягким, почти дружелюбным, но каждая нота в нём была пропитана ядом.

Я молчала. Сжала губы, чтобы ни один звук не сорвался с них. Он усмехнулся, будто моё молчание было для него развлечением.

— Ты всё ещё думаешь, что он придёт за тобой, да? — его слова пронзили меня, как ледяные иглы. — Твой герой.

Моё сердце сжалось, но я заставила себя не показывать это.

— Забудь. Он давно бросил тебя.

Я подняла глаза и встретила его взгляд. Этот мерзкий, уверенный, холодный взгляд. Я хотела кричать, хотела сказать ему, что он ошибается, но мои слова застряли где-то глубоко внутри.

И тогда он достал планшет.

— Думаешь, я шучу? — его улыбка была тонкой, почти насмешливой. — Хочешь доказательств?

Он включил видео.

Экран засветился, и я увидела Тамира. Моё сердце буквально остановилось.

На видео он сидел за столом, его лицо было хмурым, холодным.

— Она мешает мне, — произнёс он. Его голос был глухим, усталым. — Я не могу спасти её.

Эти слова ударили меня, как молния.

— Она не понимает, как усложняет всё. Я… Я не могу больше.

Видео оборвалось. Я смотрела на экран, и слёзы наполнили мои глаза. Грудь стянуло так сильно, что я не могла дышать.

Это не он. Говорит не он…Он не мог этого сказать…не мог…

Эта мысль была единственным, за что я держалась.

Я сжала зубы, чтобы не разрыдаться. Я знала, чего он добивается. Я знала, что это ложь. Я подняла голову, мои глаза встретились с его.

— Ты думаешь, я поверю твоим дешёвым трюкам? — мой голос дрожал, но я вложила в него всю твёрдость, которую могла собрать.

Его лицо чуть напряглось, но он быстро вернул себе свою мерзкую улыбку. Он убрал планшет и наклонился ближе. Его лицо оказалось на расстоянии нескольких сантиметров от моего.

— Ты храбрая, девочка, — прошептал он. — Но храбрость — это такая хрупкая вещь.

Его голос стал ниже, зловещим, как шёпот самой смерти.

— Я могу заставить тебя поверить во что угодно. Могу заставить тебя думать, что он мёртв.

Моё дыхание сбилось.

— Или что он тебя никогда не любил, — продолжил он, его глаза буквально прожигали меня. — Но ты знаешь, что самое страшное?

Я сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

— Ты для него ничего не значишь.

— Заткнись, — выдохнула я, но мой голос был слишком слабым.

Он усмехнулся.

— Знаешь, что делает его слабым? — спросил он, словно не услышал меня. — Его прошлое.

Он достал ещё одно видео. На экране появился Тамир. Мальчик. Подросток. Его лицо было измождённым, глаза пустыми, плечи опущены.

— Каждый раз, когда он пытался сопротивляться, — продолжил Батор, — он возвращался ко мне. С пустыми глазами, как марионетка.

Батор выключил видео и убрал планшет.

— Это твой герой, девочка. Сломанный. Жалкий.

Моя грудь вздымалась от ярости, но я заставила себя молчать.

— Ты смелая, девочка, — сказал он, вставая со стула. Его глаза блеснули, и я почувствовала, как воздух в комнате стал ещё тяжелее.

Он подошёл ближе, его тень упала на меня.

— Но знаешь что? Смелость — это такая же иллюзия, как и надежда. Я могу разрушить её за секунды.

Его лицо было так близко, что я чувствовала его дыхание.

— Ты думаешь, я тебя боюсь? — вдруг выпалила я, мои слова прозвучали громче, чем я ожидала. — Думаешь, ты сломаешь меня так, как сломал его?!

Моё тело двигалось быстрее, чем я успела понять. Я резко вскочила и бросилась на него. Мои руки были связаны, но я ударила его головой в лицо. Его нос хрустнул, и я услышала, как он выругался.

— СУКА! — крикнул он, отступая на шаг.

Я бросилась на него снова, но в этот момент охранники вломились в комнату. Один из них схватил меня за плечи и с силой швырнул обратно на стул. Батор вытер кровь с лица и посмотрел на свою руку.

— Ты ещё пожалеешь об этом, девочка, — сказал он сквозь стиснутые зубы. – Покажите ей ее место. Ремнем исполосуйте и не кормить три дня!

Меня избили, до мяса. Вся спина кровавое месиво. Ничего…что моя боль в сравнении с тем, что пережил Тамир. После этого случая охрана усилилась. Они следили за каждым моим движением, но я видела их слабости. Я делала вид, что сломлена. Держала голову опущенной, избегала их взглядов, выглядела растерянной и подавленной.

Но внутри меня горело пламя.

Каждый разговор, каждое слово, сказанное в моей комнате, становилось частью моего плана. Однажды я услышала, как один из охранников упомянул замки.

— Весь контроль — через удалённую систему шахт, — сказал он, смеясь. – Он любит быть здесь один. Стережет ее лично. Наслаждается. Сегодня всех распустил по домам. Кажется, собирается покончить с ней.