Редкие и драгоценные вещи (ЛП) - Миллер Рейн

— Совсем как меня.

— Да, но ты все равно переборщил с моим Днем Рождения. Ты купил мне роскошную машину, а я тебе новую рыбку.

— Мне нравится моя новая рыбка, — сказал он с негодованием. — Голубая рыбка на День Рождения была моим самым большим желанием.

Я посмеялась над его глупостью, мне нравилось, что мой серьезный мужчина может так легко шутить и поддразнивать меня. Несмотря на свой жизненный опыт, Итан был наделен замечательным чувством юмора, которое я в нем ценила. Он мог рассмешить меня так же легко, как заставить воспламениться. Уникально талантливый человек.

— Получается, у нас сегодня что-то вроде годовщины, — сказала я.

— Один год. — Он тяжело вдохнул мне в шею. — Я даже не разглядел тебя как следует, но помню твою фиолетовую шапку и шарф, и, конечно, то, как ты была поражена снежной бурей в канун Рождества.

Учитывая, что была зима и мы лежали голые на диване в гостиной, я была удивлена тем, насколько тепло было, при этом в комнате не было абсолютно никакого неприятного холода. Горячий бурный секс и раскаленная печь, прижатая к моему заду в виде моего мужа, по-видимому, творили чудеса.

— Ну, снег был невероятно красив, и ты должен понимать — рождественский снегопад для девушки из Калифорнии, вероятно, случается раз в жизни.

— Никогда не знаешь наверняка, теперь, когда ты живешь здесь, на Рождество может снова пойти снег. — Его губы коснулись моей шеи сзади.

— Верно. — Я задрожала под его губами, оставляющими следы на моей обнаженной коже. — Я также помню, как ревновала к женщине, которая все время чувствовала твой запах, и это забавно, но я тоже на тебя не смотрела. Если бы я это сделала, то бы узнала тебя в тот вечер во время шоу Бенни.

Он поцеловал меня в верхнюю часть плеча.

— Шоу Бенни — лучший вечер в моей жизни.

— Не для меня, — сказала я, крепче прижимаясь к нему. — Я почти уверена, что прямо сейчас — лучший вечер в моей жизни.

— М-м-м-м... ты не против, что мы сегодня не на какой-нибудь вечеринке, посвященной празднику сезона?

— Эм, вовсе нет. Тем более, завтра у нас будет целый день в доме твоего отца.

— Я бы предпочел, чтобы мы провели Рождество в Стоунвелле, а не здесь, — мягко сказал он, одной рукой скользя вверх по моему торсу, чтобы погладить грудь, приподнимая ее и обхватывая сосок. — Но мы не смогли бы этого сделать... а может, и могли.

Я рассмеялась над его логикой.

— Да, ведра с краской и электроинструменты создают проблему с поиском удобных мест для секса. — Вообще-то мы подумывали провести каникулы за городом, но капитальный ремонт, проводимый в Стоунвелле, помог нам принять решение остаться в Лондоне. Здесь все было организовано, за исключением переоборудования свободной спальни в детскую.

— Думаю, я бы нашел способ трахнуть тебя среди всего этого громоздкого оборудования, — тихо сказал он мне на ухо, прижимаясь к моей заднице горячим мужским членом, желая большего из того, что мы уже сделали.

Итану никогда не было достаточно одного раза, и меня это вполне устраивало. Я надеялась, что его потребность во мне никогда не исчезнет. Не думаю, что смогла бы без этого.

— Я хочу этого, — прохрипел он, два его пальца с решительным нажимом ласкали мой задний вход, посылая волны возбуждения по всем моим эрогенным зонам.

— Да... хорошо. — Два слова, и разговор был закончен. Самый большой разговор, на который я была способна в моем состоянии повышенной возбудимости. Предвкушение того, что он сделает с моим телом, погрузило меня в сексуальную дымку потребности и желания, лишив возможности произнести хоть что-то вслух. Я никогда не беспокоилась о том, что он сделает со мной во время секса. Что бы это ни было, он сделает все хорошо. Итан позаботься об этом.

— У меня перехватывает дыхание от тебя, — промурлыкал он сзади, где готовил меня к тому, чтобы я приняла его. Я знала, что он пристально смотрит на меня, возбуждаясь при виде того, как стою на коленях и наклоняюсь вперед. Я почувствовала скользкие капли смазки, которые он вылил из бутылочки, чтобы облегчить процесс. Он был толстым, широким и идеальным, но я все равно оценила смазку.

Его руки обхватили мои ягодицы и раздвинули их.

Я поняла, что меня ожидает, за мгновение до того, как почувствовала это. Его великолепный язык.

Итан сначала использовал его на мне, нежно дразня тугую дырочку, приводя меня в своего рода беспомощное состояние, когда я дрожала, паря между этим миром и где-то еще.

Он перестал двигать языком и занял прежнюю позицию.

— Знаешь, детка, от тебя у меня кружится голова. — Головка его члена прижалась к моей плоти. — Каждый раз. — Он подался вперед, проникая только кончиком своего члена. — Черт возьми. — Я чувствовала, как его огромная плоть пытается слиться с моей, как интенсивность его потребности погружается в меня, и меня охватило страстное желание, мне хотелось, чтобы он сделал это. — Раз, — крикнул он с тяжелым стоном, когда его член скользнул снова, заполняя меня до самого основания, его яйца толчками ударились о мое лоно.

— О! — Я ахнула от его резкого, но прекрасного вторжения, испытывая сексуальный жар и ощущение чрезвычайной полноты, которое граничило с болью, но не переходило в нее. Просто готовилась к настоящей интенсивности, которая должна была наступить, как только он начнет входить и выходить из меня длинными, целенаправленными движениями. Я начала дрожать, почти сходя с ума от ощущений настолько сильных, что едва могла дышать.

— Все в порядке, моя красавица? — Прошипел он мне в затылок. Щетина царапала мою кожу, когда он уткнулся подбородком мне в плечо и не двигалась, ожидая ответа. Он искал как моего, так и своего одобрения того, что он овладел мной, своего физического господства над моим телом.

Я бы бесспорно всегда отдавалась ему. Я так сильно этого хотела.

— Да-а-а. — Я откинула голову назад, не в силах произнести хоть что-либо. Мне нужно было сосредоточиться на том, чтобы держать себя в руках, пока я не разлетелась на миллионы кусочков. Наше объединение казалось таким непреодолимым.

— О, черт, да. — Он запустил одну руку в мои волосы и начал двигаться внутри меня, длинные осторожные скольжения горячей мужской плоти пронзали с изысканной неторопливостью. — Так хорошо, детка... — Он стонал при каждом толчке, глубоко наполняя меня, увлекая за собой в эротическое, полное похотью путешествие ощущений. — Ты такая красивая... и чертовски потрясающе сексуальна, — пропел он, работая своим членом с мастерством, которое я знала и любила. Овладевая мной полностью, обнажая каждую частичку меня.

Я услышала в его голосе и что-то еще. Своего рода отчаяние — неистовое желание слиться со мной воедино. Темное желание, чтобы его тело охватило мое целиком, чтобы стереть все границы и не было видно, где заканчивался он и начиналась я. Его член, пальцы, язык, его дыхание и сперма — все, чего я хотел.

И вот, Итан брал меня, пока не вознес на высочайшие вершины освобождения, и держал в руках, пока оно разбивалось на миллиард осколков мерцающего великолепия. Он стер мои крики своим ртом и отдал еще больше себя, его член набух до иррациональной твердости, готовясь к взрыву. Он говорил мне разные вещи, когда кончал, признания в любви до трепета и обожания только для меня, он наполнил меня собой.

***

3 января

Лондон

Наблюдая, как Бринн накладывает макияж, я не мог оторвать глаз. Я надеялся, что она не заметила, что наблюдаю за ней, потому что не хотел, чтобы она чувствовала себя неловко. Я знал, она немного волновалась, потому что ее тело сильно изменилось. Но сейчас моя девочка казалась еще прекраснее, чем когда-либо. Наша маленькая птичка росла вместе с ней, и теперь ей было тридцать две недели, она была крошечным человечком, который теперь постоянно толкался, извивался и брыкался.

— Тебе лучше начать собираться, иначе мы опоздаем. Планы тети Мари никого не ждут, — она замолчала, не отрывая взгляда от зеркала, где она накладывала какую-то темную подводку вокруг глаз. На ней был короткий черный кружевной наряд, от одного взгляда, на который мне стало не по себе, но она была одета только наполовину.