Татьяна Тронина - Чужая женщина
Маша до сих пор и злилась на Колю («Вот дурак, чем бы ему страховка-то помешала бы!»), и жалела его («А ведь он там, на том свете, поди, места себе не находит, понимает, что сглупил, о нас не подумал!»).
– Ой, заболталась я! – встрепенулась Маша. – Ваньку кормить пора! Ты с нами ужинать будешь?
Лара вдруг представила нехитрый Машин ужин (по сути, у ребенка она отнимает кусок) и отказалась.
– Пойду, пора…
– Ты еще заходи! А то мне тут и поболтать не с кем. Одни старухи да эти, городские фифы, которые здесь на отдыхе – они от меня нос воротят… Заходи!
Лара обещала, что непременно придет.
– Пока, Маша. Пока, Ваня!
– Пока… – отозвался Ваня, провожая Лару бесхитростной, как у его матери, улыбкой. «Какой милый ребенок…» – улыбнувшись ему в ответ, подумала Лара.
Она пролезла сквозь щель в заборе обратно к себе на участок, а через час появился Феликс с огромным букетом роз.
– Феликс! Это мне? Спасибо…
Феликс поцеловал Лару:
– Всю дорогу о тебе думал… Во вторник приедет Сан Саныч с бригадой – водосток переделают. Но это быстро – на полдня работы…
– А я с соседкой познакомилась!
– С какой соседкой? – опешил Феликс.
– С той, что справа.
– С Гуськовой, что ли? С Машкой?
– Да, с Машей. Очень милая женщина оказалась.
– Ой, я тебя умоляю… – поморщился Феликс. – Хабалка та еще. Круглыми сутками орет. Надоела.
– Она такая несчастная… – вздохнула Лара.
– Она дура.
– Ладно. Как скажешь! – засмеялась Лара. Она не собиралась спорить с Феликсом. Возможно, она не знала чего-то такого, что знал Феликс, уже давно живший в этих местах.
– Нет, ты можешь, конечно, общаться с ней… – неохотно произнес Феликс. – Но только знай, что она мне неприятна.
– Я поняла…
– Посмотри, что я привез. Давай-ка багажник разгрузим… Какое мясо, а? Будем шашлык делать.
– Феликс, ты же презираешь шашлыки? – удивилась Лара.
– И ты тоже, – Феликс обнял ее, быстро поцеловал в щеку. – Это у других плохие шашлыки, у нас с тобой – хорошие. Нам – можно… Только нам с тобой можно все.
Они принялись доставать из багажника огромного, громоздкого внедорожника свертки и пакеты.
…На следующий день, под вечер, когда спала жара, они сидели на заднем дворе у мангала. Феликс занимался шашлыками, Лара качалась в гамаке.
Она смотрела, как ее возлюбленный готовит мясо – сосредоточенно, основательно накалывает куски на шампуры, воюет с углями… И время от времени поглядывает на нее с серьезным видом.
– Тебе хорошо со мной? Тебе хорошо здесь? – спросил он.
– Да, очень.
– Нам больше никто не нужен, правда? – опять настойчиво уточнил Феликс.
– Никто-никто…
Одуряющий аромат от мангала струился в воздухе, дразнил. Лара вдруг подумала, что соседка Маша, наверное, тоже чувствует этот запах. И Ваня ее… Ваня еще маловат для такого тяжелого блюда, как шашлык, но, наверное, можно ему дать небольшой кусочек…
Лара хотела было предложить Феликсу позвать Машу с сыном, но тут же остановила себя. Феликс не любил чужих, не любил соседку, о чем прямым текстом заявил недавно. Такой он человек, что ж теперь…
Лара вылезла из гамака, села с ним рядом, положила голову ему на плечо.
– Тебе скучно, я вижу. Поедем завтра на речку? Тут недалеко, минут двадцать на машине… – предложил Феликс.
– Ага! – расслабленно пробормотала Лара. Потом спохватилась: – Погоди, а как мы будем купаться, если я свой купальник на «Карамазове» забыла?..
– Забыла? – удивленно засмеялся Феликс. – Ты что, такая рассеянная?
– Ты же мне голову закружил! «Лара, едем Кирюшино, едем в Кирюшино…» – передразнила она. – Я и забыла обо всем на свете! Оставила в шкафу каюты сумку, а там купальник, еще кое-какая одежда… Слушай, я в город завтра съезжу, за вещами! – решительно произнесла Лара.
– За какими вещами?
– Феликс, ты такой смешной! – Она повисла у него на шее. – Я женщина, я не могу без одежды…
– Ладно, едем к тебе, – мрачно произнес Феликс. – Этот твой, бывший… Он дома будет?
– Нет, Александра днем никогда не бывает дома. Но зачем тебе тратить время? Тем более что ты Сан Саныча ждешь… Я на электричке съезжу в Москву, соберу вещи, а на такси приеду обратно.
Феликс задумался.
– Твоего мужа точно не будет дома?
– Точно, точно! Клянусь!
– Ну хорошо… я тебя до станции завтра утром подброшу, – наконец согласился он. – Ох ты, переворачивать пора!
* * *Лара сначала позвонила в дверь, постояла, подождала, потом открыла своим ключом.
– Есть кто? – на всякий случай крикнула она.
Никто не отозвался.
И запах в квартире был застоявшийся, скучный. Лара обежала квартиру – никого. Везде пыль, шкафы нараспашку…
На кухне увядали апельсины на блюде.
Что ж. Любовь здесь больше не живет.
Но в глубине души Лара была немного разочарована, что не встретила ни Саши, ни Оленьки, ни свекрови… Они бы ее спросили, где она пропадала столько времени, где живет сейчас, – и тогда Лара небрежно бросила бы, что нашла человека. Хотя это по-детски как-то, наивно… Надо ответить равнодушно: «А вам-то что?» И пусть мучаются, ломают голову, строят предположения!
Нет. Нет, лучше не видеть никого, не говорить с ними… До сих пор больно!
Лара опустилась на стул, сжала голову в ладонях. «Я думала, что все прошло… Господи, как гадко! Он поступил со мной гадко, мой муж. Хотя я заслужила это. Я виновата – перед той женщиной, женой Виктора. Мне отмщение и аз воздам…»
Лара вскочила, побежала к себе в комнату, принялась складывать свою одежду в пакеты. «Зимнее брать ли? Ах, не довезу, слишком много всего… Потом». Купальники, черные платья, черные брюки и черные кофточки… «И правда, столько черного!» Туфельки, сапожки, выводок разнокалиберных сумочек. «Гм… а к чему мне столько сумок в деревне?»
Лара распотрошила весь свой шкаф и где-то на дне нашла коробку со старыми фотографиями, из ее детства, когда родители были живы. Там же валялись ненужные документы – выцветшие квитанции об оплате чего-то, справки, школьные тетради, конспекты – уже институтские…
Сидя на полу, Лара пыталась сообразить, что же из всего этого ей необходимо. Разве что фото, а все лишнее надо прямо сейчас выбросить – она же не как Светкина мама, хранящая всякую ерунду.
Внизу валялись старые записные книжки. Лара бегло пролистала их и вдруг краем глаза выхватила одно имя – Виктор. Телефон, адрес. Адрес был записан Лариной рукой второпях, коряво – «Петрищ. пер. 2–3».
– Петрищевский переулок, дом два, квартира три… – вслух произнесла Лара. – А зачем мне адрес понадобился?
В самом деле, не собиралась же она ехать в гости к Виктору, где его жена, дети… Или он приглашал ее к себе – когда семьи не было дома?
