Джоджо Мойес - Танцующая с лошадьми
– Сара?
У нее упало сердце, когда она поняла, что́ мог означать приход этой женщины. Рут, видимо, заметила это.
– С твоим дедушкой все в порядке, – сказала она, когда Сара поспешила ей навстречу. – Не волнуйся.
Сара вздохнула с облегчением и нехотя пошла за женщиной к ее машине. Открыла дверцу и села на пассажирское сиденье. Она собиралась навестить дедушку и гадала, можно ли попросить Рут подвезти ее до больницы. Неожиданно Сара заметила на заднем сиденье две черные сумки. Из одной выглядывал ее спортивный костюм. Два переезда за пять недель – она знала, что означают эти сумки.
– Я переезжаю?
– Боюсь, Сара, у Хьюитов лопнуло терпение. – Рут завела мотор. – Дело не в тебе, они считают, что ты славная девочка. Но нести ответственность за кого-то, кто постоянно исчезает, для них непосильная задача. Та же история, что и с Макиверсами. Они боятся, как бы с тобой чего не случилось.
– Ничего со мной не случится, – с оттенком презрения сказала Сара.
– В школе тоже обеспокоены. Я слышала, ты пропускаешь уроки. Не хочешь мне сказать, что происходит?
– Ничего не происходит.
– Может, здесь замешан какой-то мальчик? Или мужчина? Ты к нему бегаешь, Сара? Не думай, будто мы ничего не замечаем. Ты куда-то бегаешь между Хьюитами и школой.
– Нет. Никакого мальчика нет. И мужчины тоже.
– Тогда что?
Сара потерла ногу об ногу. Ей хотелось, чтобы Рут скорее уехала, чтобы дети, выходящие из школы, на них не пялились. Но Рут не двигалась с места, ожидая ответа.
– Я хотела повидать дедушку.
– Но дело не только в этом, так? Я была в больнице во вторник, когда позвонили из школы и сказали, что ты ушла с уроков. Я хотела тебя подвезти, но тебя в тот день в больнице не было. Так где ты была?
Сара смотрела на свои ладони, на которых не зажили волдыри от вожжей. Рано или поздно они узнают. Она понимала это. Вспомнила о Бо, как он двигался под ней, скоротечное чувство свободы, когда они летели навстречу новому будущему. Сунула руку в сумку, инстинктивно проверяя, на месте ли ключи от конюшни.
– Ты должна мне помочь, Сара. Я не знаю, что с тобой делать. За пять недель ты сменила две приемные семьи. Хорошие семьи, добрые люди. Хочешь оказаться в приюте? Оттуда тебе точно не удастся сбежать. Можем установить комендантский час или выделить человека, который каждый день будет провожать тебя до школы и встречать после уроков. Ты этого хочешь?
Сара порылась в сумке и достала листок бумаги.
«Все, что будет нужно, – сказал он, – все что угодно».
– К Маку. – Она подняла голову. – Я хочу обратно в дом к Маку.
Десять человек. Шесть просмотров. И ни одного предложения.
– Это все из-за процентных ставок, – извиняясь, объяснил агент по недвижимости. – Заставляют людей нервничать. Дважды подумать, прежде чем выдвинуть предложение.
– Но нам надо продать этот дом.
Наташа удивилась самой себе. До возвращения Мака она уезжать не хотела.
– Тогда могу только предложить снизить цену. По сходной цене продается все. И заранее прошу прощения, но было бы неплохо немного прибраться в гостевой спальне. Делу не помогает, если потенциальным покупателям приходится перешагивать через мужское нижнее белье, чтобы осмотреть ванную.
Наташа лежала в ванне, раздумывая, насколько снизить цену, чтобы продать дом. Снижение должно привлечь покупателей, но не оставлять неприятного осадка у нее. Это был красивый дом на приятной улице. Эта часть Лондона пользовалась спросом, все так говорили, а ей нужно было выручить достаточно, чтобы купить квартиру в другом месте.
Перспектива снова поселиться в квартире навевала грусть. К тридцати пяти полагается заложить фундамент жизни. Встретить свою половинку, поселиться в доме, который любишь, сделать хорошую карьеру. Иметь ребенка или двух. Сквозь пузырьки пены был виден ее совершенно плоский живот. Одно из четырех. Негусто. Да и то после эпизода с Ахмади она засомневалась в своей профессиональной компетенции.
– Наташа?
Она села и проверила, не забыла ли запереть дверь.
– Я здесь! – крикнула она.
Только бы он не привел никого в дом!
На пол опустили что-то тяжелое, потом раздались его шаги на лестнице. Прихожую заполонило оборудование: куча прожекторов, холщовые сумки с фотоаппаратами, усилители света из фольги. Скоро придется перепрыгивать через все это добро, чтобы войти или выйти.
– Я в ванной, – громко сказала она.
Наташа слышала, как он остановился у двери, и вдруг смутилась. Представила, как он стоит в коридоре, в футболке и джинсах, поглаживая себя по макушке.
– Ходил в супермаркет. Накупил кучу всего. Оставил на кухне. Чай в пакетиках и прочее.
Отлично, подумала она. Хочешь медаль?
– Звонил в агентство недвижимости. Они сказали, последняя пара еще может сделать предложение. Только два дня прошло после просмотра.
Она слышала, что ему на телефон пришло сообщение. Когда он заговорил снова, ей показалось, что-то его отвлекает, возможно, он набирает ответ. Ему никогда не удавалось делать два дела одновременно. Она глубже погрузилась в воду, пузырьки поднялись до подбородка, и голос Мака стал едва слышен.
– В любом случае, не помню, говорил я или нет, в следующую среду кто-то еще придет смотреть. Так что ничего нельзя загадывать наперед.
Они смотрели дом вместе. Мак пришел прямо с работы, с фотоаппаратом, висящим на шее. Она сказала, что он похож на позера. Он снимал комнаты, и оба были восхищены светом и простором. На следующее утро они высказали намерение купить этот дом.
– И еще был один звонок, – сказал он неуверенно.
Наташа насторожилась и села в ванне:
– Кто звонил?
– Из социальной службы. Речь шла о девочке, которая у нас ночевала.
– Что с ней?
– Они спросили, не могли бы мы приютить ее на несколько недель. Что-то у нее там не складывается с приемной семьей. – Он выдержал паузу. – Она просит взять ее к нам.
Вспомнились настороженные глаза девочки, уставившиеся в тарелку с завтраком. Ее растерянное лицо, когда она увидела разорение в своей гостиной на пятом этаже.
– Но мы ее не знаем.
– Она сказала, мы друзья ее семьи. Я не стал опровергать. Но, думаю, это не имеет значения. Я сказал, что это вряд ли возможно.
Наташа выбралась из ванны.
– Почему?
Он ответил не сразу. Было слышно, что он подошел ближе к двери.
– Кажется, ты была против. Не был уверен, что тебе понравится присутствие в доме постороннего человека. Я им сказал, что ты слишком загружена на работе.
