Татьяна Лисицына - Двойное предательство (СИ)
— Понимаю, — Игорь обхватил руками голову. — Значит, ты не можешь это рассказать?
— Нет, — Катя покачала головой. — Сейчас, еще более чем раньше, я понимаю, почему она просила меня сохранить все в тайне.
— Но должен же быть какой-то выход, — Игорь встал с дивана и начал ходить по комнате точно так же, как это делала Катя. — Я знаю, что некоторые дамочки просто сходят с ума от того, что им скучно, — начал рассуждать он вслух, — Каждый день похож на предыдущий: салоны красоты, магазины, болтовня с подругами и ссоры с прислугой.
— Все это не подходит к Лене. Она жила, понимаешь, она любила жизнь, любила вечеринки и развлечения, у нее было много знакомых, к тому же у нее было занятие. Она любила рисовать больше всего на свете.
— Она была художницей?
— Да, она была талантлива.
— Лена рисовала, — Игорь был озадачен. — Никогда бы не подумал — она всегда была такой гламурной, мне казалось, что она помешана на своей внешности. А эти ее экстравагантные наряды?!
— Она просто так развлекалась, — Катины губы тронула легкая улыбка. — Ей нравилось шокировать людей, ей нужно было постоянное мужское внимание или хотя бы завистливые женские взгляды. Ей нравилось рисковать, она все время ходила по краю. Быстро ездила на машине, прыгала с парашютом и многое другое. Все это было оттого, что она считала, что скоро умрет, поэтому нужно брать от жизни все, и когда придет последний день было бы о чем вспомнить.
Игорь вздохнул.
— Я мало знал ее, но, судя по твоим рассказам и по тому как убивается Луис, она была интересным человеком.
— Поэтому никто и не верит в то, что это была депрессия. У нее не могло быть депрессии без причины, а причину знаю только я.
— Да, я бы подумал, что это убийство, — задумчиво сказал Игорь. — Только кому было нужно убивать ее? Кому это могло быть выгодно?
— Знаешь, что самое плохое? — сказала Катя. — Эта история вся завязана на мне. Я была последней, кто видел Лену, мне же она и оставила свою прощальную записку. И еще только я знала, где она совершила свое самоубийство.
— Ты знала?
Катя кивнула и в ее глазах появились слезы.
— Это было ее любимое место. Мы с ней несколько раз приезжали туда. Там никогда не бывает людей и там очень красиво. Огромная скала. Когда я прочитала Ленины письма, я поехала туда, потому что надеялась… — она замолчала, — Я надеялась, что она жива, что я успею. Но там никого не было, — Катя уткнулась Игорю в плечо и заплакала.
Он молча гладил ее по волосам, обдумывая ситуацию.
— Знаешь, а может она все-таки жива? — Катя подняла мокрое лицо к нему. — Может быть, она просто уехала куда-нибудь? Я не могу поверить, что ее больше нет!
— Давай будем надеяться, — осторожно сказал Игорь. — Тело так и не нашли?
— Нет, — Катя покачала головой.
— А пока не нашли тело, всегда есть надежда! — сказал он, вытирая Катины слезы. — А мы с тобой должны что-то придумать, чтобы выбраться отсюда.
Неожиданно в коридоре послышались шаги, и они отпрянули друг от друга. На пороге стоял бледный Луис.
— Выходите! — мрачно произнес он.
Они быстро последовали его приказу. Луис молча шел впереди. В узком коридоре только и были слышны их шаги. После многочисленных переходов они вновь попали в ту часть дома, которую Катя хорошо знала. На миг ей почудилось, что все это было сном, и Лена сейчас выйдет встречать их, одетая в какой-нибудь экзотический наряд. Луис привел их в хорошо знакомую гостиную, где на самом видном месте стоял Ленин портрет с траурной лентой. Катино наваждение вмиг рассеялось. Стол был накрыт на троих, и Луис пригласил их сесть.
— Больше не могу! — сказал он, не глядя на них. — Я же не изверг. Я не могу больше тебя там держать. Но прошу тебя в последний раз, скажи, почему она оставила меня? Может, я плохо к ней относился? Или стал ей противен? А может, она полюбила кого-нибудь? Я все передумал, я не могу спать, не могу жить без этого, скажи мне, Катя!
Неожиданно Катю осенила мысль: «Если ты хочешь, чтобы тебе поверили, надо сказать что-то близкое к правде». Она может сказать, но, не называя болезни. Если анализы были анонимны, он никогда не узнает.
— Она узнала, что больна, — осторожно сказала Катя, тщательно взвешивая каждое слово, — эта болезнь неизлечима. Лена была обречена на боль и страдания, а она не хотела страдать и заставлять страдать тебя. Она любила тебя, Луис, и она хотела, чтобы ты запомнил ее молодой и красивой, а не больной и безобразной.
Луис что-то хотел сказать, но Катя продолжила:
— Не спрашивай меня названия этой болезни, я все равно не вспомню, да это и неважно.
В его глазах появились слезы, слезы медленно катились по коричневым от загара небритым щекам. Катя отвернулась, ей стало страшно, она легче переносила его угрозы. Так уж принято, что мужчины не плачут. За столом повисло молчание. Потом Луис поднял рюмку.
— Давайте помянем. Светлая ей память.
Они выпили, потом он продолжил:
— Спасибо, что рассказала. Теперь я знаю причину и не буду винить себя, что не был достаточно внимателен. Так распорядился бог, а она лишь ускорила финал.
— Я тоже любила ее, Луис. И в память о ней я бы хотела устроить выставку ее картин в Москве. Ты позволишь?
— Они твои, это указано в завещании. Я прикажу их упаковать. Когда вы едете?
Катя посмотрела на Игоря, ловившего их каждое слово.
— Когда мы едем, Игорь?
— Чем скорее тем лучше, — сказал он.
— А отель? — спохватилась Катя. — Нет, надо найти нового управляющего, а потом ехать.
Игорь кивнул и поднялся.
— Да, Катя, — вдруг вспомнил Луис, — тот парень, бармен, не помню его имя…
— Юра, — подсказала Катя.
— Да, просил передать тебе письмо. Но я забыл, обо всем забыл. Вот, возьми. Он протянул ей запечатанный конверт. Ну, — он посмотрел на Катю и Игоря, — будьте счастливы.
Он пошел к выходу, а Катя смотрела ему вслед. Он шел медленно, еле передвигая ноги, ссутулившись, как старик, а старику недавно исполнилось сорок, и всего лишь несколько дней назад он выглядел подтянутым, уверенным в себе мужчиной средних лет, но горе имеет обыкновение неузнаваемо менять облик людей, неумолимо приближая их к старости и смерти.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Катастрофа
Глава 45
Было совсем неудивительно, что после пережитых волнений Катя, положив письмо от Юры в карман черного платья, сразу же забыла о нем. Несколько дней они провели вместе в маленьком домике у моря и, если бы не глухая боль от потери подруги, она бы чувствовала себя счастливой. Просыпаться и засыпать в его объятиях, вместе встречать закаты и рассветы — все это было для нее новым и неизведанным, а постоянные разлуки лишь усиливали их страсть. И все-таки через несколько дней Игорь должен был вернуться, а Катя должна была остаться, чтобы передать дела. Когда Игорь улетел, Катя занялась поиском нового управляющего. Дело осложнялось тем, что она почти никого не знала и, соответственно, не могла никому доверять. Все чаще ее мысль останавливалась на Ксюше, но Катя считала ее слишком мягкой и слабохарактерной. В конце концов, после долгих колебаний она решила дать ей шанс с месячным испытательным сроком и в случае, если она не справится поискать кого-нибудь в Москве, где у нее было много знакомых еще из института. Луис согласился с ее решением, не особенно вникая в суть дела. Он все еще не оправился от своей потери и с большим трудом мог думать о чем-нибудь другом.
Катя вызвала Оксану для беседы. Поговорив о текущих делах и, выслушав ее отчеты, она сразу перешла к делу.
— Я уезжаю в Москву, а поскольку ты единственный человек, который здесь разбирается во всем, мы с Луисом решили, чтобы ты осталась вместо меня.
— Здесь, в твоем кабинете? — ее лицо просияло, как у ребенка, получившего давно желаемую игрушку.
— И в кабинете и на территории, — ее почти детский восторг был приятен Кате. — Дело в том, что я собираюсь вернуться в Москву, и порекомендовала Луису взять на это место тебя. Если у тебя получится, — осторожно сказала Катя, то ты останешься, если нет, то я найду кого-нибудь в Москве, а ты останешься на прежней должности.
— Получится! — с жаром воскликнула Ксюша, внезапно осознав, какой шанс ей предоставляет судьба, — Да я землю переверну, у меня все пахать будут. Я такой порядок здесь наведу!
— Замечательно, тогда я проведу с тобой несколько дней, чтобы ты вникла в суть дела, а потом уеду.
— Счастливая ты, Катя, — не удержалась Оксана. — Такого мужика себе отхватила! Тебе, наверное, и работать теперь не нужно!
