Кэтрин Куксон - Год девственников
– Насчет последних приготовлений для Дона… Дашь мне знать, если случится какая-то внезапная перемена? Я пока не хочу причащать его, хотя если в девяноста девяти случаях из ста умирающий успевает причаститься, то Дон может просто не успеть. Но мы же хотим, чтобы он ушел с отпущенными грехами. Поэтому, если тебе покажется, что его смертный час пробил, немедленно звони мне в любое время дня и ночи.
– Обязательно, святой отец. Но вам не стоит волноваться, что причастие может ускорить его кончину. Он и сам знает, что скоро умрет. Я уже говорил: он держится только потому, что хочет увидеть ребенка.
Позже, этим же вечером, Дэниел стоял на кухне и спрашивал у Мэгги:
– Какая разница, здесь или там?
– Для меня это огромная разница, Дэн. Это все еще ее дом. И ее присутствие, по правде говоря, все еще ощущается здесь. А ты просишь меня прийти наверх в твою постель. Это бестактно с твоей стороны.
– Мне так не кажется. Я только что передал тебе слова священника: скорее всего, она не вернется очень долго, если вообще вернется. Что же нам теперь, быть вместе только раз в неделю? Мэгги, – Дэниел обнял ее, – ты мне нужна. Ты мне нужна во всех отношениях. Бывают такие минуты, даже днем, в самом разгаре работы, когда мне хочется все бросить и позвонить тебе – просто чтобы услышать твой голос. Я прихожу домой вечером, и мне хочется пойти прямо на кухню и крепко сжать тебя в объятиях. Но ты мне нужна не только для этого. Ты для меня все: товарищ, друг, любовница. Да, любовница, и еще какая! Ночью там, наверху, – он мотнул головой, – я не перестаю думать, что ты находишься всего на расстоянии одного лестничного пролета от меня. Послушай, дорогая, если ты не хочешь подниматься ко мне, то не пустишь ли ты меня в свою комнату?
Заключенная в кольцо его рук, Мэгги склонила голову ему на плечо и приглушенным голосом воскликнула:
– Я хочу тебя не меньше, чем ты меня, Дэн! Я тоже часто мучаюсь от того, что ты находишься совсем рядом, мечтаю галопом взлететь по этим ступенькам. Да, мечтаю. Но что-то не позволяет мне. У меня есть сомнение насчет этого.
Дэниел отпустил ее и откинулся назад. Грустная улыбка бродила по его лицу.
– Уинифред не пускала меня к себе в комнату, боясь, что мое тело коснется ее. И ты не хочешь прийти в мою из-за той же самой причины.
– Ты знаешь, что говорить так несправедливо, Дэн. Ты искажаешь мои слова. Я приду в твою комнату где угодно, но не здесь.
– Ладно, не приходи, но пусти меня в свою. Слушай, Мэгги, такое положение дел может продолжаться много лет. Я имею в виду, что Уинифред находится там, а нам кажется, что здесь. И что же нам делать? Жить отдельными жизнями, как ты сказала? Быть друг с другом раз в неделю? Заниматься любовью по расписанию? Но даже ты мне не нужна по расписанию, даже ты! Я нуждаюсь в тебе постоянно: тихо сидеть, мирно лежать с тобой, просто зная, что ты рядом.
Они стояли в тишине и смотрели друг на друга, но тут в холле зазвонил телефон.
– Кто это может быть так поздно? – удивился Дэниел.
– Пойду послушаю.
– Нет, нет, я сам. – Дэниел отодвинул Мэгги, поспешил в холл и снял трубку: – Алло?
– Дэниел, это Фло.
– Фло! Что случилось?
– Ничего плохого. Только хорошее. У меня есть для тебя новость: Харви и я собираемся пожениться.
– Ну, я не удивлен, – ответил с улыбкой Дэниел.
– Может, ты и не удивлен, но это будет уже совсем скоро, в следующую субботу, и я хотела бы, чтобы ты приехал.
– В следующую субботу? Почему такая спешка? Ты случайно не…
– Нет, я не беременна. Просто Харви получил прекрасное предложение. Оно пришло как раз вовремя, ведь сейчас он почти не занят. Оно прислано из Канады. Он, естественно, хочет принять его.
– Да, конечно. Я рад слышать это, Фло. Правда, тогда мы вас потеряем. Как я буду скучать без тебя и без Харви! Знаешь, я привык к этому парню.
– Я тоже. Харви, видимо, знал о предложении уже несколько недель, но ничего мне не говорил, боясь, что дело провалится. И, Дэниел…
– Что, Фло?
– Сам понимаешь, мы больше не сможем каждую неделю ездить к Уинни. Тебе придется что-то с этим делать.
– Я ничего не могу с этим поделать. Ко мне только что заходил отец Рэмшоу. Он видел Уинифред сегодня, и из его рассказов я понял, что даже мое имя выводит ее из себя. Но ты об этом не беспокойся. Я должен поблагодарить тебя за все, что ты сделала за эти недели. Так или иначе, в субботу я буду. Если не я, то Джо приедет обязательно.
– Может, вы оба постараетесь приехать? Но нет… Наверное, я прошу слишком многого. Буду рада видеть и одного из вас. А как дела у Аннетты?
– Боюсь, не очень хорошо в последнее время. Врач предписал ей неделю оставаться в постели, но она пока лежит лишь сутки, не больше. Между нами, я очень удивлюсь, если роды пройдут вовремя, хотя и надеюсь на это. Кстати, сколько времени вы собираетесь провести в отъезде? Или вы поселитесь там навсегда?
– Насколько я знаю, да. Но, конечно, сначала нужно поехать и посмотреть, как нас там примут, понимаешь?
– Конечно. Но как только они получше узнают Харви, они примут его от всего сердца. Я в этом уверен.
– Хотела бы я быть так уверена. Харви не сможет пойти ни в одну из центральных гостиниц, ты же знаешь. И ни в какие клубы. Он, конечно, разумно ведет себя и не поднимает скандалов. А вот Джерри Морлей, тот друг, о котором мы говорили, был выставлен из клуба для рабочих, представляешь? Джерри ничуть не похож на Харви, выдержанного и способного спокойно воспринимать подобное, и он устроил из этого скандал и чудом не попал в руки полиции. Поэтому при всем уважении к Канаде нам все-таки сначала придется там осмотреться.
– Я желаю вам обоим всяческой удачи. Буду очень скучать без вас. Мы все будем скучать, потому что, если честно, ты и Харви добавили немного света в этот дом в последние месяцы. А это было так необходимо.
– Спасибо, Дэниел. До субботы. А лучше приезжай в пятницу вечером, потому что в субботу все начнется рано.
– Так и сделаю, Фло. Спокойной ночи. Да хранит вас Бог!
На кухне Мэгги, услышав новости, сказала:
– Какое счастье для них! Но все же я сомневаюсь, что им там придется легче, чем здесь. Ужасно сознавать это, ведь они одни из самых лучших людей на свете. Я никогда прежде не встречала никого, сравнимого с Харви. С такими манерами… И его – джентльмена из джентльменов – преследуют за цвет кожи! Господи! Хочется плюнуть, как подумаешь, что эти идиоты вокруг занимают все высокие посты. И не надо далеко ходить – взять хотя бы отца Аннетты. Он – единственный, кто ни разу не заговорил с Харви. Но теперь он не разговаривает даже с собственной дочерью. А правда, что он думает избавиться от своих предприятий?
