Стефани Ховард - Свидание на Елисейских полях
Это безумие. Если Жан-Клод действительно лишь играл с ней, в таком случае он просто не стоит всех ее страданий. Но хотя мозг девушки понимал это, сердце думало совершенно иначе!
Спустя четыре часа, когда Джорджия вышла из магазина, на Бат обрушился сильный ливень. Все одно к одному. Девушка раскрыла зонтик. Небеса, похоже, внимали ее настроению.
Спустившись вниз, Джорджия поспешила к стоянке, где всегда парковала свой красный «поло». Я должна забыть его, решила она. Это все, что можно сделать. Если так будет продолжаться, я сойду с ума. Я совершила ошибку, и ничего с этим не поделаешь. Но это же не трагедия. Ведь ничего ужасного не произошло. В один прекрасный день я встречу кого-нибудь еще лучше, и мое сердце выздоровеет.
Нет, не выздоровеет. И ты не сможешь забыть его! И не найдешь никого лучше! — звучал какой-то неведомый голос в голове Джорджии. Мужчина, подобный Жан-Клоду, встречается лишь один раз в жизни.
Как раз в этот момент длинная черная машина промчалась мимо девушки. Заметив ее краем глаза, Джорджия чуть не бросилась ей вслед, а ее сердце едва не вырвалось из груди. Какое-то мгновение она была уверена, что это «порше» Жан-Клода.
Она, конечно же, ошиблась. Но когда машина исчезла, в ее мозгу что-то неожиданно прояснилось. И она поняла то, что до сих пор не приходило ей на ум.
Девушка развернулась и почти побежала к стоянке. Теперь она знала, как ей быть.
— Николь? Это Джорджия из Англии.
Лишь с пятнадцатого раза она дозвонилась до его квартиры, столько же раз набирала номер Жиф-сюр-Ивета. Она уже хотела на сегодня оставить все попытки связаться с Парижем. Было около одиннадцати. Во Франции почти полночь. Джорджия решила подождать до утра и тогда попробовать еще раз.
Но из упрямства она решила попытаться последний раз, и — о чудо! — кто-то в конце концов поднял трубку. Это была Николь.
— Джорджия! Я искала ваш номер. О, Джорджия… папа… Случилось что-то ужасное.
Пять минут спустя Джорджия повесила трубку. Но тут же вновь ее подняла и набрала номер Кэй. Девушка вся оцепенела, а ее сердце покрылось льдом.
Кэй ответила почти тут же. Джорджия глубоко вздохнула и сказала:
— Кэй, тебе придется завтра опять остаться одной. Произошел несчастный случай, и я первым утренним рейсом лечу во Францию.
— Отвезите меня по этому адресу, пожалуйста. Как можно быстрее.
На следующий день, около девяти утра, в аэропорту «Шарль де Голль» Джорджия садилась на заднее сиденье такси и протягивала водителю листок бумаги, на котором были написаны название и адрес госпиталя. Девушка обычно не часто обращалась к Богу, но сейчас она горячо молилась. Господи, не дай ему умереть. Пожалуйста, позволь ему выкарабкаться.
Прошлой ночью Николь рассказала ей о бомбе. Тогда она только что вернулась из госпиталя от Жан-Клода и отозвалась на последний звонок Джорджии.
— Взрывчатку подложили под машину. Считают, что это Дюваль или кто-то из его окружения. О, Джорджия… Кто мог желать его смерти?
— Но он жив? — Джорджия едва не лишилась чувств, спрашивая об этом. — Ты ведь сказала, что он в госпитале? Он жив?
Николь задыхалась от слез.
— Да, слава Богу, пока жив. Но очень сильно ранен. С воскресенья еще не приходил в сознание. Врачи говорят, что это плохо. Я… — Николь не смогла продолжать и разрыдалась.
В этот момент Джорджия уже решила.
— Я выезжаю, — сказала она Николь. Они сейчас очень нужны друг другу. Но Джорджия в любом случае не могла остаться в Бате. Она должна быть рядом с Жан-Клодом.
Когда такси подъезжало к госпиталю, Джорджия беззвучно молилась. Слава Богу, что она прозрела и решила позвонить. Как было бы ужасно, если бы она до сих пор оставалась в Бате в мучительном неведении, ведь практически так и случилось. Если бы ее мозг не пробудила та промчавшаяся машина, она бы даже не знала, что Жан-Клод борется за свою жизнь.
Девушка в тысячный раз вспоминала тот момент прозрения. Тогда в ее голове словно зажегся свет. И в момент вспышки для нее все прояснилось.
Жан-Клод не мог бы ее обмануть. Не такой он человек. Она несправедливо его осудила, положившись на свое первое впечатление о нем. Но ведь она знает его теперь лучше и не имеет права так о нем думать. Единственной причиной его молчания могло быть только какое-то несчастье. Джорджии стало стыдно, когда она все поняла, и это чувство не покидало ее до сих пор. Жан-Клод заслуживал ее уважения и доверия, а она не смогла их ему дать. Она была слишком занята жалостью к себе, чтобы трезво мыслить.
Но сейчас-то Джорджия рассуждала вполне трезво. Когда такси подъехало к госпиталю и высадило девушку у главного входа, она чувствовала себя очень сильной.
Я буду здесь с тобой, мой любимый, мысленно клялась она. Что бы ни случилось, я буду с тобой рядом. И если только любовь в состоянии помочь человеку выжить, то ты обязательно выкарабкаешься, ведь моя любовь к тебе безгранична.
Через сеть коридоров Джорджия шла к одноместной палате, где, как сообщила Николь, лежал Жан-Клод. У двери она на мгновение задержалась, чтобы собраться с духом, затем, расправив плечи, уже было подняла руку, чтобы постучать. Но в этот момент дверь распахнулась, и появилась медсестра.
— Мадемуазель Джорджия? — Она смотрела в бледное, напряженное лицо девушки и улыбнулась, когда та кивнула. — Вы можете войти и увидеть его, — сказала она на хорошем английском. — Его дочь говорила, что вы приедете. — Когда Джорджия проходила мимо медсестры, та мягко коснулась ее плеча. — Он, конечно, вас не узнает. Пациент до сих пор не пришел в сознание. Боюсь, в его состоянии не наступило никаких перемен к лучшему.
Девушка кивнула.
— Да, я знаю. — Она благодарно улыбнулась медсестре, затем глубоко вздохнула и вошла в палату.
Все могло быть намного хуже. Нужно радоваться хотя бы этому. Кровать, на которой лежал Жан-Клод, бледный и неподвижный, как труп, была окружена аппаратами, мониторами и капельницами, к чему Джорджия в принципе была готова. Она не видела его поврежденной ноги — о ней девушке рассказала Николь, — но забинтованная рука и повязка на лице свидетельствовали о несчастье. Но он все же был целым. Его не разорвало на части.
Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Джорджия подошла к изголовью кровати.
— Здравствуй, Жан-Клод. Это Джорджия. — Она взяла его здоровую руку в свои ладони. — Прости, что не приехала раньше, но я не покину тебя, пока ты не поправишься.
Около кровати стояло кресло. Девушка села в него, бросив свои сумки на пол.
Она наклонилась к Жан-Клоду, не выпуская его руки.
— Я знаю, что ты не можешь отвечать мне, но, возможно, слышишь меня, поэтому я просто посижу здесь и немного поговорю с тобой. — Девушка слабо улыбнулась. — Зато ты не сможешь спорить со мной.
