Мириам Рафтери - По вине Аполлона
Во всяком случае, до тех пор, пока считает меня проституткой. И в моем распоряжении был только один способ доказать ему, что он ошибается.
Спала я урывками и проснулась почти за час до пяти утра, тут же выключив таймер на своих наручных часах, чтобы он не зазвонил. Я тщательно расчесала волосы и слегка подкрасила щеки и губы, воспользовавшись румянами из косметички, которой так кстати снабдила меня мадам Ривьер. Мгновение я колебалась, не зная, одеться ли мне, но потом решила этого не делать. Если кто-нибудь увидит меня, бродящей по дому в такой час, мне будет довольно-таки трудно объяснить, почему я все еще была полностью одета.
Если кто-нибудь увидит меня… Дядя Эфраим. Что если дядя Натаниэля поднимется в такую рань и застанет меня одну? На всякий случай я решила взять с собой Аполлона. Вряд ли дяде Эфраиму вновь захочется почувствовать на своей заднице его зубы. Я выскользнула в коридор, прикидывая, как бы мне выманить Аполлона из комнаты Виктории, не разбудив девочку. К своему удивлению, я обнаружила его у нее под дверью. Он сидел навострив уши, словно поджидая меня.
Пульс у меня бился так, словно я участвовала в эстафете, когда мы медленно, крадучись начали спускаться по ступеням, замирая каждый раз, когда подо мной скрипела половица. Аполлон вдруг заскулил; я поспешно зажала ему рукой пасть, чтобы заглушить звук. К счастью, никто не появился, и мы продолжили наш спуск. На площадке второго этажа я заметила полосу света под дверью кабинета Натаниэля и услышала какой-то слабый шум, однако поборола искушение застать его врасплох. Пусть все идет, как он задумал.
Вместе с Аполлоном, следовавшим за мной по пятам, я выскользнула в дверь кухни и зашагала через сад, вдыхая полной грудью ночной воздух, напоенный ароматами роз и жимолости. Лунный свет окружал все вокруг серебристым ореолом, усиливая сюрреалистический характер происходящего, и без того напоминавшего собой сон наяву.
Наконец показалась беседка. К моему удивлению, Натаниэль был уже там и ходил взад и вперед, скрестив на груди руки, в ожидании меня. Выходит, в кабинете был не он… должно быть, он оставил лампу включенной. А шум, который я слышала, был вероятно шуршанием мыши… Какое в сущности это имеет значение? Натаниэль был здесь, он ждал меня, желал меня.
Я быстро взбежала по ступеням. Белый пеньюар раздувался за мной от ветра, как парус. Слишком поздно я сообразила, что в лунном свете моя фигура четко вырисовывается сквозь прозрачную ткань. Понимая, что мне понадобится все мое оружие, чтобы соблазнить Натаниэля, я подавила невольный порыв как-то прикрыться. Вместо этого я развязала на пеньюаре пояс, и он распахнулся.
– Вот и я, – проговорила я запыхавшимся голосом, останавливаясь в двух шагах от него. Аполлон тут же улегся позади меня на ступени.
Натаниэль опустил руки и, потупившись на мгновение, поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.
– Вижу, – произнес он шепотом, не сводя с меня глаз, и я задрожала в сладостном предвкушении. – Тейлор, это нарушение всех приличий. Мне не следовало приходить, но существует один вопрос, в который мы должны внести ясность.
– С которым мы должны, наконец, покончить, – сказала я, подступая ближе.
С его губ сорвался еле слышный стон.
– Господи, как же ты прекрасна, – проговорил он тихо и, протянув руку, убрал упавшие мне на лицо длинные пряди волос.
Сердце у меня в груди стучало как паровой молот, когда я поднялась на цыпочки и коснулась жесткой щетины на его подбородке.
– Чего же ты хочешь? – прошептала я, проводя кончиками пальцев по его мягким как бархат губам.
– Тебе, черт возьми, прекрасно известно, чего я хочу, – произнес он прерывающимся от волнения голосом. – Я уже почти не в силах бороться с искушением. После нашего с тобой полета, после того, как я узнал сладость твоего поцелуя, я не могу и на минуту забыть о тебе, ты постоянно присутствуешь в моих мыслях и наяву, и во сне.
– Правда? – спросила я, чувствуя внезапное головокружение.
Не ожидая ответа, я обхватила руками Натаниэля за шею и прижалась губами к его губам. Из груди у него вырвался низкий стон, и он весь напрягся. Проворно я просунула язык между его губами.
Он схватил меня в объятия и крепко прижал к груди. Моя щека коснулась шелкового лацкана его домашней куртки и в нос мне ударил сильный запах табака и бренди. Это было полнейшее безумие… и все же я не решилась положить этому конец. Не уверена, что я смогла бы это сделать, даже если бы захотела. Мы с Натаниэлем Стюартом были едва знакомы, и однако у меня было такое чувство, будто я знала его всю свою жизнь.
Неожиданно он отпрянул, но не отпустил меня, продолжая держать на расстоянии вытянутой руки.
– Ты заразила меня своим безумием, – проговорил он хрипло. – Но я не позволю этому зайти слишком далеко. Это я и пришел сказать тебе тет-а-тет, пока ты вновь не заставила меня потерять голову. Это единственная причина, почему я пошел тебе навстречу в затеянной тобой игре…
– Игре? – спросила я в недоумении.
– Записка, которую ты мне прислала. Прося меня встретиться с тобой здесь.
– Я послала тебе? Я никогда не посылала тебе никакой записки. Это ты прислал мне… – Внезапно до меня дошло; я почувствовала, как краска заливает мне лицо. – О Господи. Ты подумал…
Я сунула руку в карман пеньюара и, достав обнаруженную мной записку, протянула ему. И в этот момент краем глаза увидела какое-то движение за шторой в окне башенки на третьем этаже. Окне комнаты Виктории.
Натаниэль заметил направление моего взгляда.
– Похоже, – сказал он, кладя мою записку в карман, – нас обоих поймали на одну и ту же удочку.
– И я догадываюсь, кто это сделал, – добавила я, принимая про себя решение позднее серьезно поговорить с Викторией.
Натаниэль откашлялся.
– Похоже, я должен перед тобой извиниться.
– Нет… Я сама во всем виновата. Я никогда бы такого не сделала, если бы поняла… Мне следовало понимать…
– Прекрати, – обрезал он меня. – Прекрати винить себя за проделки моей сестры. Она своевольна, всегда такой была. Но на этот раз она зашла слишком далеко. Я прослежу, чтобы она понесла соответствующее наказание за свои шалости.
– Не будь с ней слишком суров, – попросила я, когда мы покинули беседку и спустились в сад. – Уверена, она желала тебе лишь добра.
Натаниэль нахмурился.
– В этом, как я понимаю, и состоит проблема.
Внезапно я услышала чьи-то шаги возле кукольного домика Виктории. Посмотрев в ту сторону, откуда шел звук, я успела заметить мелькнувшую за деревьями тень, которая тут же исчезла. Аполлон замер, приняв боевую позу.
– Что это было? – спросила я, застыв на месте.
