Сьюзен Одо - Такие, как есть
— Джимми?
— Да?
— Как чувствует себя твоя жена?
— Она в порядке, Мэнд, — Он обернулся к ней, как таксист к клиенту, — Доктор сказал, что это нервы.
— Отлично. — Мэнди начала одеваться. — Я немного беспокоилась за нее.
Анна закрыла за собой дверь и прислонилась к стене. Да, Она очень устала. В течение последних нескольких недель ей приходилось работать больше, чем когда бы то ни было. Но теперь все позади.
Анна вышла на телевидение и доказала этому ублюдку Сэмюэлсону, что его претензии к ней, мягко говоря, необоснованны. Ее признали лучшим редактором Лондона. И Сэмюэлсону пришлось с этим считаться. Но достаточно ли этого?
Анна заметила на коврике несколько писем, в том числе пухлый конверт.
Она собрала их, пошла на кухню и бросила на стол. Достав из холодильника открытую бутылку вина, Анна налила себе полный бокал.
Среди конвертов оказался телефонный счет и письмо от подруги, Мэгги, которая проводила отпуск на Аляске. Еще был вызов от стоматолога.
Непонятный большой конверт. Анна сначала взвесила на руке, затем перевернула и посмотрела на отпечатанный на машинке адрес.
Она подцепила ногтем заклеенную часть, и на стол вывалилось содержимое.
Письма! С десяток писем!
Сердце у Анны замерло. Это были ответы на ее объявление о знакомстве. Она совсем позабыла о нем.
Неделю назад, поссорившись с Фрэнком, Анна заполнила бланки и отправила их. Она пожалела о том, что сделала это, поскольку помирилась с Фрэнком в тот же вечер, и решила не отвечать, если письма придут.
Анна допила вино и налила себе еще. Потом прослушала из гостиной автоответчик, прежде чем распечатать письма.
— Анна, это мама…
Она выслушала сообщение мамы, содержавшее отчет о последних процедурах. Мама говорила невнятно, словно стесняясь таких вещей. Однако у нее был расстроенный голос, и она просила перезвонить.
— Завтра, мама… — пробормотала Анна. Следующее сообщение было от Фрэнка,
— Привет, дорогая. Ты определилась с пятницей? Возможно, мне удастся остаться на всю ночь. Хотя это не точно. Люблю тебя.
Поняв, что все сообщения вчерашние, Анна придвинула к себе пачку писем от мужчин, которые откликнулись на ее объявление.
Все они мечтали познакомиться с ней. Она подумала о Фрэнке, вынудившем ее сделать это. Хотя дело не во Фрэнке. У него есть семья, жена и дети, и он не собирается бросать их и жить с ней. А значит, ее брачное объявление не имеет к нему никакого отношения.
Анна просмотрела конверты и разделила их на две части — надписанные от руки и отпечатанные на машинке.
Она читала о том, что почерк отражает сущность человека; по почерку можно определить, самоуверен, страстен или закомплексован его обладатель. Перебрав эти конверты, Анна огорчилась. Казалось, все они были написаны мужчинами, которые дошли до последней степени отчаяния, или теми, кто мастурбировал, покуда писал ей письмо.
Только один конверт привлек ее внимание. Она отложила его в сторону и начала методично просматривать все подряд.
Первое письмо было от парня по имени Пол. «Привет, Анна, — писал он. — Мне двадцать восемь, я привлекателен, одинок, работаю на товарной бирже в Сити. У меня своя квартира, шикарная машина, и я хотел бы с тобой встречаться».
— Вот как? — рассмеялась Анна, представляя себе напыщенного юнца, более всего обеспокоенного своей карьерой.
«Я люблю хорошее вино, дорогие рестораны и путешествия А также занимаюсь спортом и хожу в театры», — читала она.
— Отлично. Но почему бы не найти девочку из Сити себе под стать? Она окрутит тебя и вернет к мамочке. А может, ты врешь, и на самом деле тебе далеко за пятьдесят и твое лицо напоминает выжатый пакетик из-под «Липтона».
Анна отложила письмо и взялась за другое. Оно было от «ценящего дом и ласкового» парня по имени Джефф. Скорее всего это пожилой разведенный тип.
— Наверное, он толстый и глупый. Ему около шестидесяти, в лучшем случае под сорок.
И закомплексован, вне всякого сомнения.
— Ты любишь дом потому, что у тебя не хватает духа выйти за его пределы!
Анна прервалась и, откинувшись на спинку стула, подумала о том, почему все же дала это объявление. Можег, это было минутное помешательство?
Вернувшись к письмам, она поняла, что все они делятся на три категории: отчаявшиеся, неудовлетворенные и сексуально озабоченные.
Неудовлетворенные угадывались довольно легко. Их сексуальная проблема окрашивала все, о чем они писали, Анна полагала, что все они носят шерстяные жилетки, связанные им их матерями. Они развелись с женами много лет назад и искали удовлетворения, а не прочных отношений.
Отчаявшиеся составляли совсем другую категорию. Они производили не столь тягостное впечатление, как те слезливые особи, которые хотели получить бесплатные сексуальные отношения. Правда, они были так падки на женскую ласку, что их могла возбудить и белая мышь. А Анна не считала себя такой.
Сексуально озабоченные привлекали ее более всего. Половина из них была удачлива в жизни. Но она состояла из молодых парней, считавших отношения интимными, если они могут ущипнуть за задницу горничную своей любовницы.
Что же ей оставалось?
Анна взглянула на отложенный в сторону конверт, надписанный аккуратным почерком, и неторопливо вскрыла его.
На стол выпала фотография.
Анна отложила письмо и посмотрела на фото.
— Хорошо, — сказала она себе, — Почему же такой приятный парень, как ты, ищет счастья в колонке брачных объявлений? Почему к тебе в постель не ломятся женщины?
Читая письмо, она остановилась на середине. Ее внимание привлекли адрес и номер телефона.
Она увидела в этом перст судьбы.
Его звали Майкл. Анна достала из сумочки телефон и быстро набрала номер.
Наступило воскресенье. День выдался великолепным — голубое безоблачное небо, теплый легкий ветерок. Карен прошла по улице, на которой выросла, и постучала в дверь дома, где родилась. И все же в глазах у нее застыл страх, а в желудке появился тяжелый комок.
Дверь открыла мать. Ее лицо осветилось радостью, когда она увидела дочь.
— Карен! Какой приятный сюрприз! Входи, дорогая, чайник как раз вскипел.
Отец сидел на кухне с газетой и чашкой чая. Он поднял глаза и улыбнулся.
— Здравствуй, милая. Не ожидали увидеть тебя сегодня. Как дела?
— Все в порядке, — не слишком уверенно ответила она.
Карен села за стол. Отец просматривал газету, а мать суетилась.
— Что нового в школе? — спросила мать.
— Все нормально… Готовлю пьесу.
— А как Сьюзи? Что ее малыш?
— Отлично. Он настоящий крепыш. И Сьюзи ты не узнала бы. Она совершенно поглощена им.
