Мэг Кэбот - Кумир и поклонницы
Миссис Темплтон была приятно удивлена.
— Со МНОЙ? Вот как, но я не представляю себе, что могу для тебя сделать, Дженни…
— Это, в сущности, весьма щекотливая тема, — сказала я тихим голосом, будто боялась, что нас могут подслушать другие учителя в учительской. — Надеюсь, что это останется между нами. Вы можете… Могу я доверить вам тайну, которую вы сохраните в секрете?
Миссис Темплтон, которая любила сплетни больше всех известных мне людей, и, вероятно, за всю свою жизнь не сохранившая ни одного секрета, наклонилась вперед.
— Разумеется, можешь, — прошептала она. И тогда я ей рассказала.
О, конечно, не правду… о том, что я сбежала с хора и не собираюсь туда возвращаться, или о том, что я — «Спросите Энни», или о том, что у меня возникло дурное предчувствие, что я, быть может, влюбилась в Скотта Беннетта.
Рассказала я ей о том, что, испытывая стресс от того, что Люк Страйкер пригласил меня на «Весенние танцы» и от того, что интервью со мной появилось в журнале «Развлечения сегодня вечером», я забыла комбинацию цифр замка на моем шкафчике в раздевалке.
Просто забыла.
— И все? — Миссис Т. выглядела разочарованной. — Ну, мы это мгновенно исправим, солнышко, не печалься.
И тогда, я знала, что она это сделает, миссис Темплтон извлекла огромный список, на котором были обозначены комбинации всех замков в школе.
— Напомни, какой номер твоего шкафчика, солнышко? — спросила меня миссис Темплтон.
— Три сорок пять, — сказала я, живенько назвав ей не свой номер, а номер Курта Шрэдера.
Миссис Темплтон не знала номера моего шкафчика. Ей и в голову не пришло, что я ее обманываю. Она сказала:
— Так, это твой — двадцать один, тридцать пять, двадцать восемь?
Я быстро записала номер.
— Ага, — сказала я, глядя на цифры с удивлением. — Конечно. Как странно, что я забыла.
— Ну, — добродушно сказала миссис Темплтон, — тебе так досталось, солнышко. Я имею в виду, Люк Страйкер… если бы я общалась с ним столько, сколько ты, я бы тоже забыла все, что знала… особенно тот факт, что я замужем!
Я так смеялась над шуткой миссис Темплтон!
— Смешно, — сказала я. — Ну а теперь я пойду, мне нужно взять свои книжки. И потом — в класс, на урок.
— Да, да, солнышко, — сказала миссис Темплтон. — Ой, погоди, давай-ка я выпишу тебе пропуск, чтобы у тебя не было неприятностей…
Все получилось так легко.
Я помчалась через пустой коридор, слыша бормотание учителей из-за каждой двери, и наконец добралась до шкафчика номер три сорок пять. Я взялась за колесико кодового замка и приступила к работе.
Налево, двадцать один.
По всему кругу, тридцать пять.
Посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подошел. Особенно Курт Шрэдер.
Затем снова налево, двадцать восемь…
Дверь шкафчика открылась.
Ничего.
О, множество эротических журналов, учебники, наклейки со словами: «Петухи, убирайтесь!» Конверт. Коробочка с презервативами (мило). И ужасно едкий и неприятный запах.
Но никакой Бетти Энн.
Раздавленная, но не побежденная я закрыла шкафчик и поплелась в библиотеку, где пряталась до звонка на ланч. Мне даже не пришлось показывать библиотекарше пропуск, А она даже не спросила, что я делаю в библиотеке и почему я не на уроке. Потому что, знаете ли, я же миленькая маленькая Дженни Гриинли.
Должна вам сказать, я начала думать, что вовсе неплохо быть девочкой типа девочка-соседка.
Когда звонок прозвенел, я была в кафе одной из первых.
И когда вразвалочку вошли Курт и его дружки, я прямиком направилась к ним.
— Джен! — позвала меня Кэйра, когда я прошла мимо нашего стола. — Куда ты идешь?
— Сейчас вернусь, — ответила я, торопясь к подиуму, где у линии раздачи стоял Курт, раздумывая, что выбрать — сосиски с перцем или бургер с индейкой.
— Курт, — сказала я ему. — Где Бетти Энн?
Курт посмотрел на меня.
— Что? Ой, это снова ты. Что ты пристала ко мне с этой дурацкой куклой?
— Где она, Курт?
— Расслабься, — сказал Курт. — Она в надежном месте.
— Где она, Курт?
Курт перевел взгляд с меня на своих приятелей и заржал.
— Что с тобой? — снова спросил он меня. — Ты мне надоела. Сначала Кэйра Корова, потом это. Боже мой, мы просто хотим повеселиться.
— Только скажи мне, с куклой все в порядке, а?
— Она в полном порядке, — ответил Курт. — Она где-то у меня в комнате, о'кей? А теперь перестань заниматься чепухой, тебя это не касается, и дай мне заказать себе еду. Или ты собираешься стоять рядом со мной?
Я отошла от него и вернулась к своему столу.
— В чем дело? — пожелала узнать Джери Линн, когда я села на стул.
— Ни в чем, — ответила я. Я сосредоточенно ковыряла вилкой в тарелке и тут заметила, что Скотт смотрит на меня. Когда мы встретились глазами, он отвел взгляд.
Внезапно я почувствовала, что совсем не хочу есть.
Я тихонько сидела, удивляясь пропаже аппетита — а ведь только что была такая голодная, — в то время, как Кэйра и Куанг вели оживленную беседу о значительности роли Роуз Макгоан в «Очаровании», и тут я почувствовала, как кто-то постукивает меня по плечу. Я обернулась и увидела Карен Сью Уолтерс с половиной сопрано — кроме Трины, заметила я — рядом с ней.
Скажите на милость, что они здесь делают?
— Мы просто пришли поблагодарить тебя, — сказала Карен Сью очень едким, саркастическим тоном, — за то, что ты подвела хор. Мы будем думать о тебе завтра, когда займем первое место на «Люерсе».
Я посмотрела на Стива, чтобы понять, знал ли он заранее об этом нападении на меня. Но он выглядел таким же озадаченным, как и я сама.
Я обернулась к Карен Сью, чтобы сказать; ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, — единственное, что пришло в голову, но мне это не удалось. Потому что Кэйра Шлосбург внезапно отодвинула стул и встала.
Должна вам сказать, что грудастая Карен Сью не считала Кэйру за человека.
— Девчонки, почему вы оставили ее одну? — требовательно спросила Кэйра у Карен Сью и ее подруг. — Разве вам не понятно, что ей и так досталось, а вы еще добавляете?
Карен Сью была настолько обескуражена, что несколько секунд, моргая, только смотрела на Кэйру и пятилась назад. Затем она, похоже, справилась с собой, поскольку захихикала и сказала;
— Ох, здорово! Будто меня трогает, что думаешь ТЫ, Кэйра Корова.
Если бы она сказала:
— ЭЙ! Я НАШЛА ВЫИГРЫШНЫЙ ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ! — то тишина, которая повисла бы в кафе после этого заявления, не была бы более полной. Все, казалось, бросили свои дела и смотрели на наш стол. На наш стол, который многие годы был оазисом мира в море суеты и страха.
