Сюзанна Шайблер - Красотка
Вивьен улыбнулась, и в глазах ее он мог без труда прочесть все, что она в эту минуту переживала. Склонившись к Эдварду, Вивьен уже без колебаний припала горячими полураскрытыми губами к губам мужчины, целуя их нежно и трепетно.
Эдвард сел, ощущая невыразимую радость. Ошеломленный, растроганный, он обнял Вивьен и ответил на ее поцелуй.
Дыхание ее участилось. Он почувствовал в ее поцелуе, что она хочет большего, готовая умереть в нем. Со стоном раздвинув своими губами губы Вивьен, он сначала игриво, а затем с нарастающей страстью, стал щекотать языком ее десны и гладить внутреннюю поверхность губ, пока наконец язык его не заполнил весь ее рот.
Вивьен желала именно этого и именно так. Судорожно сжимая Эдварда, она растворилась, забылась в упоительном поцелуе, готовая длить его без конца.
Заметив в глазах мужчины разбуженную ею страсть, девушка вдруг ощутила безмерное счастье от своей власти над Эдвардом. В этот миг он безраздельно принадлежал ей, она была его госпожой, и все остальное не имело никакого значения.
Вивьен сбросила с себя рубашку, и Эдвард овладел ею с неистовым пылом и болью, которая очень скоро переросла в сладостное, полностью поглотившее их ощущение, уносящее обоих к вершине блаженства…
Вивьен еще долго ласкала его, не выпуская из своих объятий. Дыхание ее постепенно выровнялось, и на девушку снизошел благостный неземной покой.
Эдвард лежал на спине с закрытыми глазами. Время от времени Вивьен пристально вглядывалась в его лицо, словно хотела запечатлеть в памяти каждую его черточку.
Неожиданно ткнувшись ему в плечо, девушка прошептала:
— Люблю тебя.
Не отвечая ей, Эдвард открыл глаза.
Но Вивьен и не ожидала никакого ответа, довольная уже тем, что наконец-то выговорила эти слова и что он знает теперь об этом.
Следующее утро началось, как и все другие на этой неделе. Эдвард наспех позавтракал, просматривая за едой свежий выпуск «Уолл-стрит джорнэл». Вивьен была в цветастом шелковом халате с черной отделкой на воротнике и на рукавах. Сидя возле Эдварда за столом, она смотрела на его опущенную голову. Для нее он заказал «Лос-Анджелес таймс», но девушка даже не открыла газету.
— О чем ты задумался? — спросила она, заметив, что Эдвард кончил читать.
— О том, что у нас осталась всего одна ночь, и ты, наконец, освободишься от меня.
— Да, это было ужасно трудно, — усмехнулась она и, обогнув стол, села напротив Эдварда.
— Я почти закончил здесь все дела и должен вернуться в Нью-Йорк, — сказал он.
Вивьен открыла газету и, пытаясь скрыть охватившую ее грусть, уткнулась в спортивную хронику, но не могла прочитать ни строчки. Эдвард видел, что с ней происходит.
— Я не хотел бы с тобой расставаться, — сказал Эдвард.
— Правда? — обрадованно улыбнулась девушка, подняв на него глаза.
— Очень не хотел бы, — подтвердил он. — Я уже снял для тебя квартиру. К твоим услугам будет машина. И множество магазинов, владельцы которых будут стелиться перед тобой, как только ты войдешь туда. Я обо всем позаботился.
Вивьен слушала его, подперев подбородок руками, и улыбка на ее лице постепенно сменялась замешательством.
— Что еще? — спокойно спросила она. — Будешь оставлять под подушкой деньги, уходя от меня по утрам?
— Вивьен, — вздохнул Эдвард, — у нас все будет не так.
— А как у нас будет? — с нескрываемой горечью поинтересовалась она. Он покачал головой.
— Вивьен, — сказал он, — тебе не придется больше работать на улице! Это уже немало.
— А в остальном все останется, как и было, — констатировала она и, внезапно поднявшись, вышла на террасу.
Эдвард видел, как она подошла к перилам. Он снова вздохнул и, последовав за девушкой, остановился у двери.
— Скажи мне, чего ты хочешь? Как ты сама представляешь наши отношения?
Вивьен смотрела на голубей, хлопающих крыльями и о чем-то воркующих на соседней крыше.
— Я не знаю, — подавленно сказала она. С улицы слышался рокот машин. Утро было ясное, солнечное, лишь несколько белых облачков плыли по залитому ровной синевой небу.
— В детстве, — не оборачиваясь, заговорила Вивьен, — когда я плохо себя вела, а это случалось довольно часто, моя мать запирала меня на чердак. И я представляла себя принцессой, которую упрятала в башню злая мачеха-королева.
Она рассмеялась, но смех ее был невеселый.
— Воображала, как под развевающимися знаменами к башне на белом коне скачет рыцарь. Он останавливает коня и вскидывает обнаженный меч. Я машу ему с башни, мой рыцарь спешивается и, забравшись наверх, освобождает меня из плена.
Помолчав, Вивьен повернулась к Эдварду.
— Я об этом мечтала, и никогда, насколько я помню, мой рыцарь не говорил мне: «Слушай, крошка, хочешь, я сниму для тебя квартиру и подарю тебе автомобиль?»
Эдвард только теперь понял девушку. Он чувствовал себя совершенно беспомощным, что бывало с ним крайне редко, и не знал, что ответить Вивьен.
В этот момент зазвонил телефон, и он чуть ли не с облегчением поспешил в гостиную.
— Я слушаю, — сказал он, сняв трубку. Звонил Стаки.
— Важная новость, старик, — начал Фил. — Я только что разговаривал с Джимом Моррисом. Он сегодня же хочет с тобой встретиться.
— Зачем? — коротко поинтересовался Эдвард.
— Этого он не сказал, — торжествующе засмеялся Фил, — но мы, кажется, близки к цели! Слушай, Эдвард, если он действительно решил сдаться, то уже во второй половине дня он должен передать нам свои акции!
Продолжая разговор, Эдвард взглянул на девушку, появившуюся в дверях террасы. До вечера ему нужно было о многом поговорить с Вивьен, объяснить ей, попытаться ее убедить…
— Меня это не устраивает, — сказал он в трубку. — Если Моррис сломался, то нечего ждать до вечера. Передай ему, что я сейчас же хочу с ним встретиться. Я скоро буду!
Он бросил трубку и, быстро надев пиджак, повернулся к Вивьен. Они молча посмотрели друг другу в глаза.
— Мне нужно идти, — сказал Эдвард. — Вивьен, ты должна знать: я хорошо понимаю тебя. Но на большее у меня сейчас просто не хватает смелости. Для меня это был бы слишком серьезный шаг.
С трудом сдерживая слезы, Вивьен поправила на нем галстук. Она все понимала и очень хорошо, знала, что Эдвард не может перепрыгнуть через себя. Но вся беда в том, что и она не может.
— Да, я знаю, — сказала она неестественно тонким голосом. — И вообще, для девушки, вроде, меня это просто прекрасное предложение.
Лицо Эдварда передернулось.
— Послушай, разве я когда-нибудь обращался с тобой, как со шлюхой?!
Она молча понурила голову и, проводив взглядом направившегося к двери Эдварда, тихо проговорила:
