Наталья Калинина - Полуночное танго
— Нет, только не он. — Она сказала это чересчур поспешно. — Нет, нет, это не он! Такая развязка была бы слишком примитивной. Тебе еще чаю? Только не уходи, ладно? Я сегодня такая счастливая, что даже совестно признаться.
«Она вся будто простым карандашом нарисована, — подумал Плетнев. — Нет, скорее углем: тень, свет, снова тень… Правда, света гораздо больше, чем тени. Не света, а лучистого сияния».
— Лиза, ты идеалистка. Тебе, наверное, уже говорили об этом?
— Говорили. Но не в этом дело. Знаешь, почему я не осталась после института в городе?
Плетневу почудился в Лизиных глазах лукавый задор. А может, все дело в этих неугомонных солнечных бликах?..
Она не стала ждать его встречного «почему». Сказала просто, не отводя взгляда:
— Потому что здесь я к тебе ближе всего. Прости, что выражаю свои чувства так несовременно…
* * *— Фоминична говорит: полегчало ей, — рассказывала зашедшая прибраться Даниловна. — Боли к вечеру стихли, кушать попросила. Ну и слава Богу! А милиционеры-то у Людки и спрашивают, когда она домой пришла. Да она еще по-светлому из станицы вышла. Я за телкой ходила, когда они с Шуркой Фроловым у родников мне встретились. Чуть ли не бегом бежали. А Шурку допросить не могут — со вчерашнего дня не просыхает.
— Небось это все Раисины сведения, — усмехнулся Плетнев.
— Да нет. — Даниловна махнула рукой. — Стала бы я эту балаболку слушать. Мне племяш рассказал, Дунин сын. Ты должен помнить его — Дуня в вашей школе техничкой работала, а он на два класса тебя моложе. Он на Нюрке Самохиной женат. Нюркин отец в милиции работает. От него он все и узнал.
— А что еще ваш племяш рассказывал?
Даниловна внезапно перешла на шепот:
— Еще он сказывал, что Михаила тоже расспросить хотели, где был да что видел, а он будто в воду канул. Я сама видела, как они в обед с Марьяной к моторке шли. Чтоб в райцентр ехать. Но его в райцентре никто не видел.
Плетнев насторожился.
— Ну да! Быть того не может. А что Марьяна говорит?
— Она сказывает, Михаил вроде бы попросился у нефтебазы его высадить. Увидел, что там лесхозовская машина заправляется, и решил, чем на перекладных добираться, лучше прямо к дому — их хозяйство с лесхозом в одном поселке. Милиция звонила туда — нету его.
— Как же так? Куда от мог запропаститься? — заволновался Плетнев.
— Господь его знает.
— Но он же засобирался еще на рассвете к себе выехать.
— Мало ль что собирался. Мог дружков каких встретить. Ты ж небось денег ему отвалил.
— Было дело…
— Ну вот, выходит, сам Бог велел загулять. Тьфу, окаянный, опять отвязался. Ошейник, разбойник, расстегивать научился. У Саранцевых Сильва гуляет — теперь до рассвета в лопухах будут гавкать. — Даниловна резво выскочила на крыльцо. — Пират, Пират, поди сюда, негодяй…
«Итак, брата хочет допросить милиция, — думал Плетнев. — Допрыгался. Еще бы. Здесь не то, что в городе, — здесь все на виду. А он, дурак, вместо того, чтобы чистосердечно рассказать, что хотел навестить ночью свою возлюбленную, взял да смылся с глаз долой, тем самым еще больше насторожив милицию. Если только не сам стрелял из ружья. Если не стрелял… если… Ну да, тогда он мог видеть, как кто-то другой стрелял. Наверное, спрятался в саду и ждал, когда погаснет во всех окнах свет, чтобы пробраться в комнату к Марьяне. Но до того, как он успел это сделать, прогремел выстрел…»
Плетнев схватился за телефон. Нужно позвонить в милицию и высказать им это соображение. Конечно же, Михаил не совершал преступления, но он мог видеть… А если он что-то видел и про это знали, он стал опасен для того, кто стрелял. Но как преступник смог разглядеть в темноте, что в саду кто-то есть? Правда, Марьяна наверняка знала, что Михаил придет ее проведать. Может, они даже условились о свидании во время поминок. Тогда, значит, Марьяна… А ведь как раз Марьяна не позволила ему увидеться с братом. Самым решительным образом этому воспротивилась. Она сама повезла Михаила на моторке в райцентр и могла по дороге…
«Ишь, до чего додумался, — осадил сам себя Плетнев. — Ну да, Марьяна очень смахивает на умного, коварного убийцу из кинобоевиков. Черное сердце под белым халатом. Не хватало еще поделиться этой бредовой идеей с тем простодушным майором».
Плетнев положил трубку на место. Уж лучше съездить в райцентр самому, а заодно и в охотничье хозяйство. Поговорить с друзьями Михаила, то бишь с собутыльниками. Только вряд ли это что-либо даст.
Он глянул на часы — половина третьего. Еще не поздно. Заодно Лизу подвезет. Почему-то сегодня он так и не зашел к ней, хотя с самого утра порывался. Даже купаться пошел дальним переулком, точно опасаясь встречи с ней.
— Доброго здоровья, Михалыч. Да вы лучше задком выезжайте, не то еще крыло об дерево поцарапаете. Сейчас я вам ворота придержу.
Саранцев кинул на дорогу тяжелый ржавый якорь и придержал ворота, пока Плетнев выезжал на улицу.
— Спасибо, Саранчик! — крикнул Плетнев, приоткрыв дверцу.
Сашка помахал ему рукой и, подхватив якорь, зашагал вдоль забора, подымая пыль резиновыми сапогами.
Лиза радостно улыбнулась Плетневу.
— Я сейчас! — крикнула она и бегом бросилась в дом.
Марьяна поздоровалась сухо, натянуто, глянула на Плетнева сердито и в то же время озабоченно. Он даже не осмелился спросить у нее про брата, хотя до этого собирался, и молчал, поглядывая на дверь дома, откуда должна была выйти Лиза.
Но Лиза вышла через погреб, неся в руке корзинку с вишнями и сливами.
— На всю больницу, что ли, набрала? — проворчала Марьяна. — По-темному не шляйся. Мало ли что.
— Не волнуйтесь, я и назад ее привезу, — пообещал Плетнев. — У меня тоже есть в райцентре дело.
Уже в машине он пояснил Лизе:
— Хочу поговорить с начальником милиции по поводу Михаила. Надо же — улетучился в самый неподходящий момент.
— Скорей всего испугался, что могут во второй раз его в одних и тех же грехах обвинить.
— Ты случайно не знаешь подробностей той давнишней истории? — поинтересовался Плетнев.
— Только с чужих слов. Вроде бы пьяные они все были — и Галина, и ее хахаль, Васька Бурков. Прости за грубое слово. — Лиза улыбнулась весело, вовсе не виновато. — Мы тут привыкли по-простому изъясняться. Михаил, как говорят, за своими пожитками пришел — они с Галиной год под одной крышей прожили. Его усадили за стол, налили какой-то пакости. Ну а потом вроде бы Васька приревновал свою подругу к бывшему полюбовнику, схватил в сенях Михаилову двустволку — тот с охоты, что ли, шел — и хотел в него дробь всадить. А Михаил вырвал ее из Васькиных рук и угостил Галину. Они оба так на суде и показали. Михаил свою вину признал, прощения у них просил…
