Джуд Деверо - Благословение
- Я люблю их, - вздохнула Эйми. - Почему вы здесь?
- Чтобы просто посмотреть. - Танцуя, Джейсон держал ее в своих объятиях, и Эйми должна была признать, что это ей очень нравилось.
- Как вы достали билеты? - пробормотала она, коснувшись его плеча головой и больше не отводя ее.
- Это долгая история, - так же невнятно ответил он, прижавшись к голове Эйми щекой, и не стал вдаваться в подробности.
Они танцевали старые танцы, один за другим. На Белринджерском балу никогда не танцевали рок н ролл, который разъединяет партнеров. Вернувшись наконец за свой столик, они обнаружили на нем записку Дэвида о том, что он повез мисс Паркер домой и просит Джейсона отвезти домой Эйми. Записка была подчеркнуто сухой, и Эйми почувствовала себя виноватой в том, что забыла о своем спутнике, но Джейсон взял ее за руки и сказал:
- Поедем домой, хорошо? - И от того, как он произнес это слово «домой», Эйми чуть не расплакалась.
И вот теперь она сидела на софе, глядя на огоньки елочной гирлянды, и гадала, кто из них, Джейсон или Дэвид, сыграл роль Санта Клауса, положив под елку все эти завернутые в белое подарки.
В комнате было холодно, и Эйми подобрала под себя ноги, обхватив пальцами еще теплую чашку. Ее постоялец не был «голубым», они занимались любовью, и это утро было первым рождественским утром в жизни ее сына. Поднимаясь с софы, она глубоко вздохнула, потянулась и подумала, что может вернуться в постель, разбудить Джейсона, и… Да…
Эйми, улыбаясь, направилась в спальню, но остановилась, увидев на полу у входной двери толстый коричневый конверт. В тяжелой дубовой двери была старомодная окантованная бронзой щель для почты, и кто то просунул в нее толстый конверт. «Должно быть, я не слышала, как он упал», - подумала Эйми, удивясь, кто бы это мог проделать в два часа ночи под Рождество.
Она лениво подняла с пола конверт, широко зевнула и хотела было положить его на колченогий столик у двери, но любопытство взяло верх.
- Вероятно, какой-то особенно настойчивый рекламодатель, - пробормотала она, вскрывая конверт.
Вынув из него какие-то бумаги, она поначалу не могла понять, что оказалось у нее перед глазами. Бумаги были похожи на фотокопии газетных статей. «Предприниматель заключает новую сделку», «Уилдинг скупает все», - прочла она некоторые заголовки.
- Уилдинг? - вслух спросил она, а потом подумала о Дэвиде. Но что мог Дэвид сделать такого, чтобы о нем стали писать в газетах? Может быть, спас от смерти десятки людей? Но начиная с четвертой страницы ей стало попадаться имя «Джейсон».
Вернувшись с пакетом на кухню, она снова поставила чайник, чтобы, читая, выпить еще одну чашку. Но чайник оказался пустым, и она, выключив плитку, продолжила чтение.
Было четыре часа утра, когда Эйми все прочитала, и она не удивилась, когда, подняв голову, увидела в дверях Джейсона в одних только брюках от смокинга.
- Давай вернемся в постель, - соблазнительно позвал он, но Эйми не тронулась с места. - Что случилось? - не слишком то озабоченно спросил он.
- Ты, оказывается, очень богат, не так ли? - тихо спросила она.
Направившись было к чайнику, Джейсон застыл на полдороге, глядя на разбросанные по стулу статьи. Это были факсы, значит, кто то запросил эту информацию, и она была передана в Абернети.
- Да, - подтвердил он, наполнив чайник водой и поставив его на плиту. Когда он повернулся к Эйми, выражение ее лица было таким, какого он никогда не видел.
- Послушай, Эйми, сегодня ночью… - начал Джейсон, но Эйми перебила его.
- Сегодняшняя ночь не имеет значения, как не имеет значения и секс, а вот ложь, которая приводит к сексу, - это действительно очень важно.
- Я вовсе не собирался лгать, - тихо возразил Джейсон. - Это получилось совершенно неумышленно, но…
- Продолжай, - проговорила Эйми, - мне хочется послушать. Мне сказали, что ты «голубой», и это оказалось ложью, но я простила. Разумеется, я допускаю, простила потому, что была в этом заинтересована. Мне также сказали, что ты отчаянно нуждался в пристанище на рождественскую неделю, и это, похоже, тоже была ложь. А если говорить о том, что я только что прочла, то эта ложь была самой большой. И ты, несомненно, встречаешься с какой-то потрясающей на вид женщиной.
- Эйми… - Джейсон шагнул к ней, протянув руки, но она подняла ладони, чтобы он не приближался.
Джейсон выключил чайник и сел напротив Эйми.
- Ладно, я тебе лгал. Но когда говорил, что люблю тебя, это не было ложью, - глубоко вздохнув, сказал Джейсон.
- Теперь, полагаю, мне остается только упасть в твои объятия, и мы счастливо заживем.
- Именно это в конечном счете я и имею в виду, - криво усмехнулся Джейсон. Эйми, однако, было не до улыбок.
- Кто такая мисс Паркер?
- Моя секретарша.
- О, понимаю. И догадываюсь, что это она устроила гарнитур детской комнаты за двести пятьдесят долларов.
- Да, - подтвердил Джейсон, прожигая ее взглядом.
Но Эйми по-прежнему смотрела на статьи.
- А лотерея с платьем? И ее тоже организовала для тебя она?
- Да.
- Ну разумеется, ты же был занят. Санта Клаусу следовало бы поучиться у тебя, как надо работать.
- Послушай, Эйми, все началось с того, что я согласился помочь своему брату, и… Эйми вскинула голову.
- Брату? Дэвиду? Ну да, конечно. Как я глупа! Вы, наверное, вместе смеялись над нищей вдовой и ее полусиротой сыном?
- Нет, Эйми, верь мне, ничего подобного не было. Думаю, что тебе следует выслушать мои объяснения.
Она откинулась в кресле, скрестив на груди руки.
- Ладно, говори.
Джейсон заработал за свою жизнь большие деньги потому, что его не заботили последствия сделок. Если он выигрывал - хорошо, проигрывал - тоже «о'кей». Для него это была игра. Но теперь он был весьма озабочен результатом этого «совещания».
- Мой брат Дэвид думал, что влюблен в тебя. Я говорю «думал», потому что вчера вечером я разубедил его в этом. Тем более он сказал, что Макс «такой тиран, что…».
- Макс? Тиран?
- Я не знаю, каким был Макс до того, как я согласился на условия Дэвида…
- Условия? Так вы держали на меня пари? - Эйми заговорила на полтона выше.
- Нет, вовсе нет, - возразил Джейсон, избегая глядеть ей в глаза. - Пожалуйста, Эйми, позволь мне объяснить.
Она махнул рукой и снова откинулась на спинку кресла.
- Дэвид хотел, чтобы я, так сказать, понянчил Макса, чтобы дать ему возможность побыть с тобой наедине. Я бился об заклад, что я с этим не справлюсь. Только и всего. А потом сказал тебе, что я гомик, чтобы ты позволила мне остановиться в твоем доме. Все так просто…
- Понятно. А откуда взялись в этом фарсе детская и платье?
