Иди ты... в жёны (СИ) - Кит Тата
- А ты прям к каждому подъезжала и узнавала, трезвый он или нет? – вопросил папа. Посмотрел над головой своей бывшей одногруппницы и вдруг громко крикнул. – Петровна, здорова! Ты, говорят, опять пьяная по деревне шатаешься?
- Типун тебе на язык, Санька! – притворно плюнула Ольга Петровна, проходящая мимо с пакетом в одной руке и с тростью в другой.
- Получается, первая трезвая бабка на всю деревню, - резюмировал папа. – Ну, либо брешет старая проказница.
Мы втроем – я, Саша и водитель его мамы, стояли в стороне и, как дети, молча ждали, когда взрослые закончат конфликт. И плевать, что нам всем уже за тридцать. Когда ругаются взрослые люди, к тому же ещё и наши родители, мы молча стоим в сторонке и ждём.
- Саша, садись в машину, мы уезжаем, - строго припечатала Эльвира Марковна. Взглядом дала понять водителю, что ему пора работать. Тот подскочил к пассажирской двери и открыл её, ожидая, когда в машину кто-нибудь сядет.
- Мам, ты же в курсе, что не из детского сада меня забираешь? Я сам решу, когда мне и куда ехать. А сейчас, мам, предлагаю оставить весь твой городской пафос за забором и пройти за стол. Люба и её мама настряпали очень вкусных пельменей, - Саша даже нашёл в себе силы для того, чтобы мило улыбнуться своей матери, которая продолжала держать оборону.
- Где стряпали? Здесь? – она кивнула на дом. – Представляю, какая там антисанитария, - фыркнула она брезгливо.
- В подобной, как вы говорите, антисанитарии когда-то родился и вырос ваш муж, - не выдержала я. Я два месяца приводила дом и двор в божеский вид. Вложила кучу времени и денег, чтобы приехала какая-то Элька-пузырь и морщила здесь свой нос? – Или вы к Ивану Сергеевичу тоже только с платком у носа подходили? Он ведь тоже деревенский.
- Я без тебя прекрасно знаю, кто мой муж и откуда он. Но это не отменяет того факта, что деревню я на дух не переношу.
- Так и нахрена ты к ней принюхиваешься? – хмуро вопросил папа. – В твоём городе тоже не цветами пахнет. Дерьмо-то хотя бы экологически чистое и полезное. А ваши городские выхлопы? Какой в них толк?
- Идите уже за стол, - кричала со двора приближающаяся к нам мама. Она переступила через подворотню и вышла к нам. Оценивающе осмотрела Эльвиру Марковну с головы до ног и обратилась к папе. – Саш, а что ты гостей не приглашаешь? Здравствуйте, - кивнула она Эльвире Марковне.
- Ага, здрасьте, - фыркнула та. И тоже не отказала себе в том, чтобы осмотреть маму с головы до ног и обратно. Придирчиво так. С субтитрами на лице. В основном там было написано недовольство тем, что вместо красотки Эльки-пузырь папа выбрал мою маму. – Саша, мы уезжаем.
- Уезжайте, - дёрнул он равнодушно плечами. Его мама шумно вздохнула и направилась к машине.
- Ну, брата хоть за стол пригласи, - настояла моя мама, обращаясь к Саше.
- Это мой водитель. Личный, - небрежно, но крайне пафосно объявила Эльвира Марковна.
- Тебе, может, самогонки дать? Хоть в дорогу. Глядишь, хоть ко дну добрее станешь, - предложил папа, ускользающей фигуре в строгом черном костюме.
- Я не пью. Тем более такое пойло.
- Ну, как знаешь, - папа затушил сигарету о столб. – Пойдём, Санька, расскажу тебе, как твоя мать по молодости с локтя пила.
- Мама?
- Мама-мама, - согласно кивнул папа. – А на столе как отплясывала?
- Мама?! – Саша, кажется, ушам своим не верил, а мама его тем временем вновь становилась красной, как помидорка. Злая и крайне возмущенная помидорка, которая вот-вот брызнет.
А вот моя мама, кажется, начала бледнеть от злости, понимая, что папа знаком с какой-то городской выскочкой.
- Ну ты езжай, Элька, - папа скучающе вздохнул, отвернулся и начал уходить в ограду. – А я Саньке ещё что-нибудь про твою молодость расскажу. Как раз вспомнил, как ты зимой своровала…
- Хорошо, - оборвала его Эльвира Марковна, сжав губы в тонкую нить. – Я ненадолго останусь. Но пить ничего не буду.
Глава 34. Любовь
Глава 34. Любовь
Склейка.
У стола танцует пьяная Элька.
Странно, конечно, что не на столе. Но, похоже, это только пока. Ещё пару рюмок и всё может быть.
Я, Саша и водитель его мамы сидели на крыльце, смотрели на тусовку старшего поколения и ощущали себя теми детьми, которые на стульях среди курток и шапок уже третий час ждали, когда их родители выпьют тот самый «на посошок».
- Я в шоке, - выдохнул тихо Саша, неотрывно глядя на отплясывающую под очередной хит восьмидесятых маму.
- А я уже привыкла, - хмыкнула я.
- А я бы сейчас поел, - шумно вздохнул водитель, имя которого Гена.
- Пойдём, я тоже есть хочу. Саша, пойдёшь? – обратилась я к нему, вставая с крыльца вслед за Геной.
- Ну, не смотреть же на это! – Саша возмущенно махнул руку в сторону своей смеющейся мамы, чей строгий костюм уже не казался таким строгим. Из её поведения ушла холодность, закрытость и чопорность. Я уже видела, как она пьёт с локтя, как пьёт, не закусывая, и как осушает рюмку одним глотком.
А начиналось всё с шипения двух змей.
Мама, понявшая, что Эльвира Марковна когда-то нравилась моему папе, гордо выпячивала грудь и всеми силами старалась, чтобы папа и Сашина мама были как можно дальше друг от друга, даже в пределах обеденного стола.
Она даже успела что-то нашептать папе, уведя его в сторону под яблоню. Не знаю, о чём именно мама говорила папе, но выражение её лица было крайне воинственным. Возможно, мама даже пообещала прибить папу за любой неправильной вздох или взгляд в сторону Эльвиры Марковны.
Даже тот факт, что семья Саши и сам Саша очень даже обеспеченные люди, не смог смягчить маму. А ведь Эльвира Марковна очень сильно старалась в красках описать, насколько они богаты. Для мамы эта информация стала лишь дополнительным ещё более раздражающим фактором.
А потом на огонёк пришли дядя Петя и тётя Люда. За ними подтянулись ещё соседи. И как-то незаметно Эльвира Марковна, которая сначала долго отказывалась от чая, а затем тщательно разглядывала кружку, решая, достаточно ли она чистая, чтобы из неё пить, стала пить из рюмки, из которой секунду назад пальцем убрала случайно попавшую муху.
Мы, наблюдавшие за всем этим, аккуратно перебрались на крыльцо, откуда минут двадцать шокировано смотрели на то, как моя мама и Эльвира Марковна дарили друг другу серьги и кольца. Таким образом они пытались оставить друг другу хоть что-то на память. Благо, что в ход не пошли обручальные кольца.
- Да ладно тебе, - хохотнула я, глядя на Сашу, который до сих находился в прострации и даже вздрогнул, когда танцующее женское трио хором взвизгнули, услышав первые нотки песни «Ласкового мая». – Твоя мама просто позволила себе немного расслабиться. Похоже, впервые с времен студенчества.
- Я просто думаю, где раньше всё это пряталось? Она же никогда не пила. Да и в деревне ни разу в жизни не была.
- Пф, я тебя умоляю, - усмехнулась я, наливая нам троим чай. – Насколько я успела понять, твоя мама из посёлка городского типа. А это та же деревня, только размером побольше. Так что, Саша, твоя мама может тоже считаться простой деревенской девчонкой. По крайней мере, сегодня.
Я поставила перед Сашей чай. Гена тоже дождался своей кружки, и мы стали есть то, что не унесли на улицу.
Я посмотрела в окно. Там ничего не изменилось – женщины веселились и отплясывали, обнимаясь, а мужчины о чем-то разговаривали, собравшись в круг. Судя по жестикуляции, о тракторах и сенокосе, который сейчас у многих был в самом разгаре.
- Видео, что ли снять? – протянул Саша задумчиво, тоже глядя в окно.
- Зачем?
- Папе покажу. Интересно, он вообще видел когда-нибудь маму такой?
Буквально через минуту в дом влетела Эльвира Марковна и, сжимая в руке телефон, громко объявила:
- Саша, я позвонила отцу. Он скоро приедет, - она говорила это так громко, будто до сих пыталась перекричать музыку, хотя в доме было тихо. – Любочка, не переживай, мастеров отец тоже пригонит. Завтра же вся сантехника в доме будет работать.
