Очаровательный злодей - О'
Хотела, чтобы он был кем-то другим.
Я боролась за нынешнее чувство, чтобы оно перебило неизгладимое впечатление от того, другого поцелуя; чтобы этот поцелуй стал главным в моей памяти. Я старалась изо всех сил и даже не сразу осознала, что градус поцелуя слишком поднялся. Руки Лосона оказались там, где я не готова была их почувствовать. Схватив меня за бедро, он раздвинул мои ноги, и когда пальцы Лосона коснулись моих трусиков, я оттолкнула их.
В его глазах было так много вопросов, когда я отстранилась, что мне стало не по себе. Я вцепилась в его рубашку.
– Прости.
– Ничего. Все в порядке, – сказал он, проводя пальцем под моим подбородком. – Перебор?
Я кивнула, и он легко улыбнулся, прежде чем поцеловать меня снова. На этот раз я ощутила меньшее давление, и это мне понравилось. Лосон держался просто и расслабленно, пока его язык ласкал мой. Я чувствовала вкус вина в его поцелуе, и хотя запах его одеколона был чересчур сильным, я не возражала, поскольку целовался парень отменно. Он положил свою большую ладонь мне на затылок, и, углубив поцелуй, провел ею ниже. Лосон хорошенько сжал мою грудь, прежде чем я снова его оттолкнула.
– Лосон…
На этот раз он полностью отпустил меня и потер рукой свой подбородок. Парень отстранился от меня и уставился в окно, но теперь он выглядел раздраженным, и я не понимала почему.
Я тоже откинулась на спинку сиденья и одернула юбку.
– Значит, трогать тебя мне тоже нельзя? – спросил он, выйдя за рамки настолько, что мои глаза широко раскрылись. Вздохнув, Лосон взъерошил темные волосы. – Просто… Я думал…
– Что ты думал? – Я уже полностью закрылась и ощущала, как мне не хватает воздуха в этой красивой машине.
Он откинул голову.
– Я думал, что ты относишься к этому просто. Что для тебя секс – обычное дело.
– И почему же ты так думал?
Лосон поднял руку.
– Ну, я видел тебя в тот день в аптеке. Не знаю. Учитывая, что ты купила…
– И это дает тебе право пытаться залезть мне в трусы?
Вторая рука поднялась в примирительном жесте.
– Расслабься. Просто увидев это, я подумал, что секс для тебя не имеет большого значения. Что ты не из этих чикуль-недотрог.
«Чикуль», вот как?
Внезапно я почувствовала отвращение к нему и к тому, как легко я попалась на его донжуанское дерьмо, и вышла из машины. Я понятия не имела, куда именно идти, будучи неизвестно где.
Мне не стоило этого делать, потому что после того, как я вышла, прихватив сумочку и хлопнув дверью, я замерла. Я прислонилась спиной к машине, пытаясь выпустить пар после того, как меня облапали.
Лосон опустил стекло.
– Клио, что ты делаешь?
Молчание.
– Ты собираешься сесть обратно? Я могу отвезти тебя домой, если хочешь.
Я снова ничего не ответила. Мне нужна была минутка, чтобы остыть, прежде чем говорить с ним снова.
Он дал мне даже больше.
Не прошло и мгновения, как Лосон завел машину. Развернувшись, я увидела, как он отъезжает.
– Эй!
Лишь свет фар ударил мне в глаза, пока парень сдавал назад, выезжая с обзорной площадки на дорогу. После этого он уехал, а я осталась кричать в полном шоке. Я достала телефон, но едва могла попасть по кнопкам, чтобы позвонить Кит, не говоря уже о том, чтобы объяснить, в чем дело. Меня всю трясло, и я не могла дышать. Мне пришлось сесть на корточки, чтобы унять панику.
Я услышала голос подруги, и мне потребовалась секунда, чтобы осознать свое положение. Я была одна. Одна неизвестно где.
И я снова позволила себе стать игрушкой в чьих-то руках.
Глава 18
Джакс
На экране моего телефона высветились незнакомые цифры, и, когда я снял трубку, на меня обрушился голос, который я не очень-то хотел слышать.
– Это тот ублюдок Джаксен Амброз? – услышал я резкие слова Кит, подруги и соседки Клио. Она рявкнула, перекрывая треск и жужжание механизмов, и я приподнял бровь.
– Да, откуда у тебя этот номер, Кит? – не припомню, чтобы я ей его давал, хотя такое я не забываю.
– Ты дал мне его, придурок. Перед тем, как мы переспали.
Ах да. Точно. Все началось с того, что я спросил ее номер, а закончилось нашими перекатываниями по ее кровати. Я откинулся на спинку.
– Чего надо? Я пытаюсь делать домашку.
В кои-то веки я был честен, и надо признать, больше ничего мне в этой долбаной Флориде не оставалось. Мне нужно было по крайней мере пережить этот семестр, если я вообще хотел получить шанс на защиту весной. Возможность перевестись посреди последнего учебного года и без того представлялась довольно призрачной. Я едва смог поступить, будучи на выпускном курсе, а уж о том, чтобы перевестись во втором семестре, не могло быть и речи.
Так что в конечном итоге я, похоже, застрял в университете Бэй-Коув. Но, по крайней мере, я смогу использовать это время с пользой. Теперь у меня было собственное жилье подальше от них с Клио. Я нашел хороший жилой комплекс, и хоть мне пришлось полностью отказаться от своего барахла, оставшегося в общежитии, оно того стоило. Туда я больше ни ногой.
Не то чтобы кто-то из них тоже хотел меня там видеть.
Эта часть меня особо не волновала. Отступить было проще. Я не получал вестей от девушек, так что считал, что наши чувства взаимны. По правде говоря, не считая круга моих друзей, я не особо с кем-то общался. Наши выходные подошли к концу – долгие, тягучие выходные, наполненные неловким молчанием и осуждающими взглядами. После того как я вернулся к друзьям, большую часть времени они подшучивали надо мной. Что сделано, то сделано, и что сказано, то сказано. Я не желал больше ничего слышать, и они это знали.
Рик был еще более молчалив, но меня это не волновало. На самом деле, единственными близкими людьми, кто со мной связался, были мои мамы, и поскольку они не спросили ничего, кроме «как дела», я знал, что Рик, во всяком случае, ничего им не растрепал. Я не был удивлен. Моя биологическая мать, Шерри, после развода практически не общалась с отцом. Их отношения были слишком напряженными.
Так бывает, когда муж вам изменяет.
Пока я рос, никто в доме этого не скрывал. Измена случилась и развела их. Может, родители и не говорили со мной об этом лично, но они понимали, что я знал. Я слышал их – сплошные ссоры, без конца и края. Я слышал правду. Я даже присутствовал при последнем разговоре.
Это была и последняя ночь моего отца в нашем доме.
На следующий день он ушел, полностью исчезнув из нашей жизни. Следующее, что я помнил, – наша единственная встреча состоялась в суде. Судья спросил, с кем я хочу остаться, и отец посмотрел на меня умоляющими глазами. Словно он хотел, чтобы я выбрал его.
Но с чего мне было выбирать отца, когда он сам не выбрал меня?
Он полностью бросил нас, исчез почти на год, не выходил на связь. В следующий раз я увидел Рика только в суде, и было смехотворно даже предположить, что я выберу его. Из-за него мне пришлось увидеть, как потух взгляд моей матери. Раньше она много улыбалась, но теперь рыдала в комнате без конца. Я готовил для нее ужины, заботился о ней – это длилось месяцами, прежде чем она смогла взять себя в руки и подняться из постели. Большую часть времени мама не могла даже смотреть на меня, словно одно лишь мое лицо напоминало ей об отце. Теперь, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, так оно и есть. Что-то похожее на стыд появлялось в ее взгляде всякий раз, когда она понимала, что позволила себе расплакаться передо мной.
Все стало гораздо лучше, когда в нашей жизни появилась моя вторая мама. Она помогла моей родной маме собраться, помогла мне помочь ей. Я был всего лишь ребенком, и она протянула нам руку помощи. Наша семья излечилась благодаря ей.
