Любовь цвета боли (СИ) - Жилинская Полина

Наклоняюсь вперед и упираюсь локтями в стол.

— И о чем же ты мечтаешь, помимо того, чтобы я тебя скорее отпустил?

— Не скажу, — на губах мелькает улыбка, но без капли кокетства.

— Почему?

— Потому что она сокровенная. Да и к тому же я уже немного тебя изучила, ты можешь попытаться ее исполнить, а мне это не нужно.

— Почему?

— Не люблю быть обязанной.

— Или не хочешь, чтобы нас что-либо связывало по истечении договора?

Неопределенно пожимает плечами, отводя взгляд.

— Ты же понимаешь, что можешь попросить у меня что угодно и я дам тебе это. Почему не воспользоваться возможностью?

— В моих мечтах не было и нет тебя. После того как договор закончится, я вернусь к своей прежней жизни и постараюсь забыть всё.

— Зная, что ты мне не безразлична, немного жестоко. Не находишь?

— Зато я говорю правду.

— А если я не смогу забыть тебя?

Внимательно вглядывается в мое лицо и вновь пожимает плечами.

— К сожалению, не всё в нашей жизни складывается, как мы хотим.

— Не обобщай. У меня до встречи с тобой осечек не было.

— Значит, всё бывает в первый раз.

Очень в этот момент она напоминает мне лису.

Мягкую, хитрую, изворотливую. Оля не дразнит, лишь мягко дает понять, что упорхнет из дома — делай, Макар, всё что хочешь, но уже без меня.

— И всё же я хочу для тебя сделать что-то значимое. Это не моральная компенсация. Можешь считать, что это своего рода благодарностью… за брата.

В комнате воцаряется молчание, наши взгляды не отпускают друг друга. Вижу, как Оля лихорадочно обдумывает либо формулирует просьбу. Значит, всё-таки что-то ей нужно.

— Ты можешь кое-что сделать. Что-то очень ценное для меня.

Сцепляю на столе руки, немного напрягаюсь, ожидая ответа.

Чутье подсказывает, что я должен правильно растолковать ее просьбу. Что если сейчас и не решается наше будущее, то мой ответ очень сильно повлияет на его возможный исход.

— Чего ты хочешь? — неожиданно для себя спрашиваю охрипшим голосом.

— Я хочу право. Право выбора, когда придет время.

Откидываюсь на спинку кресла, с интересом рассматривая малышку. В который раз удивляюсь ее смышлености. Выучила уже меня. Знает, на что давить.

Оля твердо и спокойно смотрит на меня, ожидая ответа.

Серьезная просьба, и мы оба это понимаем, учитывая мой характер и желание, смешанное с ненормальной одержимостью полностью обладать ею. Я медлю с ответом, потому что, честно признаться, не готов подарить Оле это право. Но и отказать не могу, потому что тогда точно потеряю ее. Это будет означать, что я в любой момент могу пойти против ее желаний. На тонком интуитивном уровне понимаю, что меня загнали в угол.

И так, и так я в проигрыше. Шах и мат.

Усмехаюсь с явной горечью. Хочется плюнуть на всё и разнести к чертовой матери весь кабинет. Вот сейчас я понимаю, насколько сильно боюсь, потерять эту женщину.

Это не похоть и не прихоть. Это сковывающий мою жалкую душонку удушливый страх. Я могу ее заставить, но понимаю, что не буду счастлив от насилия.

Мы оба не будем.

Всем своим нутром я хочу взаимности. Впервые в жизни мне как воздух необходимо ощущать ее аромат, видеть ее улыбку, слышать счастливый смех.

Дышать ею. Стать ее тенью. Раствориться в ней.

За грудиной болезненно саднит, взгляд затуманивает пелена.

— Хорошо, — роняю глухо. — Обещаю, что у тебя будет это право.

Оля, кажется, не дышит всё это время, лишь тяжело сглатывает и, проведя языком по губам, шепчет:

— Спасибо.

По глазам вижу, что поняла и прочувствовала, насколько тяжело мне было дать согласие. Потому что сейчас я не скрываю того, что творится у меня внутри. Впервые в жизни приоткрывая завесу женщине, позволяя проникнуть под скорлупу.

Встаю и обхожу стол; подойдя к притихшей Оле, присаживаюсь перед ней на корточки и беру подрагивающие ладони в свои руки.

— Я ведь не просто так Оль… Для меня всё это впервые и охренеть как серьезно малышка…

В голубых, словно водная бездна, глазах застыли слезы. Веду пальцем по щеке, стирая влагу. Ее губы мелко дрожат, прикрывает веки, роняя две бусинки слез и неожиданно подается вперед, обхватывая меня за шею.

Поднимаюсь на ноги, не выпуская ее из рук, и зарываюсь носом в волосы, впечатывая в себя тонкий аромат любимой женщины. Она, уткнувшись мне в шею, тихо всхлипывает, прижимаясь теснее.

В душе поселяется надежда, что и я ей не совсем безразличен.

Это ее первый шаг навстречу. И я понимаю, как много он для нас значит. Что это и есть начало нашего нового пути.

Глава 20

Ольга

Прислонившись спиной к одной из машин в зале, украдкой разглядываю Макара. Высокий, красивый, статный. Даже в темном спортивном костюме и кроссовках он выглядит как бог бизнеса.

То, что происходит дальше, больше напоминает экзамен у строгого преподавателя. Макар сыплет вопросами, буравя взглядом, бледных, как стена подопечных. Не знаю, в чем они провинились, но мне даже немного жаль их. Уверенно дополняет порой невнятные ответы и с воодушевлением, можно сказать, заставляет Нину садиться за руль очередной машины.

Почему-то именно в этот момент приходит осознание, что после гибели родителей и развода не жила. Как улитка, заползла в свой панцирь, спрятавшись от окружающего мира и просто существовала. Работала, ела, спала, изредка выбиралась на прогулки, но не жила.

А сейчас… мне очень хочется, наплевав на всё, довериться ему и позволить сделать себя счастливой. Попытаться стать счастливой рядом с ним.

Я и сама не заметила, что за такое короткое время он стал чем-то большим. Перестал быть чужим. Мне уже не снятся кошмары, исчез страх. На интуитивном уровне я уверена, что ужас нашей первой встречи больше не повторится. Забыть такое я вряд ли смогу. Пережитое навсегда останется клеймом на моей памяти.

Но…

Но, как ни странно, стоило мне выздороветь и перестать чувствовать утомляющую боль, вспоминаю всё реже. Забота, внимание и искреннее раскаяние Макара сделали свое дело, и воспринимаю я его уже не как палача, а как порой надоедливую двухметровую озабоченную няньку. Да и к тому же мужчина порой прет как танк, с каждым разом всё больше обескураживая меня и заставляя переключаться на наши нескончаемые споры и перепалки. Чего только стоят садовые качели, установленные в березовой роще вместо гамака. Вроде мелочь, а всё равно приятно.

— Оля, иди скорее, посмотри, — зовет меня Нина.

Оборачиваюсь на зов. Все, оказывается, уже в другом конце зала, стоят вокруг поражающего габаритами джипа. Подхожу ближе и сажусь на переднее сиденье. На водительском месте Нина ласково водит руками то по рулю, то по торпеде.

— Как тебе?

Салон выполнен из белой кожи, просторный, приборная панель с множеством кнопок и всякими наворотами. Широкие комфортные сиденья.

— Павлу Борисовичу, думаю, понравится. Очень презентабельно выглядит.

— Ну как вам, девчонки? — Макар наклоняется и заглядывает в салон со стороны моей открытой двери.

— Мне очень нравится. Именно то, что нужно моему старику, — отвечает Нина, нетерпеливо ерзая в кресле с довольной улыбкой на губах. — Берем!

— Поздравляем! Прекрасный выбор! — слышу голос менеджера из-за спины Макара. — Прошу вас, пройдемте в кабинет и уладим все бумажные дела.

Нина с готовностью выпрыгивает из машины и идет вслед за менеджером. Перевожу взгляд на Макара.

— Не устала? — спрашивает, касаясь губами моих губ.

— Нет.

— Вот и отлично. Прошу вас, молодая леди, особо ничего не планировать, потому что сегодня мы идем на первое свидание.

— Вот как? Немного поздновато для первого свидания, — решаю подколоть Макара. — Но так уж и быть, лучше поздно, чем никогда.

Ох, чувствую, сложно мне будет устоять… Сейчас Макар похож на большого тигра, который, мягко мурлыча, включил свое обаяние на полную мощность.

Нина уладила все документальные дела и, распрощавшись с нами, уехала. Автомобиль решили оставить в салоне до дня рождения, чтобы не портить сюрприз. Макар, вновь взяв меня за руку, вывел из салона и, галантно открыв дверь машины, усадил на сиденье. Ехали мы минут двадцать, всё время в пути он не отпускал мою руку, нежно перебирая пальцы и кидая загадочные взгляды.