Война (ЛП) - Коул Стиви Дж.

— После тебя, — говорю я, приподнимая бровь. — Какой бы я была леди, если бы позволила тебе заглядывать под моё платье?

Смеясь, он качает головой, хватается за перила и забирается в кабину. Он протягивает мне руку и тянет меня за собой наверх. В ту секунду, когда дверь закрывается, его руки оказываются на моей груди, ощупывая и дёргая материал. О боже, в такой близи от него воняет ещё хуже. Он пытается поцеловать меня в шею, и я сглатываю желчь, потянувшись к подолу своего платья. Он широко улыбается, и я улыбаюсь ему в ответ, хватаю пистолет, выдёргиваю его и направляю ему в голову. Его глаза на секунду расширяются, прежде чем я дважды нажимаю на курок.

Бах. Бах.

И вот так просто он мёртв.

Глава 28

Джуд

Я прислонился к стене здания и смотрю на этот грузовик. Раздаётся хлопок от выстрела из пистолета, и Марни высовывается из окна машины.

— Ну что ж, — усмехается он, — думаю, на этом всё.

Один выстрел. Вот и всё. Этот шум вполне мог быть звуком заводимого автомобиля или фейерверка. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы посмотреть, не встревожен ли кто-нибудь. Единственные люди вокруг — пожилые дальнобойщики, поедающие бургеры за обшарпанным столиком для пикника сбоку от бара. Они просто продолжают запихивать еду себе в рот.

Я отталкиваюсь от здания и быстро иду к грузовику, огибая прицеп сбоку. Как только я собираюсь поставить ногу на ступеньку, дверь распахивается. Тор всё ещё сжимает пистолет в руке. Брызги крови по всей её груди и лицу. Я бросаю взгляд за её спину на мёртвого парня, распростёртого на массивной центральной консоли, затем снова смотрю на Марни и киваю.

Он заводит двигатель и трогается с места.

— Ты назвала его сладким… — я захлопываю дверцу и сажусь на водительское сиденье, пристально глядя на неё и нащупывая ключи.

Она переползает через мёртвое тело и лезет к нему в карман, вытаскивает брелок и протягивает его мне.

— Да, я пародировала Марни. Например, — говорит она, — если бы Марни был девочкой.

Я просто качаю головой и завожу двигатель. Грузовик грохочет и подпрыгивает, капот трясётся.

— Здесь пахнет потными яйцами, — бормочу я, включая передачу.

— Да, потому что от него пахнет потными яйцами. — Она морщит нос. — А мы не можем просто выкинуть его куда-нибудь в канаву?

— Я подумал, может быть, ты захочешь продержать сладенького ещё немного, — ухмыляюсь я ей.

Она выводит меня из себя.

— У сладенького были блуждающие руки. Канава для него в самый раз. — Она начинает пихать тело, пытаясь толкнуть в спину.

— Если бы только Гейб был здесь, — вздыхаю я, выезжая на шоссе.

Она перестаёт толкаться и смотрит на меня.

— Знаешь, тебе действительно не стоит его поощрять. — Она прислоняется спиной к приборной панели и кладёт ноги на бок мужчины. Подол её юбки на дюйм задирается вверх по бёдрам, пока я не вижу этот грёбаный пистолет, пристёгнутый к её ноге. Кровь приливает к моему члену. Она кряхтит, когда, наконец, запихивает парня в заднюю часть грузовика. Что-то в ней, оружии и трупах просто действует на меня. Я больной ублюдок, что ещё я могу сказать?

Мой взгляд прикован к кобуре у неё на бедре, и я забываю переключить передачу. Грузовик кренится, прижимая Тор спиной к приборной панели. Она свирепо смотрит на меня, когда я переключаюсь на третью скорость.

— Милый, если бы ты мог следить за дорогой, это было бы здорово, — ухмыляется она, медленно извлекая пистолет из кобуры и кладя его на приборную панель.

— Перестань показывать мне свою киску, и не будет проблем, — ворчу я.

Она на коленях переползает на пассажирское сиденье, выставив напоказ свою задницу. Шины ударяются об обочину, когда грузовик съезжает с дороги, и она с хмурым видом плюхается на сиденье, одёргивает платье и садится.

Я проезжаю около десяти миль по дороге, прежде чем съезжаю на обочину. Я бросаю взгляд на заднюю половицу и стону.

— Чёрт, просто вытолкни его в спину. — Он толстый ублюдок, и тащить его задницу обратно на переднее сиденье, чтобы выпихнуть его, будет настоящей занозой в заднице.

— О, мне очень жаль. Я уверена, что, если нас остановят, полицейские извинят нас за мертвеца, который просто отдыхает на центральной консоли.

— Ну, — пожимаю я плечами, — тогда ты берёшь руки или ноги? — я ухмыляюсь.

Она скрещивает руки на груди.

— Нет. Я не собираюсь вытаскивать мёртвое тело из этого грузовика, Джуд.

— О, да, собираешься. Ты не можешь начинать что-то, если не собираешься заканчивать, куколка. Ты должна это знать. — Я подмигиваю ей, забираясь в двухъярусную часть грузовика.

— Ты знаешь, я начинаю чувствовать, что эти отношения действительно односторонние. «Соблазни толстяка, Тор. Убей этого парня, Тор. Таскай за собой грёбаное тело, Тор».

— Я не просил тебя соблазнять его или убивать, если ты помнишь, я на самом деле был чертовски против этого. Это на твоей совести. А теперь тащи свою задницу обратно и хватай его за ноги.

Она поворачивается на сиденье лицом ко мне.

— Хорошо, но в следующий раз, когда кого-то нужно будет заманить на верную смерть, это будет на твоей совести. Получай от этого удовольствие. Я слышала, что многие гангстеры неравнодушны к хорошеньким мальчикам, учитывая всё их тюремное заключения.

Я качаю головой, глядя на неё.

— Теперь ты просто ведёшь себя нелепо. — Я наклоняюсь и хватаю его за руки, тяну, а она, чёрт возьми, всё ещё просто сидит там. — Тор! — кричу я.

— Я не одета для этого дерьма, Джуд. — Она хватает эти ужасные туфли проститутки и стаскивает их, швыряя на пол.

Отпуская его руки, я со стоном хлопаю ладонью по лицу.

— Ты действуешь мне на нервы, женщина. Ты действительно такая.

Она закатывает глаза и забирается на заднее сиденье, ругаясь и ворча себе под нос.

— Готов, — я снова хватаю его за запястья, а она берёт его за лодыжки.

Она пристально смотрит на меня, пока мы поднимаемся. Я перебираюсь через консоль, волоча за собой его тело, потому что она ни хрена не делает, чтобы помочь. Я уже собираюсь взяться за ручку, когда слышу протяжный влажный булькающий звук. Глаза Тор расширяются, и она отпускает его ноги, пятясь через весь грузовик, пока не упирается в койку, давясь.

— Он только что умер! — всхлипывает она. — Как он может уже так вонять смертью? — её снова тошнит.

— Диета дальнобойщика, — отвечаю я, смеясь. — Возможно, он обделался, будь аккуратна, когда снова будешь хватать его за ноги. — Я улыбаюсь так чертовски широко.

— Нет. С меня хватит. — Она запрыгивает на переднее сиденье быстрее, чем я когда-либо видел, чтобы она двигалась. Распахнув дверцу, она практически вываливается из грузовика, кашляя и тяжело дыша на обочине дороги.

— И ты называешь себя преступницей, — кричу я в открытую дверь, пока мне удаётся перетащить тело ублюдка на сиденье.

— Джуд, я была врачом. Я видела много людей, которые обделывались, но это просто чертовски неправильно. Этот человек был не здоров.

Я оглядываю тело мужчины и смотрю на неё через дверь.

— Не могла бы ты убраться с грёбаной дороги, я собираюсь вышвырнуть его задницу. — Она пятится назад, вытирая слёзы с глаз и всё ещё давясь. Я толкаю его в последний раз, и он с глухим стуком приземляется лицом на пустынную землю. — Возвращайся в грузовик.

Она свирепо смотрит на меня, хватается за ручку и поднимается по лестнице, бросая последний взгляд с отвращением на мертвеца. Её платье задирается выше на её чёртовы бёдра, нижнее бельё выставлено на всеобщее обозрение. Ворча, я стягиваю рубашку через голову. Она приподнимает бровь, закрывает дверь и забирается через мои колени на сиденье.

— Это мёртвые тела так на тебя действуют? — она морщит нос, но её взгляд прикован к моей груди.

— Нет. — Я натягиваю свою рубашку через её голову и стягиваю её вниз. — Прикройся.

Она приподнимает рубашку и нюхает её.

— Она пахнет дерьмом мертвеца и твоим потом, Джуд.