Святоши «Синдиката» (ЛП) - Николь Натали

Решив посмотреть правде в глаза, я медленно открываю глаза и вижу яростные взгляды, устремленные на меня. Да, я уже знаю, что меня ждет, поэтому начинаю быстро говорить, чтобы разрядить обстановку как можно лучше.

— Слушайте, ничего страшного. Это первый раз за два года. — Глядя на сощуренные серебристо-серые, океанически-голубые и изумрудно-зеленые глаза, понимаю, что они не верят ни единому моему слову. — Я серьезно. Я была у врача раньше. Он не беспокоился по этому поводу. Единственное, сказал не волноваться, чтоб не вызвать сердечный приступ. — Нахмурившись и стиснув челюсти, я осознаю, что у меня снова начинается словесная рвота из-за того, что сказала слишком много. Я оперлась на Деклана и скрестила руки в знак неповиновения. — Все, я молчу, — бормочу я, глядя на пол «Гелендвагена» Синклера, чтобы избежать немного безумного взгляда ворчуна.

Остаток поездки проходит в жуткой тишине. Я с ужасом жду их словесную взбучку. Мне просто нужно выпить газировку и принять пару таблеток тайленола, прежде чем отправиться на следующее занятие. Я измотана, обезвожена и недовольна этой ерундой, так что чихать хотела на их гнев, если думают, что просто подчинюсь. Особенно когда моя стипендия и так висит на волоске. Если я буду пропускать и дальше занятия, это не сулит мне ничего хорошего.

Когда лифт подъезжает к пентхаусу, я все еще в плохом настроении, поскольку меня держат на руках, как чертову куклу. Деклан быстро проходит в гостиную и усаживает меня на диван, после чего отправляется на кухню и возвращается с бутылкой воды и бутылкой газировки с клубникой и киви. Синклер приходит откуда-то с аспирином, бросая пузырек мне на колени.

— Э-э… Спасибо. Но могу я получить что-нибудь вроде тайленола?

— Не-а.

— А почему нет, черт возьми?

— Для человека с заболеванием сердца, о котором нам не сообщили, можно подумать, что ты не понимаешь, что аспирин — лучший вариант, поскольку он не сильно разжижает и не сгущает кровь. А это может усугубить аритмию.

Черт побери. Как я этого не знала? Я просто игнорирую Сина и читаю на пузырьке, сколько нужно принимать. Затем высыпаю пару таблеток в руку, открываю бутылку с водой и запиваю таблетки.

— Спасибо, что спасли меня, еще раз. Но я правда не могу пропустить еще один урок, так что мне пора идти.

Мне также нужно найти, где спрятать письмо, чтобы я могла изучить его позже.

Все три возвышающихся сексуальных придурка стоят передо мной, а потом садятся на журнальный столик и недовольно смотрят на меня.

Эй, я никогда не говорила, что не могу быть сучкой, когда захочу. Особенно когда противостою королям кампуса. Я выбираю свои сражения, и по какой-то причине сражения с этими тремя — это сексуальный кайф, который обычно заканчивается тем, что я мастурбирую в душе, в ванной или в постели, пока не взорвусь лучами удовольствия.

— Давайте. Выкладывайте всю вашу пещерную чушь, чтобы убедить меня остаться здесь и пропустить занятия. Предупреждаю, скорее всего, это не сработает. Особенно поле чертова письма из универа. Я не могу пропускать занятия, если не хочу распрощаться со своей стипендией.

Лифт дзинькает, и я чуть не выпрыгиваю из своей чертовой кожи. Все парни бросают на меня вопросительные взгляды, но я просто отмахиваюсь от них. Увидев вошедшего пожилого джентльмена с медицинской сумкой, я снова выхожу из себя.

— Да ладно! Это пустяки!

— Перестань, Бетани, мы просто волнуемся за тебя. Вот и все, — говорит Деклан и умоляюще смотрит на меня. Я почти таю от его щенячьих глаз. Почти.

— Не надо строить мне глазки, Деклан. Это не прокатит со мной. Я уже сказала вам, что в порядке.

Деклан наклоняет голову в сторону задумчивого Синклера, затем пожимает плечами, глядя на меня. — Как скажешь, солнышко. Твоя очередь, засранец.

Деклан встает вместе с Джованни, пожимают руки доктору и уходят в комнату. Я поражена, как легко они оставили меня с сыном Сатаны. Чертовы предатели.

Я пригвоздила Синклера огненным взглядом, не желая отступать перед ним. По крайней мере, пока. Наблюдать за тем, как он теряет контроль над собой, когда мы спорим, меня заводит, но я ни за что не дам ему это понять.

— Что сегодня выбрал дьявол в попытке заставить меня подчиниться? — с вызовом спрашиваю я, чувствуя, что мое сердцебиение слегка учащается, но не в плохом смысле.

Он держит руки скрещенными над облегающей черной футболкой, играя с мускулами, как будто футболка едва сдерживает его. На нем сексуальные рваные и темные джинсы в обтяжку — это немного отвлекает меня. Я ничего не могу с этим поделать. Они все постоянно расхаживают вокруг меня полуголые, их любимое занятие — ходить по утрам в одних трусах. Трудно не заметить в них то, что вызывает у меня желание обмазать их тела шоколадным сиропом и слизать его с них.

Глубокая усмешка Синклера возвращает меня к зловещему блеску в его глазах. Он быстро встает с журнального столика и так же быстро оказывается рядом со мной. Между нами достаточно пространства, пока он нависает надо мной, но я все равно чувствую удушающее присутствие его властной личности.

— О, принцесса, тот маленький блеск в твоих глазах, когда ты рассматривала меня, сказал мне все, что мне нужно знать для моего «выбора дьявола», как ты так красноречиво выразилась. — В его глазах сияет грех, похоть и вызов.

В горле пересохло, как в пустыне Мохаве, когда я пытаюсь остроумно ответить. — О-о-о, правда что ли? И что уготовил мне Люцифер? — наконец-то, я смогла прохрипеть.

Он фыркает, затем одаривает меня злобной улыбкой. — У тебя есть два варианта, котенок. Первый? Ты будешь хорошей девочкой и позволишь мне отнести тебя в комнату, чтобы доктор позаботился о тебе. — Его глаза вспыхивают, когда он замолкает. Он прикусил зубами губу и медленно покусывает ее, во мне разгорается огонь. — Второй? Я тащу твою хорошенькую попку к себе в спальню, раздеваю тебя догола, привязываю к кровати и овладеваю тобой. Я засуну пробку в твою девственную задницу, вставлю кляп в твой умный ротик и буду трахать тебя долго и жестко, пока ты не станешь подо мной хныкать. Я вытащу кляп из твоего рта и потребую твоего сладкого подчинения мне. Тогда и только тогда, когда эти пухленькие идеальные губки будут умолять и просить меня, я позволю тебе кончить. Буду смотреть, как ты содрогаешься подо мной, когда залью стенки твоей киски своей спермой — это будет одно из самых больших удовлетворений в жизни.

Он замолкает, втягивает воздух, и я вижу его твердую эрекцию сквозь джинсы. Я тяжело дышу, пока его яркое описание проносится в моей голове.

Я хочу этого. Боже, как я хочу. Но еще не готова позволить ему победить.

— П-первый вариант. Я выбираю первый вариант.

— Я так и думал, котенок. Но я готов подождать. Будет еще приятнее, когда ты наконец согласишься

* * *

— Прошу прощения? Ну-ка не повторишь? — спрашиваю я.

— Я сказал, что мы уладили вопрос с профессором, Tesoro, — со вздохом отвечает Джованни на мой вопрос.

После маленького выступления Синклера я вернулась в комнату и позволила доктору осмотреть меня, как парни просили. Доктор заверил их, что я в порядке, но они каким-то образом уговорили его согласиться на осмотры раз в две недели в пентхаусе в течение следующих трех месяцев, чтобы убедиться, что «все в порядке». Хотя была возбужденной и неудовлетворенной, я смогла как-то продержаться два часа, пока доктор был там. Он ответил на все вопросы, которые задавали парни. Некоторые из них вполне приличные, и я смогла кое-что узнать. Другие вопросы были настолько нестандартными, и я удивилась, что доктор не посмеялся над ними.

Когда меня, наконец, освободили от пыток, приказав отдохнуть и восстановить силы до конца дня, я начала расспрашивать ребят о том, что они имели в виду, когда говорили, что разобрались с проблемой.

— Нам действительно нужно об этом говорить, солнышко? — простонал Деклан с полным ртом еды. Как он не разжирел, ума не приложу.

— Да, черт возьми, нужно! Вы, пещерные люди, добились своего с доктором, так что теперь я добьюсь своего, черт подери!