Няня из газеты (ЛП) - Мур Марен

— Давайте сделаем это.

И вот так я сижу на парковке Макдональдса и ем чизбургеры и жирный картофель фри.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз я отбрасывал осторожность на ветер, ел дерьмо, которое настолько вредно для меня, что я уверен, что потом пожалею об этом, и смеялся до боли в животе. Но этот праздничный ужин — именно то, что мне нужно.

— Не могу поверить, что ты не ешь картошку фри из Макдональдса, — стонет Джульетта с полным ртом картошки, и это заставляет мой член шевелиться у меня в штанах. Жалкий, я знаю, но я ничего не могу с собой поделать. Я без ума от нее. Я хочу, чтобы мои руки были на ней при каждом удобном случае. И… когда она так стонет, мои мысли тут же возвращаются к тому, что было несколько дней назад, когда я разложил ее на кровати и прижался ртом к ее киске…

— Лиам?

Ее голос вырывает меня из моих мыслей. Я даже не понял, что отключился от разговора. Еще одна причина, по которой она так опасна для меня.

— Извини, что? — спрашиваю я, откусывая еще один кусок гамбургера.

— Я сказала, что завтра в центре города ярмарка. Я хотела взять девочек. — Ее глаза сияют от волнения.

Кеннеди задыхается и тут же говорит: — Пожалуйста, папа.

— По-моему, неплохо. У меня есть несколько рабочих звонков утром, но я свободен до конца дня.

Джульетта улыбается, тайная улыбка, и мне жаль, что я не могу наклониться и поцеловать ее. Мы решили, что не будем раскрывать наши отношения, не попытавшись объяснить их девочкам, и сделаем это медленно. Наслаждаясь тишиной, без внешнего мира.

Как только мы заканчиваем нашу еду, мы бросаем все и идем домой. Несмотря на то, что мы недалеко, девочки засыпают в своих автомобильных креслах еще до того, как мы выезжаем на межштатную автомагистраль. У них был долгий, изнурительный день, к которому они не привыкли. Находясь на арене, заполненной тридцатью пятью тысячами человек, вы получаете прилив адреналина, где бы вы ни сидели. Гул толпы, звук победного зуммера, и вся арена взрывается ревом. Черт, я обычно вырубаюсь после игры и сплю двенадцать часов.

Я выезжаю на своем внедорожнике на подъездную дорожку и выключаю зажигание, затем смотрю на Джульетту. Она оглядывается на девочек и смеется: — Эти девочки устали.

— Это просто означает, что душ, которого я ждал всю ночь, может включать и тебя. — Я ухмыляюсь.

Я вижу вспышку в ее глазах по моему предложению, и, черт возьми, я не могу дождаться, когда раздену ее догола и оставлю ее себе на всю ночь. Каждый из нас вытаскивает одну из девочек из автокресел, и после того, как я отпираю дверь и отключаю сигнализацию, мы несем их прямо в постель. Я даже не заморачиваюсь с купанием, потому что они оба в отключке. Просто оставьте их в постели и включите ночники.

Как только я выключаю свет в комнате Кеннеди, я чувствую, как мой телефон вибрирует в моем кармане.

Я вытаскиваю его и отвечаю: — Картрайт.

— Лиам, ты был онлайн? — Голос Саманты звучит в приступе паники. Я никогда не слышал ее таким образом, и это сразу же заставляет меня остановиться. Что-то не так.

— Нет, я только что пришел домой и уложил девочек в постель. Это Бриггс? Дерьмо, — ругаюсь я.

Она выдыхает: — Нет, еще хуже. Проверь свою электронную почту. Сейчас же.

Дверь Кеннеди щелкает, когда я тихо закрываю ее за собой, а затем поднимаюсь по лестнице по две за раз и направляюсь прямо в свой офис, чтобы открыть почту. Когда я поднимаю его и открываю самое последнее электронное письмо, после множества непрочитанных писем от всех, кого я знаю, у меня что-то под ложечкой. Чувство страха.

Случилось что-то плохое, и мне не понравится то, что я сейчас увижу, судя по звонку.

Я нажимаю кнопку «Открыть», затем нажимаю на ссылку, которую она прислала, и первое, что всплывает, — это заголовок, который гласит: «Крутой тренер НХЛ соблазняет молодую няню.» Когда я прокручиваю страницу вниз, я вижу фотографию меня и Джульетты, мои руки запутались в ее волосах, а ее руки зажаты в моей рубашке после поцелуя у Антонио.

Кто, блядь, сделал это фото? Кто-то наблюдал за нами, и я совершенно не представляю, кто.

Со стороны это выглядит так, будто я пожираю ее, и она держится изо всех сил. Вы не смогли бы застать нас в более компрометирующем положении, даже если бы попытались, если бы вы не заглянули в спальню в ту ночь, когда девочки пошли к Шане. Моя грудь начинает сжиматься, когда гнев растекается по моим венам.

Я зол. Мало того, что в мою личную жизнь и личную жизнь девочек вторглись… так же и в личную жизнь Джульетты.

Проклятье. Это не просто плохо, это еще хуже. Чертовски худший из худших. Как они вообще получили эту картинку? Было почти темно, и мы не стояли посреди общественного места. Мы были в дальнем углу парковки, совершенно вне поля зрения. Хуже всего… они преследовали нас, чтобы заснять это? Неужели девочки будут брошены в эту дерьмовую бурю?

В моей голове пролетает столько вопросов, что я едва могу сохранять хладнокровие.

— Чертовы СМИ. Черт побери! — шиплю я.

— Лиам… это еще не все. Там фотографии девочек, продолжай листать.

Мое сердце останавливается в моей чертовой груди. Это мой самый страшный кошмар. Девочки… чертовы СМИ используют их для заголовка.

На фотографиях девочки в пижамах, когда я несу их в машину и пристегиваю.

— Я хочу убрать это дерьмо. В настоящее время. Это мои чертовы дети, Саманта. Они дети. — Я сжимаю руки, когда понимаю, что сжимаю кулаки так сильно, что костяшки пальцев белеют. Я пытался защитить их, и я потерпел неудачу.

И теперь их фото гуляют по всему чертовому интернету, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Лесной пожар выходит из-под контроля. Лесной пожар, который я устроил, хотя я никогда не причиню вреда своим девочкам. Они моя жизнь.

— Я знаю. Мы уже в курсе, пытаемся снять его с места и занимаемся устранением повреждений. Но Лиам, ты должен был сказать мне об этом. Мы обсуждали это. Мы говорили, никаких заголовков, ничего, что могло бы привлечь негативное внимание к команде. И ты, конечно же, получил заголовок. Отлично и смело. Черт, Лиам. Скажи мне, что, черт возьми, происходит.

Она злится, что я не сказал ей об этом заранее, но это… это то, от чего я пытался защитить и Джульетту, и своих девочек. Вторжение в нашу личную, частную жизнь.

Я опускаю голову на руки и испускаю побежденный вздох. Что я могу сказать? Я знал, что это возможно, и все равно сделал это. Я знал, на какой риск я пойду, связавшись с Джульеттой, зная, что она моя сотрудница. Наша няня. Как на это посмотрит мир.

И теперь последствия вот-вот укусят меня за задницу, по-царски.

— Мы вместе. Я не сказал это тебе, потому что не люблю делиться подробностями своей личной жизни, Сэм. Я частный человек, всегда им был. Особенно когда речь идет о моей семье. Не говоря уже о том, что это ново, и мне не нужно отчитываться, когда я встречаюсь с кем-то.

— Ну, теперь мир знает. Я просто хочу, чтобы ты сказал мне.

Я выдыхаю, стеснение в груди сжимается с каждой секундой. Я не могу поверить, что это происходит. Заголовок… фотографии… тот факт, что теперь мои девочки на чертовом сайте сплетен, как будто они не просто маленькие девочки. Меня все это чертовски пугает: — Марк знает?

Она вздыхает: — Да. Ты разозлил его. Мы обсуждали это. Я обсудила это с ним и с командой, и нам нужно разобраться с этим до того, как ситуация обострится дальше. И тебе придется выступить на конференции, Лиам. Очисти свой имидж.

Лед заливает мои вены. Боже, что я буду делать, если потеряю тренерскую должность? Не только я… но и девочки. Я могу потерять дом. Придется перевести их из школы. Дом, в котором они выросли с детства.

— Саманта, ты знаешь, как я ненавижу выставлять свою личную жизнь напоказ. Гребаная речь? О моих отношениях? О моей семье? У придурков есть фотографии моих девочек, прикрепленные к этим чертовски нелепым заголовкам.

— Это не вариант. На данный момент мы просто занимаемся устранением повреждений, и новый тренер НХЛ, спящий со своей недавно нанятой няней, кричит о скандале, и ты это знаешь. Общественность будет смотреть на это, как ты используешь преимущества молодой девушки, используя свою силу.