Карли Филлипс - Удачная попытка
– Господи. Я даже не знаю, что на это сказать.
Эрин поморщилась.
– Может, дашь мне закончить?
У Эллы глаза стали как блюдца.
– Это еще не все?
– Почти все. Коул и Майк стали спорить, кому из них забирать меня из больницы. Я сказала, что поеду только к себе домой, и Коул заявил, что поедет со мной. Майк хотел, чтобы со мной двадцать четыре часа в сутки находился телохранитель, и потому в конечном итоге согласился на то, чтобы Коул пожил у меня, пока преступника не найдут. Я тогда думала, что телохранитель мне совсем не нужен, потому что была уверена в том, что меня ранили случайно.
– А это не так? – В голосе матери звучала тревога, хотя тон был куда жестче, чем вначале.
Эрин пожала плечами.
– Похоже, не так. – Она рассказала матери об оставленном на ее пороге «подарке» с приколотой запиской. – Благодаря проведенной баллистической экспертизе у Майка и Сэма появился след, но теперь они не уверены, что стрельба на стоянке и «гостинец» на моем пороге как-то связаны между собой, потому что, по логике, сначала должна быть записка, то есть предупреждение, а потом стрельба, то есть активные действия, а не наоборот. И еще в записке было сказано: «Оставь его в покое». Одним словом, сплошная бессмыслица.
Элла встала и принялась ходить по кухне.
– Ты должна была мне позвонить.
Эрин тяжело вздохнула. Она ожидала чего-то подобного.
– После пережитого в прошлом году вам с папой надо было нормально отдохнуть, провести спокойно время вместе. Зачем бы я стала портить вам отпуск. Что с того, что ты узнала обо всем сейчас, а не раньше? Что бы это изменило?
– Я знаю, что нужна тебе, – сказала Элла и обняла дочь, и Эрин была ей искренне благодарна. От знакомого материнского запаха волшебным образом улетучивалась тревога, в которой Эрин так долго жила.
– А теперь скажи, что происходит между тобой и Коулом Сандерсом.
Эрин покраснела от смущения при упоминании имени отца ее ребенка, но тело отреагировало привычно, без всякого смущения.
– Вижу-вижу, – глубокомысленно заключила Эрин.
Похоже, мать и вправду видела ее насквозь.
– Он сказал, что позаботится и обо мне, и о ребенке, но сверх этого ничего обещать не может. Мы еще ничего конкретно не обговаривали, но думаю, что он имел в виду, что поможет материально. Я еще думаю, он захочет видеться с ребенком, когда будет приезжать в город в перерывах между заданиями. – Эрин обхватила себя руками.
Элла задумалась.
– Ну, это больше, чем сделал для меня Рекс, – сказала она. Рексом звали биологического отца Майка.
Эрин судорожно сглотнула:
– Дело в том, что его действия сильно расходятся со словами. Он делает для меня гораздо больше того, что должен делать телохранитель. Он готовит. Следит за тем, чтобы холодильник был полон, чтобы я хорошо питалась. Он оскорбился, когда я не пригласила его пойти вместе со мной на плановый осмотр у гинеколога, и настоял на том, чтобы впредь мы ходили туда вместе. И устроил сцену ревности, когда Эван Кармайкл напомнил мне о деловом мероприятии в субботу вечером, куда мы должны были пойти вместе с Эваном.
У Эллы по мере рассказа дочери все больше округлялись глаза.
– Мужчина, которому ты безразлична, так себя не ведет, – задумчиво заметила Элла.
Эрин покачала головой:
– На эмоциональном уровне он старается меня к себе не подпускать. И Джед наградил его серьезными комплексами. Он и сейчас продолжает относиться к нему так, словно никчемнее Коула нет человека на свете. Мама, честное слово, это ужасно. – Эрин не сказала, но подумала о том, что Коул скорее всего не появлялся у Джеда с тех пор, как переехал жить к ней.
Элла со вздохом опустилась на стул.
– Джед – человек тяжелый. И верит, что по жизни прав только он один. – Элла покачала головой. – Чтобы воспитать ребенка, нужно терпение, а его у Джеда никогда не было. Коул рос мальчиком независимым, и Джед не мог ему этого простить. Что называется, нашла коса на камень. И то, что Коул в подростковом возрасте был не в ладах с законом, меня не удивляет.
– Это так печально. – Эрин, с детства окруженная заботой обоих любящих родителей, с трудом представляла себе, какое детство могло быть у человека, которому отец за всю жизнь не сказал ни одного доброго слова. – Когда мы учились в школе, я не понимала, как плохо приходится Коулу.
– Джед всегда любил свою работу и Саймона, своего босса, всегда уважал. Но никаких советов относительно своей семейной жизни Джед никогда не слушал. Честно говоря, я порадовалась за Оливию и Коула, когда они уехали из Серендипити. Но даже я не отдавала себе отчет в том, какую душевную травму нанес Джед своему сыну. Джед знает о ребенке? – спросила, немного помолчав, Элла.
Эрин покачала головой.
– Я уверена, что Коул до последнего будет откладывать этот разговор с отцом. Он и так знает, что отец лишь наговорит ему кучу гадостей. К чему выслушивать весь этот бред?
– Я попрошу твоего отца поговорить со стариком, – со вздохом сказала Элла.
– Не надо. Пусть каждый занимается своим делом. Коул сам разберется с Джедом, когда сочтет нужным. Кстати, о разговоре с отцом. Я думаю, Майк и Сэм уже все ему рассказали. – Эрин положила руку на живот.
– Мы не собираемся судить тебя, милая. Уж кто бы говорил, а мне бы помалкивать. Я лишь хочу знать, счастлива ли ты.
Эрин посмотрела матери в глаза.
– Сначала у меня был шок. И сейчас по-прежнему немного напугана. А еще… Еще я как на крыльях. – Эрин набрала полную грудь воздуха. – Я на пути к счастью, но…
– Но? – переспросила Элла.
– Все дело в нем. Я о Коуле. Мне кажется, что у нас есть будущее. Но до Коула нелегко достучаться. Я должна попытаться заставить его увидеть то, что вижу сама. Пока наши отношения похожи на бесформенную груду осколков. А нам надо сложить из них мозаику, чтобы каждый фрагмент занял свое место. Только мне начинает казаться, что мозаика складывается и вот-вот заиграет всеми красками, как – бах! – снова все превращается лишь в груду осколков. – У Эрин защемило в груди.
– Знаешь, а ведь он напуган не меньше тебя.
– Я знаю, – сказала Эрин. – Но это еще не все. Он внушил себе, что меня недостоин. Что я заслуживаю большего, чем он может дать. Но никто не может относиться ко мне лучше, чем Коул, пусть даже он ничего не обещает.
– О, детка, а не влюбилась ли ты в него?
Эрин почувствовала, что горло сдавил спазм.
– Пока еще не знаю, но думаю, что могла бы. – Если он выберется из своей раковины, если сможет принять как факт то, что, кроме фальшивой жизни агента под прикрытием, для него открыта и другая жизнь, настоящая, тогда… – Но боюсь, что он так и не даст мне этой возможности.
